сталкиваясь, не имел оснований питать к нему расположение.
– Наша армия отступает и разбита, не побывав ни в едином сражении. При этом потеряла весь отряд каросских наёмников и десятки наших воинов. Бежит, и всё благодаря одному глею-предателю. Вот он!
Рука указала в мою сторону.
Поворот был неожиданным не только для меня. По логике вещей, анты должны радоваться возможности вернуть себе влияние. Этот же начал с восхваления курса дохлого королёныша, от которого, на самом деле, они рады избавиться.
Я с места крикнул:
– Продолжай! Что ещё выдумал, молокосос?
Он вызверился. Срывающимся голосом выдал стандартный набор из оперы «да знаешь ли ты с кем говоришь», «да я тебя», «безродный хрым» и т. д.
Когда у нахала сбилось дыхание от ругани, успел вставить:
– Я – титулованный глей. Ты – никто. Отдаст твой отец наследство среднему брату, можешь наниматься ко мне погонщиком кхаров. Или чистить сортиры.
Он схватился за меч.
– Защищайся!!!
– Простой кидается на глея?! Умри!
Кто говорил, что ПМ – плохой пистолет? Правда, до размахивающего мечом сопляка было не пять шагов, как в ночном бою, а семь.
Хлоп! И шансы его среднего брата на герцогство вознеслись до небес. Потому что он только что стал старшим.
Я не стал упускать инициативу. Став ногой на труп, продолжил:
– Кто ещё захочет познакомиться с моей карманной баллистой, подходи. Нет желающих? Тогда слушайте. Все мы – дети Моуи, рождённые в его светозарном дыхании, – тут немного сбился, потому что не слишком балую храмы своим посещением и мало слушал поповского вздора, чтоб повторять его без запинки. – Мы шли в Монкурх, потому что дали клятву королю пред светлым образом Моуи – освобождать страждущих, карать виновных. И бог нас защищал. В воинов летели стрелы и арбалетные болты, попадали единицы – в самых грешных. Моуи позволил взять замок брента без потерь. Но что случилось дальше? Наша армия не освободила хрымов, а убивала их наравне с антами. И бог отвернулся от нас. Он плакал! Он искренне жалел, что прикрыл нас своими белыми одеждами. Я видел воочию, как стрелы, летящие из засад, теперь бьют без промаха насмерть. Как разят моих товарищей мечи выскакивавших из леса засадных воинов. Даже слепец увидел бы: Моуи окончательно отвернулся от Каруха и помогает Монкурху. Я не могу выступить против бога, потому что погублю свою душу. Призвав антов из города, я спас и ваши души. А также ваши жизни. Против гарнизона воевать можно, а против бога – нет. Не верите? Так почему я, убивший короля, не наказан Моуи, а стою перед вами – здоровый и невредимый?
Я набрал полную грудь воздуха, поднял руки и лицо к небу. Раз, два, три…
– Моуи!!! Услышь меня! Если считаешь меня неправым и нарушившим клятву, казни меня!
Постоял ещё немного, руки затекли.
Ничего не произошло. Зрители начали скучать. Смешки, ропот.
– Первый вопрос исчерпан. Кто попрёт против воли Моуи, тому придётся иметь дело со мной. Что там второе?
– Выборы нового короля, – подсказал Фирух.
Вот тут шторм начался! Зашумели-завозились. Многие хотят быть королём. А что? Воистину неплохая должность. Пусть без перспективы для карьерного роста.
Я пытался перекричать. Потом пальнул в воздух. Соизволили обратить внимание.
– Тихо! Короля здесь никто не выберет. Маркглеи не уполномочили своих сыновей. Никто не думал, что Карух загнётся. Почему-то. А эти западные, – я пнул сапогом валяющееся простреленное тело, – вообще никем не представлены. Салабон покинул нас. Так что выберем пока только временного командующего. Кто доведёт армию до дома. Не даст разбежаться-мародёрить. Найдёт чем прокормить, идти-то придётся по разорённым землям Монкурха и Мульда. Без всякого шанса или преимущества стать королём либо занять почётный придворный пост.
Зря это сказал.
Возвращался, единогласно признанный главнокомандующим. Типа ты предложил, ты и давай, вперёд и с песней. А ведь полчаса назад те же люди намеревались меня казнить за измену! И где логика, где последовательность?
Каково ощущать себя не главнокомандующим, а, скорее, главинтендантом?
Под моим началом около двух тысяч человечьих желудков, желающих жрать не менее двух раз в сутки. Кхаров даже избыток. Осталась сотня отличных каросских после наёмников. Тех забрал себе лично, до единого. Что перемножил их хозяев на ноль, привлекая антов, исключительно моя заслуга. Жаба загрызёт меня изнутри, если поделюсь.
Приказал бросить баллисты. Мясо тянувших их кхаров – моя первая нычка. Но даже если зарезать всех коров и быков, кроме совершенно необходимых (Бурёнка, не бойся!), калорий двухтысячному войску хватит всего на несколько дней.
Собрав всех командиров отрядов на первый военно-хозяйственный совет, первым делом приказал провести инвентаризацию продуктов и серебра.
– Серебро несъедобное, – попытался схохмить один из брентов.
– Карух приказал содержать и кормить свои отряды. Серебро и золото поменяем на зерно и муку.
– На разорённых землях?
– Лучше думай как прокормить своих, а не зубоскаль, – я обратился ко всем: – Хочу знать, сколько у нас походных мельниц, муки и зерна. Добыча продовольствия становится нашей основной задачей. Сообщаю всем, в походной кассе короля осталось лишь двенадцать динов – серебром и мелким золотом. Мёртвых кароссцев обшмонали чьи-то солдаты, у взятых в плен всё подчистую выгребли анты Тейфарра.
– У меня совсем ничего не осталось, – заныл другой брент. – Карух обещал щедрую добычу! Я не оставил на обратную дорогу.
– Занимай. Например – у меня. За каждые десять дуков отдашь тринадцать в Мульде. Или придётся заложить имение, – он округлил глаза от моей ростовщической ставки. – Создаём фуражные команды по двадцать воинов. Верховые мечники и арбалетчики. Две повозки. Один старший, у него медь, золото или даже одна серебряная монета. Никаких грабежей, мы не в том положении. Уезжают далеко – на день пути. Предлагать справедливую цену. Основная часть ждёт.
Выяснилась трудность, о которой не задумался. Бренты и глеи умеют читать-писать, большинство плохо, но хоть как-то. Простолюдинам не дано. То есть старшие в командах траты не запишут. Не сумеют.
– Сделаем проще. Каждый из старших потом поклянётся на Камне Правды, что ничего не положил себе в карман или не прое… Не потерял. По прибытии фуражиров основную часть закупленного оставляем в их отряде, сверх минимально необходимого – в другие отряды. За оплату.
Многие главнокомандующие мечтают быть Наполеоном. Я стал. Причём сразу проскочил Аустерлиц и Маренго, теперь получил армию, отступающую из Москвы по Смоленской дороге, вокруг которой летом грабили всласть. Грёбаный Париж далеко…
Из первой волны фуражиров две команды не вернулись вообще. Половина – с пустыми телегами. Привезённого остальными хватило. На четвёртый день
