Понятно, что вряд ли они прорастут. Да и нам хочется кушать уже, а не через несколько лет. Поэтому мы и поспешили в столовую, ворча на ходу по поводу некоторых недальновидных старушенций. Кстати, паучков на сбор ягод она так и не отправила, утверждая, что «…йети и не такие ценные вещи расковырять могут! Это они в корабль – ни ногой. А всё что ползает вне моей стальной крепости, для них цель охоты».
То есть следовало лично сопровождать механических собирателей и присматривать за их целостностью и сохранностью. Тоже мне, автоматика высшей цивилизации!
Вряд ли у нас с Лёней вкус атрофировался, но в этот раз мы поданную пищу умяли всю, до последней крошки. Не до марципанов, если живот к позвоночнику прирастает. Как говорится, голод не дядька, салом с колбасой не угостит.
Главное, что нам не отказали в кормёжке, несмотря на вчерашние угрозы снять с баланса.
Ну а после завтрака пришлось заниматься бытовыми вопросами. То есть обустраиваться в выделенных нам кельях и выбивать положенные нам пять сундуков с продуктами. Здесь тоже ничего не решилось бы быстро, если бы не молчаливое присутствие у нас за спинами Эниты Каспер. Мы кричали, возмущались требовали, и йети, покосившись на дочь солнца, тяжело вздыхали, после чего шли нам на уступки. Иначе мы те же кельи получили бы раза в три меньше по размеру, далеко от выхода на свет божий и с жуткой, непригодной для жилья вентиляцией.
Само собой, что и элементарной мебели нам никто выделять не спешил. Думали, что мы согласимся спать на жалком подобии двойной циновки, пока не раздался звонкий и многозначительный стук клюкой по плитам мраморного пола. Тут же и отличные матрасы нашлись, и лежаки под них, и стулья со столами и кухонная посуда со всеми сопутствующими приблудами. Да и поселили нас практически рядом с космической странницей. То есть мы теперь могли вести как бы общее хозяйство.
Про эпопею, с которой мы вырывали положенные нам премиальные сундуки – и вспоминать не хочется. Чуть не убил продуктовых интендантов, так они меня раздраконили своей тупостью и непрошибаемостью. На них даже удары клюкой по полу не слишком действовали. Ну и когда наконец-то устроились, всё разложили по полкам и опробовали электрическую печь для готовки, Энита призналась:
- Всё, я с ног валюсь. Надо поспать до обеда. Всё-таки возраст сказывается.
Мне-то что, на магических стимуляторах, могу и пять суток не спать. Да и Найдёнова не стеснялся постоянно взбадривать, поддерживая его в нужном тонусе. Но когда прозвучало предложение поспать, задумался:
«Всё равно усталость будет накапливаться. Так что три часа вздремнуть, никогда не помешает. Пусть и на голодный желудок».
Поэтому согласно покивал вслед уходящей Каспер, и стал выпроваживать остальных из моей скромной обители. Но тут Грейя предложила:
- Ты спи, а я буду тихонько наговаривать основы языка нашего содружества. Он считается у нас самым распространённым, имперским. И во сне обучение, самое наилучшее. Сам удивишься через три часа.
Подозрения у меня в голове роились самые разные. Знаем мы ваш гипноз! Так усыпите, что очнёшься уже в прозрачном саркофаге! Доверять переводчицам не стоило, при всей их привлекательности, кажущейся доброте и отзывчивости. Хотя, честно признаться, общение с помощью жестов и отчаянной мимики, уже изрядно достало и утомило. Но меня в первую очередь заинтересовало упоминание об империи, давно хотел уточнить, нет ли каких аналогий с Альтру? Поэтому позволил Грейе задержаться:
- Вначале вообще объясни структуру упомянутой тобой империи.
Указал ей на стул, а сам удобно расслабился на вырванной с боем лежанке. Женщина садиться не стала, зато начала прохаживаться по комнатке, словно лектор перед студентами. А когда поняла, что её метание меня раздражает, нагло присела ко мне на кровать. Но при этом не умолкала ни на секунду, активно помогая себе всё той же азбукой для глухонемых. И чем больше я осознавал сказанное, тем больше озадачивался.
Главная проблема в нашем нынешнем общении – невероятная разность языкового пространства. Те, или иные понятия, кардинально отличались по интонации, эмоциональной окраске, и глубинному смыслу. И понять всю неразбериху фонетических нюансов, нереально за такое короткое время. Тут и гениальные полиглоты могут свихнуться сознанием, пытаясь объяснить необъяснимое. Но Грейя старалась. Очень старалась. И у неё что-то получалось.
Вот, к примеру, как осознать умозрительное имя собственное, данное какой-нибудь планете? Конкретнее – Добра. Услышав это слово на русском языке, понимаем, речь идёт о мире, полном добра. Но при этом следует помнить, что на планету мы прилетели издалека, а название ей дали вообще далёкие отсюда космические гости. Поэтому при скрупулёзном разборе слова получается, что путешественники имели ввиду цвет атмосферы, зелёный. Что и звучит на их языке, как «добра». Но у нас-то в подсознании формируется иной смысл, да и остаётся там практически навсегда.
А вот в дальнейшем, встретившись с теми самыми космическими исследователи, мы пытаемся с ними соотнестись в диалоге уже на их родном языке. Вроде договорились, стали понимать друг друга. И спрашиваем: «Известна ли вам планета, которая связана с добром и благополучием?». Образно так, в натяжку. Естественно, что новые знакомые ни сном ни духом понять не могут о чём речь, и заявляют:
- Нет. Такой планеты в наших реестрах нет.
Кто в курсе, тоже приведёт массу примеров, как на той же Земле порой коверкают названия городов за границей. Казалось, пиши транскрипцией, буква в букву, и всё понятно. Так нет, так исковеркают имя, меняя в том числе и ударение, что представителю третьей страны и не понять, о каком городе идёт речь. Пример простейший: Варшава. И для русских, и для поляков – понятно и просто. Тогда как в Испании сей город звучит на кастельяно и пишется как Барсобия. И русский человек никогда не догадается, о каком городе идёт речь.
Примерно так же получилось и в нашем сложном диалоге. У меня в сознании чётко отложилось понимание имени Альтру, как некое производное от слова альтруист. Да и сама империя Альтру, мне представлялась этаким сообществом разумных, которые создали уникальную цивилизацию, проповедующие высшие идеалы. Такие как «всё для всех», «каждому по потребности», «тотальная справедливость» и «альтруизм – превыше всего!». Потому что именно такое впечатление у меня сложилось при контактах с Дланями на Дне, при изучении самого Дна, и при осознании того духовного и физического величия, которое достигается при наличии определённого числа груанов у разумной особи. То есть создать Пространства Вожделенной Охоты, по умолчанию, могло только уникальное сообщество добра, альтруизма и справедливости.
Ну-у-у… где-то, как-то, в чём-то – я оказался прав. Хотя разбираться в наметившихся сложностях и противоречиях не хватит целой жизни.
Но самое главное, что некие аналогии, сходства и совпадения - обнаружились довольно быстро. Название Альтру – произносилось и писалось на родине Кали – совершенно иначе. Да и по смыслу означало нечто жестокое и несуразное: «Кровь». Слова «груан» у них в словаре тоже не существовало. О подобных симбионтах ходили только древние легенды, которые считались сказками. И звучали они иначе, как «створка». Альтруизмом в том обществе и не пахло, хотя каждый, даже самый бедный и обделённый представитель цивилизации жил в роскоши, доступной только значительно обеспеченным землянам. Но и там имелся некий дефицит, доступный лишь самым, самым, самым… То же омоложение, к примеру, проводящееся в мире Молодильный.
Те же легенды сказывали, что некогда империи Альтру принадлежал целый мир, который назывался миром Всадников. И побывавшие там, привозили оттуда самые уникальные и редчайшие сокровища. Но случилась беда, дороги в тот мир оказались перекрыты каким-то гигантским чудовищем по имени Байб, и связь с ним оборвалась.
Но у меня-то сразу возникли цепочки аналогий. Байбьюк – хищный шар четырёх метров в диаметре, настоящее бедствие Дна. Прожорливое и страшное чудовище, очень похожее на гаузов, космических агрессоров, покоривших не один мир. Не они ли прервали связь, использовав банальную диверсию? Ведь именно гаузы пользовались урожаем Просторов последние четыреста с лишним лет.
