— Почему?
— Потому что ты не оказался с остальными купцами.
— Я тебе помогу.
— Мне не нужна твоя помощь.
Он ушёл, а я просто чувствовал, что он здесь как-то замешан. Смотрел ему вслед, когда услышал сзади шорох. Обернувшись, заметил, Даю с Нозой выглядывающих с самого верха их повозки. Впрочем, в чём-то он прав, нужно заняться распределением повозок на завтра.
— Дая, у вас нет бумаги и чем записать? Нужно подводы распределить.
— Найдём — ответили они мне сверху.
Там начали шуршать, и скоро Дая спустилась вниз.
— Возьми — она протянула мне кусок бумаги и подобие карандаша.
Потом немного помялась и спросила.
— Рик, почему ты решил, что нас предали?
— Следы об этом говорят.
— Не понимаю, как ты смог это определить?
— Всё просто. Они ночевали две или три ночи, ожидая нас на том месте. С ними была всего одна повозка, а их было примерно восемьдесят воинов. Это было видно по следам грима и повозки. В этой повозке могли быть только продукты. Они ведь должны были чем-то питаться все эти дни.
— Не понимаю, как они тогда туда попали?
— Здесь всё просто. Они научились летать, а если серьёзно, их привёз тот купец на своих повозках. Поэтому он и знал о засаде. Марта мне вечером говорила, что мы идём на смерть и предлагала сбежать с тем караваном. Они так могли сделать только по одной причине.
— Они знали, что мы скоро придём, и у них появятся повозки.
— Совершенно верно. Поэтому они свои не взяли, а воспользовались повозками купца и его помощью в организации засады. Он, похоже, хорошо здесь знает все места. Думаю, мы не могли обойти это место. Поэтому я и говорю, нас кто-то предал. Вот только я не понимаю, как это можно сделать.
— Думаешь это он?
— Всё возможно. Ведь все купцы попали в плен, а этот нет. Мало того он там на месте отъехал недалеко и копал там. Вначале я подумал, возможно, когда бежал серебрушки закопал, а теперь найти не может. Однако сейчас у меня появляются сомнения, возможно, ему там должны были что-то оставить.
— Оплату.
— Возможно, но он ничего не нашёл.
— Откуда ты знаешь?
— Физиономия у него была очень не довольная, когда он вернулся.
— Понятно.
— В общем, не нравиться он мне. Мутный он. Кроме того, тот сотник, с которым я дрался, похоже, знал, что у нас в повозках нет ничего ценного, и всё ценное находиться в передних повозках.
— Сотник?
— Это были городские стражи Даргарии, и он был у них сотником.
— Он что представился?
— Конечно и десятник следом за ним.
— Значит всё-таки война.
— Ты в этом сомневалась?
— Уже нет.
— Пойду, займусь переписью повозок, что у нас остались.
Оставив её в задумчивости, и ушёл вдоль повозок. Ходил и записывал повозку и номер, который была у неё раньше. Оказалось, что помимо двенадцати моих повозок сбежали десять из второй десятки и четыре повозки из первой тридцатки. Выяснилось также, что этот купец и здесь воду мутил. Сказал, когда приехал, что ехал восемнадцатым в караване, а оказалось что четырнадцатым. Лекарь мне подсказал это. Кроме того, когда я начал выяснять у него про купца, он рассказал что удрал один, а купец его догнал его позже, когда он вернулся на дорогу и до этого они были не вместе. Добавив мне ещё сомнений на его счёт. Когда я заглянул в повозку к купцу, она оказалась почти пуста. В ней было совсем не много вещей на дне. На мой вопрос, куда делся груз, он ответил, что всё везлось в других повозках, которые остались там, а на эту повозку просто не хватило товара. Мой второй вопрос насчёт его номера в караване тоже не застал его врасплох. Он сказал, что просто перепутал, ведь у него была не одна повозка. Выглядело это всё подозрительно. Может его просто отпустили за его заслуги так сказать. Перед этим разгрузив. Вот только как он смог им что-то сообщить? Этого я не понимал. Было у меня желание прирезать его по-тихому, но вдруг он не виновен и действительно пострадал. Хотя я чувствовал, что он мне врёт. Может Дарс именно с ним договорился и его товар охранял? Дарс тоже лишился двух подвод, а это минимум двести серебрушек. Надеюсь, он выживет и расскажет, а пока пускай этот купец живёт.
Всего сейчас осталось двадцать шесть повозок, а выехало сорок шесть, значит двадцать повозок осталось у них. Пришлось долго ломать голову, как распределить повозки. Самое сложное, оказалось, решить с этой четвёркой воинов что сбежали. Судя по всему, они были не плохими воинами, иначе не попали в первую десятку. Вот только они сбежали, и этого говорило не в их пользу. С другой стороны все выжить хотят. По уму нужно было второго десятника назначить, но у меня был только один кандидат на эту должность, вот только он находился в присмерти. Поэтому я поставил в конце старшим Гирла, добавив к нему двоих из первой десятки и двоих из второй. Первой поедёт повозка Дарса, моя за ним, дальше дочки кузнеца, а потом Лайзара. Она кстати показала себя не плохим воином, зарубив двоих противников. Вообще у меня осталась совсем не защищенной середина каравана, в ней находились повозки с женщинами без мужчин, но у меня не хватало воинов, чтобы их прикрыть. Все, окончательно решив, вышел в центр круга.
— Внимание! Послушайте меня. Все того кого я называю, подымает руку и я называю его номер в караване. Остальные запоминают, кто за кем едет.
Так один за другим я показал, кто за кем поедет завтра.
— Второй вопрос и самый основной. Кто нибудь из вас знает эти места и сможет повести караван?
Ответов не было, большинство только отрицательно покачало головой.
— Может, вернёмся? — спросила одна из женщин.
— Не вариант. По нескольким причинам.
— Почему?
— Первая и основная. Кто поведёт караван по пустыне? У нас остался один возница, и он не водил караваны раньше. Поэтому я не хочу рисковать. Можно заблудиться в этих песках и стать добычей кардагшей.
— Мы пойдём дальше?
— Нет. Вперёд идти опасно на нас напали дагарцы и не просто дагарцы, а их городские стражи Дагарии. Это означает войну между городами. По этой причине я тоже не хочу идти обратно. Может получиться так, что мы придём обратно, а Таргород в осаде.
— Куда тогда мы пойдём?
— У нас есть один вариант. Мы пойдём за тем караваном, и надеюсь, мы его догоним.
— Зачем?
— Узнаем, куда он идёт и зачем.
— Они нам не расскажут.
— Я буду очень убедителен в этом вопросе. В общем, завтра с утра выходим обратно к источнику. Там переночуем и пойдём за ними. Других вариантов у нас нет.
Все стали расходиться, обсуждая то, что я им сказал. Сам я вернул Дае бумагу, на которой записал номера повозок в караване и сказал, чтобы она сохранила её.
Поздно вечером заглянул к Дарсу. Он так и не приходил в сознание, но был жив. Надо было сразу ему аптечкой помочь, но я не думал, что у него такие тяжёлые ранения. Ночью я ещё раз пришёл с аптечкой, и она сделала ему укол. Утром снова проверил, он находился в таком же состоянии. Жены у Дарса волновались и позвали лекаря. Лекарь сказал, что это неплохо главное, что он жив. После завтрака караван построился и пополз обратно. Мне было непривычно идти впереди каравана, рядом с повозкой Дарса. Дарс как же мне тебя сейчас не хватает. Хотя мои приказы никто не оспаривал и мой авторитет среди воинов был очень высок, но я был не местный и вообще не понимал, что нужно делать и как правильно организовывать оборону каравана в случае нападения. Это не считая того, что я не знал ничего из окружающей нас местности. Сейчас мне больше всего хотелось стать простым воином и не тащить на себе груз ответственность за всех. Мне же приходилось вести толпу народу в неизвестность. Насколько я понимал, миротворческая миссия была провалена, а что они планировали делать в случае провала, я не знал. Все кто знал что-то, остались с теми повозками и распределитель каравана и купцы. Мне, похоже, достался самый мутный из них. Может с дочками Малаха поговорить, возможно, им отец что-то говорил? Он ведь входит в городской совет. Хотя, что они могут знать? Они совсем не при делах он их замуж выдаёт. Мне это напоминало вариант, пойди туда не знаю куда. Ведь я вообще не из этого мира, зачем мне всё это? Похоже, всё это было написано у меня на лице, а шёл я рядом с повозкой Дарса, и рядом с Риусом сидела Рини. Наблюдая за мной.
