горевших заживо людей. Появился неприятный запах. Такой, что я не мог нормально дышать и задержал дыхание.
Не знаю, сколько это длилось. Я очнулся только в тот момент, когда меня кто-то сильно потряс за плечо.
– Эбен! Эбен! – донеслось через шум в ушах.
Я приоткрыл глаза. Передо мной стоял встревоженный эльф и всматривался в мое лицо. Огня больше не было. Теперь я не мог сказать, существовал ли он вообще.
Наконец до меня дошло, что я все еще не дышу. Я сделал глубокий вдох и понял, что пламя все-таки было. В воздухе стоял ужасный запах горелой плоти. Я в панике сделал мимо мага шаг и осмотрел окружающее пространство. Сосчитал всех стоявших на ногах людей и, только когда удостоверился, что все из отряда живы и невредимы, перевел взгляд на землю.
Зря я это сделал. Картина была отвратительной. Все восемь человек, что вышли из кустов, больше не напоминали сами себя. Это были лишь обгоревшие останки. Даже доспехов не осталось.
«Своих и природу я не затронул. Хорошо,» – пришла отрешенная мысль.
Я тряхнул головой, пытаясь прийти в чувства. Посмотрел бесстрастно на Дариэля. Он очень внимательно изучал мое тело. Вспомнил, что у меня активировалась искра. Перевел взгляд на свое солнечное сплетение. Да, так и есть. Спрятал источник и вновь посмотрел на мага.
– Там в кустах еще двое, – напомнил я.
Норн и Рэйв очнулись и кинулись к оставшимся нападавшим. Их выволокли и кинули на землю перед трупами своих собратьев. На этих не было шлемов, так что их эмоции безысходности и страха хорошо читались на лицах.
Ибетт не стал тянуть и на месте занялся их расспросом. Но те отказывались говорить. Вместо этого, дождавшись, когда парни немного потеряют бдительность, одним движением они достали заточенные стрелы и воткнули их себе в шеи.
– Вашу ж…! Да чтоб вас…! – разозлился командир, потеряв единственный живой источник информации.
Я спокойно наблюдал за всем этим со стороны. В груди было тихо и пусто. Как в лесу перед бурей.
– Эбен, – позвал вновь Дариэль, положив свою руку мне на плечо.
Я медленно отвернулся от горы трупов и посмотрел ему в глаза.
– Со мной все в порядке, – произнес я.
Эти слова стали решающей первой каплей дождя, упавшей на землю. Ощущение мира вернулось, слух обострился, взгляд вышел из-за надвинутой пелены, обоняние полностью передало произошедшее. А в голове четко стояла картина того, как эльфу в спину летит меч.
Я резко согнулся, будто у меня из легких выбили весь воздух, и стал лихорадочно пытаться его вернуть. Но не получалось сделать и вдоха. Грудь сдавило нечто большее, чем эмоции от недавно случившегося. Это были чьи-то чужие и в то же время вроде бы мои грусть, боль, ненависть, безысходность от своей судьбы, тоскливое принятие надвигающейся смерти. Сильнее, чем воздействие негативной энергии, ощущения расходились по телу, поглощая меня. В глазах заплясали черные мухи.
– Эбен, посмотри на меня! Посмотри! – слышался крик мага откуда-то сбоку, но я не мог разогнуться.
Он, поняв, что это не работает, с силой рывком вернул меня в вертикальное положение, от чего в груди неприятно защипало.
– Эмоциональная разгрузка. У тебя была эмоциональная разгрузка, как у всех духов? – схватив меня за подбородок, Дариэль четко и громко произносил слова, смысл которых не сразу доходил до меня.
Я слабо покачал головой.
– …!!! – выругался маг и потянул меня с дороги куда-то в кусты, где минутами ранее находились нападавшие, на ходу бросая отряду какие-то фразы, доходившие до моего сознания лишь обрывками, – Следите за обстановкой… Верните коней… Ждите здесь…
Он завел меня в заросли и, усадив на землю, быстро разместился напротив.
– Слушай меня и делай, что я говорю, – говорил он, беря меня за руку, – Понял?
Я кивнул.
– Дыши.
«А я что пытаюсь делать?!» – подумал я.
Эльф увидел этот вопрос в моем взгляде. Он сильно, до боли сжал мою руку, что немного вернуло меня в чувства:
– Сейчас твоя душа разрывается между нынешней и прошлой жизнями. Ты должен дышать, чтобы чувствовать тело.
«Да не получается у меня!» – посмотрел я на него раздраженно. В глазах начало темнеть.
– Прости, Эбен, – произнес он и резко ударил меня в грудь.
– Агх… Кхах… Кха… Хах… – закашлялся я и жадно начал хватать ртом воздух.
Поднял на мага негодующий взгляд.
– Все потом, – остановил он меня, – Теперь сосредоточься на тех эмоциях, что возникли у тебя. Они все еще внутри. Ты должен выделить каждую и проработать ее, сделать частью своей новой души.
– Каким… кхах… образом?!
– Так же, как ты обрабатываешь негативные материи по договору с богиней.
Я удивленно посмотрел на него. Таких подробностей я не рассказывал.
– Эмоции, Эбен, – напомнил он.
– Я прикрою глаза, – предупредил мага, чтобы снова не получить от него.
– Тогда сам сожми мою руку, чтобы я знал, что ты в сознании.
Я кивнул, перехватил его кисть и закрыл глаза. И понял, в какую кашу я попал. Здесь определенно были не только эмоции прошлой жизни. Ведь в ней я не умирал, но в сознании четко стоял момент с моей смертью. Решил отложить его на потом и принялся за что попроще.
Грусть. Грусть от того, что я находился не на своем месте и даже не мог понять, где оно должно быть. Я был потерян и не мог найти себя. Сейчас же, на Эридане, я четко понимал одно: мне нравится быть духом и работать с энергией, восстанавливать мир. «Может быть когда-то я даже смогу создать свой,» – пронеслась приятная мысль и растопила грусть, унеся ее в безопасные воспоминания.
Туда же вместе с ней ушло и непонимание совей судьбы. Сейчас я строил ее сам. Я был хозяином своей души и тела, как говорил эльф. И у меня имелись на это силы.
Боль. В прошлой жизни у меня не было близких даже среди родных. Жизнь в том мире делала всех ограниченными в проявлении любви и заботы. И ты каждый раз только и слышал, как тебя упрекают в том, кем ты являешься. Ведь это неправильно хотеть быть собой. Было неправильно. В этом мире все было иначе. Целая деревня стала мне домом, мульна – первой родственной душой. Дариэль… Сейчас не буду ничего загадывать на его счет, но в данный момент от него тоже шла поддержка. Поэтому боли больше не было. Она мне не нужна.
Эмоция, осознав, что в ней больше не нуждаются, ушла вслед за остальными, подарив небольшой отпечаток в память о прошлом. Остались два не принадлежавших прошлой жизни образа. Ненависть и принятие своей смерти. Они детально стояли перед моим внутренним взором.
Я ненавидел… Совет. Совет демиургов, который трусил, бездействовал. Позволял нашему миру загнивать. Он не предпринимал абсолютно ничего, продолжая решать мелкие вопросы из разряда, кому достанется мир, лишившийся своего демиурга, или
