одна новость — на этот раз, сугубо моя, персональная. Отец предложил в следующий раз, когда мы отправимся в Центр Подготовки, взять с собой собаку. Я, услыхав такое слегка обалдел, а он принялся заверять меня что нет, везти Бритьку в автобусе мнен не придётся, от тоже поедет в Калининград, на машине, и прихватит зверя с собой. А если понадобится — её и оставить найдётся где, например, в его служебной квартире, где он ночует, когда проводит в ЦП по нескольку дней подряд. Только, сказал он, загадочно улыбнувшись, вряд ли это понадобится…
Ничего себе, сюрприз, а? Я, придя в себя, только поинтересовался — а не затеяли биологи Проекта каких-нибудь экспериментов над собаками, в стиле несчастной Лайки, как известно, так и задохнувшейся в пятьдесят седьмом в дюралевом гробу «Спутника-2»? Отец с возмущением отверг это предположение, признавшись, что некий эксперимент — да, планируется, и мне он наверняка придётся по душе. Других подробностей я, как ни старался, вытянуть из него не смог — не помог даже мелкий шантаж вроде «Ах, так? Ну, тогда ищите другую собаку!» В итоге мы пришли к соглашению, но с оговоркой: если мне что-то не понравится, я смогу прекратить это «что-то» беспрепятственно и в любой момент.
… Нет, но интересно же — что они там затеяли?..
Тяжёлая стальная дверь со скрежетом провернулась на блестящих полукружьях направляющих, вмонтированных в бетонный пол. В какой-то момент Дима увидел её с торца — не меньше полуметра металла, гнёзда толстенных ригелей, ступенчатые выемки уплотнения — дверь была воздухонепроницаемой, словно гермозаслонки на станциях московского метро, тех, старых, построенных в те времена, над человечеством нависал дамоклов меч третьей и последней.
Назначение этих дверей, однако, было прямо противоположным: не удержать радиоактивную пыль и заражённый воздух снаружи, а не выпустить изнутри газовую смесь, которая в скором времени заполнит коридоры и помещения специального тренировочного комплекса «Астра» — так называлось это впечатляющее подземное сооружение, в рекордные сроки сооружённое военными строителями. Когда-то их готовили для того, чтобы строить командные бункеры и пусковые шахты, способные выдержать прямое попадание термоядерной боеголовки — но вот, к счастью не пригодилось, а уникальные навыки и не менее уникальные технологии оказались востребованы в Проекте «Великое Кольцо».
Удивительным было то, что рядом с советскими специалистами на объекте «Астра» трудились и американцы. У них тоже имеется солидный опыт подобных работ — одна гора Шайенн с расположенным с её недрах командным центром НОРАД чего стоит! Введённый в эксплуатацию около десяти лет назад, этот грандиозный комплекс проработал по прямому назначению меньше восьми лет. Два года назад его закрыли, вывезли оборудование, а многоуровневый лабиринт подземных коридоров, шахт и прочих помещений, вырубленных направленными взрывами в толще горных пород, целиком передали в распоряжение НАСА, и дальше, американскому отделению Проекта. Сейчас там действовал комплекс, аналогичный «Астре», и Дима знал, что три дня назад туда отправились две группы «юниоров» — чтобы принять участие в программе, аналогичной той, что ожидает его подопечных из группы «3-А» за этим вот гермозатвором.
Вот они — стоят у порога, все четверо, плюс ещё двое «юниоров» из другой группы. Металлическая плита медленно наползает, по одному скрывая их от провожающих, но ребята не двигаются с места — только поднимают по одному руки в прощальном жесте, перед тем, как серая сталь надолго изолирует их от внешнего мира.
— Герметичность «Астры», разумеется, не стопроцентная. — негромко говорил Геннадий Борисович. Его слушатели, стайка ребят и девчонок в униформе и с нашивками «школы космонавтов» почтительно внимали. — Обеспечить полную воздухонепроницаемость такого крупного объекта вообще очень сложно, да это и не требуется. Одна из функций «Астры», из-за которой строительство, собственно, велось под землёй, была возможность создания особой внутренней атмосферы — с переменным составом газов, с возможностью изменять давление и температуру в достаточно широком диапазоне. Конечно, воздух будет просачиваться оттуда наружу — как и в обратном направлении, если внутри комплекса понадобиться поддерживать пониженное давление — но скорость этого «просачивания» будет крайне невелика, и мощные насосные установки легко её компенсируют.
— А зачем это нужно — менять состав атмосферы? — спросил Андрей Поляков. Дима хорошо знал парня — успели познакомиться во время январской поездки в Свердловск, да и на занятиях не раз сталкивались.
— Ну, мы не можем изменять силу тяготения. — ответил инженер. — хотя это было бы, безусловно, полезно. Но подобного эффекта здесь, на самом дне гравитационного колодца Земли, не добиться никакими вращающимися «бубликами» — а потому пришлось ограничиться, так сказать, полумерами. Но и такая возможность играет немалую роль в процессе подготовки: во-первых, на станции может меняться процентное содержание газов — например, в результате сбоев в работе оборудования регенерации воздуха или системы удаления двуокиси углерода. Во-вторых, следует подготовить будущих обитателей внеземных объектов к таким явлениям, как разгерметизация, в том числе, и взрывная, когда придётся срочно принимать меры по изоляции повреждённых отсеков, а так же устранению утечек воздуха. Конечно, всё это, скорее, для взрослых сотрудников, но часть перечисленных возможностей будет задействована и при подготовке ваших друзей.
Дверь глухо лязгнула, становясь на своё место. Защёлкали в своих ригели, зачавкали пневматические демпферы, «присасывая» комки стальной плиты к уплотнителям. Вот и всё, подумал Дима, теперь они выйдут наружу только через шесть недель — если не случится, конечно, чего-нибудь экстраординарного. А пока надо выполнять программу экспериментов, находить выходы из аварийных ситуаций, над планированием и имитацией которых работает немало опытных специалистов, и просто жить — учиться сосуществовать в замкнутом, отрезанном от всего света пространстве, в изоляции от остального человечества, куда более глубоком, чем то, что испытывают космонавты на низкоорбитальных станциях. Здесь не будет не сеансов связи с родными и близкими, ни радио— и телепередач с Земли — ровным счётом ничего, кроме лиц диспетчеров на служебных телеэкранах.
— Вот и получили они своё… большое космическое приключение. — сказал Лёшка Монахов. — Потому как, какое же это путешествие, если всё время сидишь на одном месте и, к тому, же, под землёй? А всё шутили, острили, фильм ругали… вот и дошутились!
Он стоял рядом с Димой и, казалось, совсем не слушал отца. Большая золотисто-палевая собака сидела столбиком возле его ноги и старательно изображала из себя пионерку-отличницу, лишь изредка тихонько повизгивая — видимо, и собачьи нервы реагировали на повисшее в помещении всеобщее напряжение.
Об особом и, прямо скажем, не
