class="p1">«Ну, хоть где-то этот домовой ничего не напутал»! — думала я, осматривая крошечный флигель, который действительно находился в глубине сада. Судя по всему, он очень давно не использовался по назначению, да и вообще непонятно, для каких целей был построен когда-то. Хоть и он был явно «младше» самого здания Школы, но общий запущенный вид намекал на то, что вот уже пару десятилетий, как он был нежилым.
Поднявшись на покосившееся крыльцо, мы подошли к двери, заколоченной крест-накрест здоровыми ржавыми гвоздями. Игорь решил уже их вырывать, для того, чтобы проникнуть в само помещение, но я остановила его движением руки. А дело всё в том, что мы могли просто вырвать с одной стороны закрывающие дверь доски, оставив торчащие гвозди, а потом, столь же аккуратно, «присобачить» их на место, деликатно воткнув гвозди в отверстия, что были в стене ранее. Очень удобно и практически незаметно.
А научились мы этому ещё в детстве, когда таскали с Васей продукты, которые сами не съедали за столом, и угощали многочисленных младших братьев и сестёр нашей Васи, которые волею случая не попали под опеку государства. Дело в том, что просто приносить домой продукты и кормить детей было нельзя, да и просто небезопасно, если честно… а вот так — пожалуйста. На Юго-Западе было вполне достаточно развалюх, когда-то бывших частными домами. Жильцов давно расселили, дав благоустроенные квартиры, а дома просто заколотили. Решили, так сказать, вопрос сноса ветхих построек. Так вот, ребятня уходила играть в такие заброшенные дома, и в одном таком доме у нас был штаб, мы там развлекались. Как могли, играя в пустые бутылки и прочий мусор. И всегда оставляли немного еды для детей тёти Томы.
— Маша? — я поняла, что стою на крыльце с поднятой рукой, поскольку Вадим закатил глаза к небу, раздражённо скривив при этом губы, очевидно, в очередной раз досадуя на мою тупость, а Игорь с участливым видом заглядывает мне в глаза.
Да уж, замечталась я что-то. Порядком смутившись, я как можно более суше сообщила о том, что я думаю по поводу вскрытия двери. Мужчины немного напряглись, и вот уже мы находимся внутри большой комнаты первого этажа флигеля. Судя по слою пыли на полу — первые за длительный период времени. В самом же доме словно обыск проводили, причём такой, в задачу которого входило просто всё сломать или хотя бы перевернуть. Неужто наши студенты постарались? Не думаю, за такое и отчислить недолго…
Мы осторожно поднялись на второй этаж по опасной и скрипучей лестнице. Здесь было примерно то же, что и на первом этаже, только были оплавлены стены кое-где, да местами провалился пол, словно сгорел. Я осторожно провела рукой — ничего не чувствую, ни малейших отголосков стихий. Быть может, Вася скажет точнее, но я не чувствую в этом доме ничего. Я поставила на ножки перевёрнутый стул и прошла к окну.
— Отчищаем маленький уголок от грязи и пыли и заносим вещи, пока они не попались на глаза кому-нибудь. Пожалуй, стоит принести много воды и тряпок для уборки — вздохнула я, памятуя о своей попытке отчистить ледник Годны.
— Изволь принесть мне две лохани с горячей водой, да ветоши не забудь! — велел Вадим, с любопытством осматривающий комнаты второго этажа — Да ещё домовику своему скажи — помощником мне будет. Ваську сюда не забудь прислать.
— А ты убираться в доме умеешь? — удивлённо спросила я.
Вадим с раздражением закатил глаза к небу.
— А, ну да, точно, ты же учишься на факультете бытовой магии — смущённо пробормотала я, вспомнив очевидное.
Затем хотела добавить, для чего Вадиму запонадобилось присутствие Василисы, но справедливо опасалась того, что снова услышу обвинения в собственной глупости, поэтому просто промолчала.
Уже к вечеру всё помещение сверкало удивительной чистотой, даже окна, хотя мы долго сомневались, стоило ли вообще мыть окна в целях конспирации. Но надежда на национальный русский «авось» победила, да и так далеко в глубину сада мало кто заглядывает.
Мы старались особо не афишировать то, что у нас имеются в достатке такие «блага цивилизации», как бумага и шариковые ручки, однако уже скоро к нам в гости зашёл Живко с застенчивой просьбой о приобретении постельных принадлежностей — «видал у вас подушки — загляденье просто, мяхше пуха лебяжьего». Следом за ним постучался его друг Ероха и, неловко пряча мозолистые руки, попросил «палочку для чистописания, которая ещё умеет ошибки стирать» — карандаш, выходит.
— Вот и славно! — просиял Ероха, держа в руках ценную вещь — Я третьего дня амулет от сглаза зарядил, деньгу имею, только вот с письменами просто беда — давече вывожу малую руну Пси, один к одному, якоже Еры! Ох, и досталось мне от Славиной за вольность такую!
Всё это, конечно, хорошо, но обустраивать до конца швейную мастерскую всё же нужно. Тем более, что тётушка Вторуша уже который день находилась в предвкушении получения новой партии заветных труселей, а у нас ещё конь не валялся. Пришлось привлекать к этому богоугодному делу Карину. Она, всё ещё смущаясь и немного краснея, давала рекомендации, какие именно модели будут иметь спрос у местного покупателя, а также выступала в качестве закройщицы.
А теперь — та — дам! Представляем вашему вниманию изделие с лёгким стрейчингом и резинкой на поясе! Долой завязки на пузе и принцип единого размера для всех! Кроме традиционного изделия мы решились на некую революцию в одеяниях для сна — короткие, ниже колена штанишки из тонкого батиста и широкую рубашку, украшенную пеной кружев. По нашим с Васей меркам — максимально пуританский наряд. Но, когда его разглядывала любопытная Карина, она заливалась краской по самые уши, смущаясь от самой мысли примерить подобную вольность. Но подобная «пижама» была создана по настроению, и пока мы не планировали её на продажу, больно уж много времени и усилий ушло у нас на создание этого костюма.
Всё же, то, что заказывала тётушка Вторуша, было выполнено нами в полном объёме и в срок. Хоть и заняло больше времени, нежели мы рассчитывали. Дело в том, что в перерывах между пошивом заказанных изделий нам ещё приходилось учиться и даже иногда спать. А, учитывая то, что лекции стали более объёмными по количеству материала, то сделать это было тем более непросто.
Одним словом, мы, гордые проделанной работой, спешили на рынок, для того, чтобы вручить нашей купчихе заказанный товар. Осенняя промозглая погода и ветер были не в состоянии испортить нашего отличного настроения от исполненной работы, осознания того, что нам с этого ещё и перепадёт достаточно монет самого высокого достоинства с самодержцем на реверсе. Да и так, по мелочи… вчера, к примеру, у меня на заклинаниях получилось выполнить вполне приличный сглаз «Куринная слепота».
Так что сегодня, когда мы вышагивали по рынку, я поделилась нечаянной радостью от своих успехов с подругами. Они искренне были рады за меня, и моё хорошее настроение стало просто отличным. Уже через полчаса мы планировали отметить наше обогащение во вновь отстроенном «Сиплом борове», пригласим Игоря, а Вадим сам придёт, к сожалению…
Так о чём я… на рынке к нам подошла девочка лет двенадцати — по местным меркам — скоро на выданье, и тихо спросила, не нуждаются ли уважаемые колдуньи в обслуживающем персонале? Мы хором ответили, что нет, да и какой там персонал? Нам бы за Донатием уследить, не то, что ещё за кем-то. Девочка молча поклонилась и отошла, но Васька успела вовремя уцепить девчонку за руку.
— Пойдём-ка, милочка, пошепчемся о нашем, о девичьем! — девочка, если и удивилась, то виду не подала, и молча поплелась за нами в харчевню.
— Вот за что я люблю местное население — так это за то, что лишних вопросов задавать не принято. Сказали, иди туда — она и не усомнилась в том, что это необходимо! — пробормотала Васька, кивая на идущую девчонку.
Я задумалась, где я могла бы видеть её раньше… точно, вспомнила — отец семейства держит лавку на рынке неподалёку от лавочки тётушки Вторуши, торгуют они там, вроде бы галантерейным товаром, да готовым платьем. Как говориться, товар общего спроса… но что же сейчас произошло с ними? Оказалось, что всё очень прозаично — не выдержали конкуренции с другим продавцом деликатного товара.
— Лада мне имя, тятенька давече сказал, не сегодня-завтра закрывать лавочку свою придётся — покупателев нету который день! Тётка Вторуша третьего дня хвасталась, будто иномировые товары у неё водятся, через это дело
