– Ладно-ладно. – Улыбался я. – Пошли уже пить твой крыжовник и поглощать торт. – Напрягшись, взял в руки пресловутые пакеты и понёс их к подъезду. Кира, обогнав меня, воздушной поступью пронеслась к домофонной двери и приложила к ней кнопку.
– Пип-пип-пип-пип-пип. – Имитировала девушка звук открывающегося подъезда.
К счастью, долго подниматься не пришлось. Квартира Киры находилась на втором этаже. Самая первая дверь, справа от лестницы.
Заветный ключ провернулся в замке, и квартира была открыта.
Я обрушил пакеты прямо на коврик в прихожей и прошёл внутрь. Первое, что бросилось в глаза – неимоверная чистота. Квартира была почти профессионально прибрана, всё находилось на своих местах. Даже появилось ощущение, что всё это – спланированная операция.
Само же жилище, в принципе, было таким же скромным, как и мое нынешнее. Тоже всего одна комната, небольшой коридор. Средних размеров кухня. Хотя и, что удивительно, аж целых два балкона.
От стен так и сочился уют. Я, засмотревшись на убранство, и не заметил, что под ногами вдруг оказался мягкий зверёк. Белоснежная пушистая шёрстка, ярко жёлтые глазки и весёлая мордочка.
– Оу! Какой милый котейка… как звать? – Обратился я к Кире, которая разувалась возле пакетов.
– Гоголь. – Ответила она.
Похожий на настоящего Николая Васильевича, пушистик тёрся об меня и мяукал. Значит, признал родственную душу.
– Он ко всем так ластится. – Обрубила мою надежду девушка. – Ласковый!
Я в последний раз оторвал пакеты от пола и отнёс их на кухню. Поставил на стол, который от принятой тяжести чуть было не сложился пополам. Хотел помочь девушке в том, чтобы разобрать продукты, но она строго настрого запретила мне. Сказала, что хозяйка в этом доме она, и что ни за что не позволит напрягаться мне в гостях.
Делать было нечего – я отправился в гостиную. Чтобы хоть чем-то себя занять и помочь Кире, передвинул журнальный столик, что стоял в углу, прямо к дивану. Здесь, думается, мы и будем пить чай, да отведывать тортец.
Пока игрался с Гоголем, Кира шумела на кухне. Гремела кружками, лязгала ножами и ложками. Через несколько минут, наконец, пришла ко мне. В руках держала два блюдца с кусочками торта. Поблагодарила меня за поставленный столик, оставила на нём лакомство, и ушла назад.
Но уже совсем скоро вернулась обратно, и на этот раз с двумя чашками душистого чая.
– Крыжовник…! – Сладострастно прошептала она.
С мыслями о том, удастся ли мне сегодня опробовать что-то ещё, кроме чая с тортиком, приступил к кушанью.
Глава 24
Признаться честно – я был в восторге. Давно моё тело не получало такого эстетического и психологического наслаждения. Знал бы хоть кто-нибудь, как приятно этим заниматься… да ещё и в компании прелестной девушки.
Да. Поедание шоколадного тортика по-настоящему стало тем, чего я так долго ждал.
Ну, а что касается тех действий, что происходили у меня с Кирой…
Мы попили чай с крыжовником. Очень, кстати, ароматный. Не зря девушка так нахваливала его.
Вместе с чаем поглотили и сгущённое лакомство. После этого решили повторить порции. И, когда нам еле-еле удалось запихать в желудки оставшиеся миллиграммы – отрубились на диване.
Да. Прямо так и произошло.
Сначала я просто откинулся на мягкую спинку, дабы принять удобное положение и отдышаться, но потом как-то незаметно налетела дрёма, и, окутав в свою волшебную шаль, заставила погрузиться в сон.
Кира сопротивлялась тоже, впрочем, совсем недолго. Ещё меньше моего. Когда я ещё не успел сомкнуть веки, она уже придвинулась поближе ко мне, да и улеглась прямо на плечо. Как милый котёнок засопела спустя минуту. А так как котят тревожить нельзя ни при каких обстоятельствах, я принял единственно верное решение – отключился вслед за ней.
Пробудиться нас заставил звонок в дверь. Вернее, даже не сам звонок, а последствия, которые за этим наступили.
Услышав, что за дверью стоит человек и просится внутрь, Гоголь сорвался с места и кинулся к порогу. Начал неистово визжать по-кошачьи совсем уж непристойные слова, и скрести стену.
Когда до моего мозга дошло омяученное слово "бл*ть", я понял, что происходит что-то неладное. Разодрав слипшиеся глазные отверстия, уставился в сторону шума. Более-менее осознав его причину, обратился к Кире. Она, прямо как и моя сестрёнка, отчего-то совершенно не слышала никаких звуков и не желала пробуждаться.
Пришлось аккуратно трясти бледную головушку и говорить: – "Проснись. Батя вернулся! Проснись!"
Всё-таки, девушка вняла моим призывам и, хоть и с большой неохотой, но оторвала голову от затёкшего плеча.
– Блин… – Проговорила огорчённо. – Мы что, уснули…?
– Алё! Батя, говорю, пришёл. Иди открывай…
– Папочка, как же ты не вовремя… – Хрустнув шеей, Кира поднялась с дивана и поковыляла к двери.
Я по-быстрому скинул со столика крошки, сложил в одну стопку тарелки и кружки. Привёл столик в приемлемый вид и отодвинул его на законное место.
Услышал, как отец, устало вздыхая, прошёл в квартиру. С порога начал бухтеть что-то про работу, но вдруг тон его резко переменился на озабоченный. Наверное, наткнулся на чужую обувь – мои поношенные кроссовки.
– М-М-М… – Протянул мужик. – Доча, а у нас гости, что ли…? – Даже сквозь стену ощущалась его усатая улыбка.
– Да. – Почему-то ни капли не волнуясь, ответила Кира.
Я, покончив со столиком, показался в прихожей.
– Здравствуйте, Сергей Анатольевич. – Поздоровался с морщинистым лицом. – Я вот тут продукты помогал Кире затаскивать.
– Да я вижу…! – Дёргал бровью Сергей Анатольевич. – По твоим заспанным глазам и отлёженному лбу вижу, что очень уж старался с этими пакетами.
– Пап! – Погрозила Кира отцу кулаком. – Ну, мы ещё тортик просто ели… тако-о-о-й вкусный!
– Мне то хоть оставили…?
– Ещё больше половины осталось. – Успокоил я мужика.
– Это. Просто. Обалденно! – Начал он потирать руки и хотел уже было пройти в комнату, как Кира преградила ему путь и грозно произнесла:
– Сначала руки! – И указала рукой на ванну.
Взрослый усатый мужик, повинуясь приказу дочери, пошёл в ванну. Пока он насиловал мыло, я успел пройти к двери и обуться. Попрощавшись с необычной семьёй, покинул их квартиру.
Судя по времени на телефоне, проспали мы довольно долго. Почти что два с половиной часа. Сейчас была уже половина седьмого.
Пока шёл домой, думал о Кире. И мысли эти согревали, делали приятно. Девушка оставляла сладковатое послевкусие, и хотелось взаимодействовать с ней ещё и ещё. Того, что было – категорически не хватало.
Конечно, то, как она умильно спала на моём плече – замечательное времяпрепровождение. Но на протяжении всего нашего совместного пребывания я жаждал большего.
И, возможно, намёк на большее я, всё-таки, получил. Перед тем, как уйти, Кира непрозрачно намекнула на то, что не прочь встретиться со мною ещё. "Когда отец точно не сможет испортить всё своим появлением" – сказала она и подмигнула.
Ну, раз согласие обоюдное, то, почему бы и нет?
"Крепыш, через час на Радзивилловской 47 будет проходить мини-турнир. Сможешь?" – Написал мне вдруг Коловрат Упырь.
"Без проблем" – Ответил я и отправился по указанному адресу.
Так как идти было прилично, решил доехать на автобусе. Посмотрев по картам, где останавливается ближайший, добрёл до остановки. Покрапывал небольшой дождик, поэтому спрятался под прозрачный навес. В одиночестве и ожидании простоял минут с десять, пока, наконец, не подъехал заветный пятьдесят пятый, пожелтевший и помятый, – автобус.
Внутри, помимо водителя и меня почти никого не было. Лишь сорокалетний мужичонка сидел сбоку, да с печалью глазел на потихоньку уходящее за горизонт, и оттого слепящее особенно мутно, солнце.
Подпрыгивая на ухабах, и проваливаясь в ямы, через пятнадцать минут мы-таки доехали до Радзивилловской 47. Щуплый мужичонка вышел на той же остановке, что и я.
