— Слушай, Иван, я тут подумал, — нерешительно начал он. — Может ты сначала один с ней встретишься и осторожно обо мне поговоришь? Ну, мол, что есть фотограф, которому нужна модель, чтобы сделать несколько портретов... А потом как-нибудь...
— Так, Михась, ты что это, сдал назад уже? — я хлопнул лучшего друга по плечу. — А ну, соберись, тряпка! Это она девушка, существо по определению ветреное и необязательное, и может не прийти. Но ты-то? Ты же мужик, а!
— Да я как-то... у меня на самом деле есть еще одно дело... — Мишка опустил глаза и начал переминаться с ноги на ногу.
— Никаких дел у тебя нет, ты их все отложил, — я легонько взял его под локоток и повлек к выходу. — Ты просто зассал, да, Михась?
— Ничего я не... — Мишка возмущенно покраснел, но прямой взгляд не выдержал и отвел глаза. — Слушай, а почему ты меня так называешь?
— Михась? — переспросил я и пожал плечами. — По привычке, наверное... А что? Не надо?
— Да нет, просто странно, — лицо его стало задумчивым, с легким оттенком ностальгии. — Меня так только дед называет.
В «Петушке» был не то, чтобы аншлаг, но вполне многолюдно. На самом деле, я надеялся, что компания Веника тоже сегодня решит развеяться после работы. По разговору с Анной было понятно, что она была уверена, что позвонить я ей ну никак не мог. А значит была в курсе, что мое бездыханное тело забрала от дома ее родственницы труповозка. Вот только я не был в курсе, насколько она приложила руку к тому, чтобы я стал мертвым. Следовательно, встречу лучше устраивать не в заброшенном доме или, там, на каких-нибудь безлюдных выселках. А в популярном месте. И желательно таком, где меня знают.
Вот только придет ли она на эту встречу, вот в чем вопрос?
Я чмокнул в щеку недовольно насупившуюся при виде меня Лизавету, пожал руки обоим обожателям морковногубой брюнетки, потрепал по плечу Бобра. Полюбопытствовал, где Веник. Мне сообщили, что он на работе сегодня. Так что влезать за их стол я не стал, кивнул Мишке на свободный столик по соседству и направился к предприимчивым дамочкам на раздаче, чтобы разжиться парой молочных коктейлей. Пить сегодня портвейн у меня не было никакого настроения. Хотелось сохранить голову трезвой.
— А если она не придет? — спросил Мишка, в сотый, наверное, раз посмотрев на часы. Время было пять минут восьмого.
— Придет, — уверенно заявил я. А про себя поправился, что я бы точно пришел, если бы вдруг объявился кто-то, кого я считал мертвым. Любопытство бы не позволило проигнорировать такое свидание. А что касается этой Анны...
От двери потянуло холодом — кто-то шагнул на порог. И судя по тому, что лицо Мишки стало похожим на рожу каменного истукана с острова Пасхи, я понял, что мне пора обернуться.
Глава двадцать четвертая. Как ежик в тумане
Даже не знаю, чего я ожидал. Обрушившейся одним махом лавины воспоминаний? Божественного озарения, которое открыло бы мне все, что связывает меня и эту девушку?
Хрен там плавал, как говорится.
Это несомненно была та же самая Анна, что и на фотографиях Мишки. Волосы не такие ярко-рыжие, как в моих воспоминаниях, а, скорее, русые с рыжей искрой. Симпатичная. Подвижное такое лицо, на котором за секунду может поменяться десяток разных выражений. Она относилась к тому типу девушек, который нравится абсолютно всем — парням, потому что живая и непосредственная, девчонкам — потому что не настолько ослепительно красива, чтобы затмить все и вся.
А вот она, увидев меня, в лице поменялась. Побледнела, ахнула, ее пальцы на ручке сумочки разжались, и изящная красная штучка размером чуть больше кошелька выпала из ослабевших рук. По полу веером рассыпались всякие девчачьи мелочи.
Я вскочил и бросился помогать ей все собирать. И мы, ожидаемо, столкнулись лбами.
— Анечка, ну ты чего? — как бы удивленно спросил я. Но вот отреагировала она неожиданно — глупо улыбнулась сквозь брызнувшие из глаз слезы и порывисто меня обняла.
— Ты живой... живой! Как такое возможно?!
— Тссс! — я осторожно сжал ее плечи. — Давай об этом потом, ладно? Сейчас я тебя хочу кое с кем познакомить.
Она всхлипнула, несколько секунд смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Потом быстро-быстро собрала с пола ключи, тушь, помаду, крохотное зеркальце и маленький вышитый бисером кошелек.
— Михаил, это Анна, Анна, это Михаил, — с шутовским полупоклоном сказал я, подводя Аню к нашему столику. — Анечка, не смотри так удивленно. — Миша — отличный фотограф. Он увидел тебя на наших летних фотографиях, был очарован и прямо-таки мечтает с тобой поработать. Верно, Михась?
— Ддда, — от волнения Мишка начал заикаться. Он встал, уронил стул, но успел его поймать до того, как спинка загрохотала по полу. Протянул руку для рукопожатия, потом вдруг отдернул. Оххх... А я еще переживал немного, что ему наша встреча с Аней покажется странной. Да он, кажется, вообще ничего вокруг не способен замечать, кроме больших анютиных глаз.
— Ладно, оставлю вас на пару минут, — я похлопал обалдело пялящегося на Аню Мишку по плечу. — Ань, тебе молочный коктейль или чай? Или мороженое?
— Коктейль, — сказала она, не глядя в мою сторону. Она тоже смотрела на Мишку. Улыбалась. — Клубничный.
Я двинул к раздаче, попутно переводя дух. Ну что ж, встреча на Эльбе состоялась. Анечка явно видела момент моей смерти, вот только не похоже, что была инициатором. Очень уж обрадовалась. Ваши версии, Жан Михалыч? Не в лоб же спрашивать, придется тогда признаваться, что понятия не имеешь, кто эта девица, и что вообще мы делали в том доме, от которого забрали потом мой хладный труп. Столкнула по неосторожности и сидела тише воды, ниже травы? Или вытолкнула меня та дама-тумбочка, а Анечке пригрозила, чтобы помалкивала. Иначе... Вообще, если бы труп остался трупом, то началось бы следствие, и в их квартиру с опросом бы пришли в первую очередь. Раз человек упал и разбился насмерть, то восьмой и девятый этажи будут под прицелом внимания в первую очередь. А имя Анны Метельевой всплыло бы моментально. Из моих же вещей. А хозяйку квартиры зову Алла Метельева. Совпадение? Ну да, ну да.
— Клубничный коктейль, пожалуйста, — сказал я, когда подошла моя очередь. Дамочка в белой кружевной шапочке посмотрела на меня с укоризной. Та же самая дама, которая была здесь в мой первый визит. Сжала губы ниточкой, стрельнула глазами куда-то под прилавок. Ах, ну да. Как я мог забыть... Здесь же принято вечером покупать молдавский портвейн, а вовсе не заставлять ее шевелить руками. Она сняла с агрегата металлический стакан, плюхнула туда пару ложек мороженого, плеснула сиропа, долила молоком и щелчком вставила стакан обратно. Миксер взвыл, взбивая содержимое стакана в сливочно-клубничную пену. Я невольно потянул носом, вдыхая с детства знакомый запах.
— Что-нибудь еще? — с нажимом сказала продавщица.
— Нет, ничего, спасибо, — я покачал головой и бросил на блюдечко десятикопеечную монетку.
Продавщица, не глядя, швырнула монетку в кассу. Повернулась обратно к аппарату, перелила готовый коктейль с граненый стакан и поставила его передо мной.
— Безмерно благодарю, — я забрал стакан и вернулся за столик.
Аня и Михась уже весело щебетали, обсуждая что-то там про фотографии. Зимние прогулки по улице и образы в фотостудии. Ну да, тут он профи, я даже вмешиваться не буду. Просто сидел и слушал. Смотрел то на него, то на нее. Странное это было ощущение, как будто встреча двух миров. Прошлого Жана Колокольникова из будущего, и прошлое Ивана Мельникова. Из прошлого. Я фыркнул. Прошлое из прошлого. Звучит как какой-то бред, конечно.
Теперь надо как-то поговорить с Аней наедине. Улучить момент, когда зов природы заставит Мишку посетить уединенное заведение и задать пару вопросов. Потому что если я отзову ее в сторонку пошептаться, то ревнивый как черт Мишка навыдумывает сразу сорок бочек подозрений.
Ждать, к счастью, пришлось недолго. Мишка виновато извинился, встал и скрылся за дверью с надписью «ТУАЛЕТ».
