пару шагов обернулась. – Амина.
Костя поднял на нее взгляд.
– То, что я сказала о Верховной, известно лишь Наставникам и нам с тобой. Помалкивай об этом.
– Да…
– Мне правда жаль, – тихо сказала она и вышла.
Сфера лежала в руках и потихоньку поглощала его энергию. Задумчиво уставился на нее. Не то чтобы он так привязался к Грифе или испытывал к ней чувства, просто… ее поступок, когда она закрыла его собой от неминуемой смерти, глубоко впечатлил его. Кем нужно быть, чтобы не попытаться оживить ее? Просто отмахнуться, успокоив себя, что она воин и готова к смерти? Себя ведь не обманешь… Но что он может, если Верховная недоступна? Повелитель жизни хренов! Хотя… ведь точно, повелитель! Перешел в аурное зрение и стал внимательно рассматривать душу со всех сторон. Несколько маленьких ниток прилепились к сфере, закачивая в нее немного энергии. Тут сразу нарисовался законный вопрос – а что, если подать много? Очень много. Опасно? Несомненно. Еще на занятиях с Бенки, увидев, что он может усиливать монстров, сразу пришла в голову мысль усилить себя. Но Наставница его сразу разочаровала: структура окаров намного сложнее, чем у всех остальных существ. Для примера, в человеке насчитывалось где-то около десятка энергетических цепей, а у окаров сотни тысяч. В общем, что может улучшить окара после улучшения их самими богами? А вот наглое вмешательство могло вызвать самые жуткие, непоправимые последствия.
Еще немного подумав, решился. Усилил немного поток, реакции не последовало. Создав еще полсотни нитей и налепив их на душу, повторил. Сфера, немного посопротивлявшись, стала поглощать энергию более охотно. Но всё равно никаких видимых изменений Костя не увидел. Что он делает не так?
Внимательно осматривая весь процесс, он наконец заметил одну деталь. Перед самым поглощением его мощный поток синей энергии превращался в слабый красный, и только после этого впитывался. Теперь ясно. У Грифы была красная аура, и его энергия служит лишь подпиткой из которой формируется нужная. И объем конвертации, если судить по тоненькой красной ниточке, примерно один к тысяче. Нихрена себе расход!
Полностью облепив сферу нитями, он направил туда всю свою ауру. Получается! Сфера начала постепенно расти. Однако, достигнув размера примерно с футбольный мяч, остановилась. Поглощать не перестала, но и не росла. Костя словно завис. Остановиться? Нет… неизвестно, чем это закончится. Да и не смог бы, даже если захотел. Позвать на помощь? Попытался крикнуть, но понял что не может даже моргнуть. Встрял, похоже… Энергии, вырабатываемой его телом, явно не хватало. Появилась боль во всем теле. Постепенно нарастая, стала скоро почти невыносимой.
“Дурак ты, Костик, – подумал он. – Возомнил себя богом? Ну, теперь расплачивайся!”
И тут появилось чувство, что в груди что-то лопнуло. Стало сразу так легко, словно тело оторвалось от земли и стало парить в воздухе. Душа Грифы резко увеличилась и стала обретать человеческие формы. Неужели получилось? Изо всех сил попытался перекрыть свой поток. Боль была адская, но спустя пару мгновений стало легче, хотя сознание стало стремительно ускользать.
“ Не слишком ли часто я отрубаюсь? – мелькнула мысль. – Надо с этим завязывать!”
Последнее что запомнилось – удивленное лицо голой Грифы, сидящей на диване. Хм… а фигурка у нее ничего… успел отметить он, а потом темнота…
****
Настроение было хуже некуда. Особенно после разговора с Аминой. Мони, шагающая рядом с Ирлит, боялась проронить даже слово.
– Что там? – нарушила молчание Старшая.
– Что-то типа митинга. Никита уже там.
– Митинг, значит, – селида злобно усмехнулась. – Это даже к лучшему. Пора со всей этой херней заканчивать.
– Угу.
Вышли к площади перед ДК. На ней толпилось человек триста, четыреста, мелкими и большими группами. Много мужиков, хотя и женщины с детьми присутствовали.
“Никогда мне не понять, что у этих мамаш в голове, – подумала Ирлит. – Ведь знают, что на таких собраниях может быть опасно, а всё равно детей тащат!”
Никита стоял перед главным входом, сзади майор и человек десять с оружием. Напротив него, что-то выкрикивая, местный заводила, Степаныч. У этого было сторонников побольше, с полсотни наверное. Хотя почти все без оружия, разве что несколько ружей мелькало.
Ирлит сгустив свою ауру, пошла прямо сквозь толпу. Все на пути в страхе уступали дорогу. Усмехнулась. Даже самые опасные монстры сбегают, почувствовав ее присутствие. Что говорить о этих червях. Подошла к Никите.
– Что у вас здесь?
– Да вот. Люди выборов требуют, – Власов указал на толпу.
– Выборов? – громко повторила она и осмотрела людей перед собой.
– Да! – выкрикнул Степаныч. Сзади раздался одобряющий гул толпы. Воодушевленный поддержкой, мужик продолжил: – Вояки себе власть присвоили, и посмотрите, чем это всё обернулось? Почти двести убитых и раненых! Они будут делить власть, а простой народ страдать! Мы сами выберем лидера! Просто проголосуем!
– Хм… – селида подняла руку, шум стал утихать. Пристально посмотрела на крикуна. – А ты – один из кандидатов, я полагаю?
– Ну, если народ меня изберет… я, конечно, соглашусь нести такое бремя!
Послышался очередной одобрительный гул толпы. Ирлит присмотрелась к мужику повнимательнее. Да, этот и правда опасен. Лидерские качества, умение манипулировать толпой…
– Мони, – обратилась она к подруге.
– Да?
– Освободи нашего друга от столь тяжелой должности.
– Ага.
Вспышка и крик полный боли ошеломил толпу. То что недавно было Степанычем, теперь превратилось в обугленное мясо за несколько секунд. На площади повисло гробовое молчание. Некоторых вывернуло, пара женщин упали в обморок.
– Ну что ж, – громко сказала Старшая. – Похоже, один из кандидатов взял самоотвод. Есть еще желающие?
Внимательно осмотрела площадь. Желающих не нашлось.
– Вот и хорошо, – злобно зыркнув на толпу перед собой, продолжила: – С завтрашнего дня, все жители поселка обязаны пройти регистрацию. На это дается неделя. Несогласные будут выдворены из поселка. А теперь расходитесь.
Толпа, приглушенно гомоня, стала рассасываться. Подошел Никита с майором.
– Зачем так круто? А если бы на нас кинулась эта толпа? – тихо спросил Власов.
– Тогда ваше население заметно поубавилось бы, на некоторое время, – селида кинула на него недобрый взгляд. – Озан?
– Ушел, вместе с сыном. – покачал головой. – Мы…
– Вы никчемные дегенераты, – прошипела селида и, шагнув к Власову, схватила его за воротник. – Знаешь, я хочу, чтобы между нами не было секретов.
Никита застыл, а селида приблизилась еще
