скамейку. — Такое чувство, будто кто-то вырвал кусок памяти и хорошо так нагадил у меня в голове. Что хоть было, расскажешь?
— Ты вела себя странно. — пожал я плечами. — Вернее, странно ты всегда себя ведёшь, а в этот раз ещё страннее. Когда я подошёл к тебе, начала командовать и строить из себя непонятно кого. А! — дошло до меня с чего всё началось. — К тебе подошла служанка, коснулась, и после этого всё началось. — Просто коснулась? — удивилась Ясмин.
— Нет. Подсадила на тебя какого-то паразита. Когда ты… или он понял, что я тебя не выпущу, то перебрался на меня. Ну а со мной ему не повезло.
— Что за паразит?
— Да я откуда знаю? — я устало облокотился о мраморные перила и сложил руки на груди. — Скользкий, липкий, но не материальный. Что-то наподобие куска ауры. Знаешь кто у вас таким промышляет?
— Нет! — растерянно помотала девушка головой и тут же выругалась: — Kuso! И как же не дать ему повторить это снова? Есть мысли?
— Я видел хозяина. — снова пожал я плечами. — Можем наведаться к нему как-нибудь и поговорить по душам.
— Видел? — удивлённо посмотрела на меня Ясмин. — Когда? Как он выглядел?
— Старый японец с длинной седой бородой, — проигнорировал я первую часть вопроса Ясмин, — как у Хоттабыча.
— Как у кого?
— Как у Хоттабыча. Сказочный герой такой. Ещё вот такой иероглиф видел на стене у него за спиной.
Я отломил ветку вишни и набросал на песке несложный узор. Немного подумал, и добавил одну чёрточку сверху. Не знаю, важна она или нет, но пусть будет.
— Сука! — тихо выругалась Ясмин.
— Знаешь его?
— Конечно! Это Кацу Мори.
— И?
— И это очень плохо. У него здесь большой вес и влияние, его уважают и прислушиваются к нему. Что ему-то от меня нужно?
— Да тут у каждого второго вес и влияние. — хмыкнул я.
— Но не такое, как у клана Мори.
— Это я уже понял. — тяжело вздохнул я. — С тобой просто не бывает, да?
— Заткнись! — зло огрызнулась моя госпожа, и я даже не обиделся на неё, девчонке сейчас действительно непросто. — Меня или трахнут, или похитят, или кончат и прикопают в саду под сакурой. И нахрена я сюда приехала? — едва слышно пробормотала Ясмин, обращаясь сама к себе.
— Или похитят, трахнут а потом кончат. — подсказал я ей ещё один вариант развития событий, заслужил от неё злой взгляд в свою сторону и сделал вид, что занят разглядыванием цветущей вишни.
— Зря я сюда приехала. — сделала неутешительный вывод Императрица, помотав головой.
— Поехали домой.
— Не могу. Теперь уже не могу. Меня никто не выпустит. Отец хочет спарить меня с главой рода кицунэ. — тяжело вздохнула она.
— Спарить. Смешно.
— Не очень. Я действительно чувствую себя просто породистой сукой, которую хотят продать подороже. Причём, один раз меня уже продали, в Россию. И вот теперь снова…
Я задумчиво помолчал, и не нашёл что ей сказать. Утешать это не моё. Уселся на перила, облокотился спиной о колонну, прислонил затылок к холодному мрамору и свесил одну ногу, покачивая ей вперёд-назад.
— Что думаешь делать?
— Не знаю… — Ясмин ненадолго замолчала, а через минуту задумчиво произнесла, глядя мне за спину: — Слишком много кицунэ вокруг. Почти вся охрана… И у отца в личной охране тоже кицунэ. У нас на службе никогда не было столько низших. Какие у отца с ними дела, интересно? — Ясмин тяжело вздохнула. — Я слишком давно не было дома…
Я обернулся, проследив за взглядом девушки, посмотрел на пятёрку парней и пожал плечами — парни как парни, ничего необычного, и не скажешь, что они лисьи оборотни. Элита императорской стражи по случаю праздника сегодня была разодета в местную колоритную броню императорских тёмно-красных цветов. Парни вальяжно брели по аллее в нашу сторону, патрулируя территорию, внимательно осматривались, подмечая всё вокруг и о чём-то тихо переговаривались между собой.
Охранники свернули на развилке, неспеша подошли к нам, поклонились и вежливо поинтересовались у Ясмин, подозрительно глядя на меня:
— Всё хорошо, госпожа?
— Да, спасибо! — надменно кивнула им Ясмин.
Парни ещё раз поклонились, развернулись и двинулись дальше.
— Скоро наш господин покроет эту сучку и заделает ей ребёнка. — пробормотал один из них, даже не пытаясь скрыть свой грубый мужской бас шёпотом.
— А если не получится, то просто хорошо проведёт время, потрахивая императорскую дочурку. — заметил второй, и его товарищи, не стесняясь нас, довольно заржали.
Лицо Ясмин вспыхнуло краской, она подскочила со скамейки и зло прошипела в их сторону:
— Сможешь повторить мне эти слова в лицо, низший?
— Смогу, конечно! — обернулся один из парней, глядя с вызовом на Ясмин. — А что ты сделаешь? Раздвинешь ноги и передо мной тоже? — брезгливо процедил он, дерзко усмехнувшись звериным оскалом острых, нечеловеческих зубов.
— Убить его, или ты снова боишься поругаться и начать войну? — с грустью хмыкнул я.
— Нет… Не нужно. — беря себя в руки, пробормотала Ясмин.
— Так я и думал. — разочарованно вздохнул я, но через секунду услышал тихо сказанные ею слова и удивлённо покачал головой.
— Я сама…
Ясмин спустилась по ступеням вниз, задумчиво глядя на слуг своего отца, ступила босыми ногами на траву, и сделал два шага вперёд.
— Твое предназначение — раздвинуть ноги пару раз и выносить ребенка. Ты никто! Ты просто дырка… — повторил парень, выполняя своё обещание, и сделал несколько шагов на встречу Ясмин. — Ты поняла?
— Поняла…
Ясмин усмехнулась, открыла ротик и выпустила свой Дар наружу. Изо рта девушки хлынул поток чёрного клубящегося дыма, рванул в сторону замершей в растерянности пятёрки, окутал их фигуры и впился в лица.
Чёрный дым разрывал их рты, раздирая губы в кровь и силком врывался в глотки, заставляя несчастных содрогаться в приступах кашля и боли. Несколько секунд, ещё несколько конвульсивных движений, чёрный дым рассеялся, и кицунэ застыли послушными, неподвижными болванчиками, смотря прямо перед собой стеклянными, абсолютно чёрными пустыми глазами.
Что-то в этом было от Фрейда — как дым врывался в их рты, насилуя их волю и делая это против их желания. На лице Ясмин блуждала грустная ухмылка, она тяжело вздохнула и обернулась ко мне, словно ища слова поддержки или разочарования.
— Интересный Дар. — заметил я. — Эти идиоты не знали, на что ты способна?
— Знали. Я слишком долго не была дома, они либо забыли, либо не думали, что я решусь на это.
Яс щёлкнула пальцами в воздухе, до моего слуха донёсся слаженный хруст шейный позвонков и пять тел одновременно рухнули на землю замертво.
— Все равно они больше не жильцы. После того как я подчиняю себе, они живут не больше суток. Поэтому меня и
