В какой-то момент живой камень неожиданно перешёл к иному формату действия — выстрелил десятками нитей, которые потянулись к местам концентрации силы, выбирая её до последней крохи и неся к моему спутнику.
Каналов связи становилось всё больше, а энергия начала закручиваться в настоящий энергетический вихрь. Я же вливал в Мьёльнира столько божественной мощи, сколько позволял канал — учитывая колоссальную концентрацию, имелся риск того, что структура каменной плоти спутника попросту не выдержит и распадётся. Сила «искры» позволяла повысить стабильность живого камня.
Процесс сбора энергии быстро стал слабо контролируемым. Сначала, восхищённый открывшейся способностью Мьёльнир, сам стремительно наращивал количество нитей. А потом растерянно просигналил, что не может остановить появление новых. Сейчас он тянул мощь из всех артефактов, что были поблизости и быстро расширял радиус поглощения.
Мои возможности были ограничены — энергетический барьер, что окружал родовую крепость Ореховых, не позволял вмешаться напрямую. Да и три оборонительных рубежа тоже никуда не исчезли. Сандал потрепал лишь небольшой участок самого первого из них.
Каменной плоти было слишком мало, чтобы вместить в себя подобный объём, поэтому прямо в крепостном дворе начал формироваться полноценный смерч, состоящий из разноформатной энергии. Здесь было намешано всё — от силы пробойных тварей до эманаций умирающих человеческих душ. А где-то в центре этого «стихийного явления» кружился ошеломлённый Мьёльнир.
Разваливались стены, обращались в пыль конструкты, плавился металл, бесполезным вспышками полыхали печати Одарённых, которые за неимением лучших идей, пытались без затей атаковать цель.
Когда два больших корпуса фактически превратились в руины, а нижняя часть смерча прогрызла землю, добравшись до первого из подземных ярусов, хозяин крепости не выдержал. Центральная башня, что до это тёмной громадой возвышалась над местом схватки, на доли секунды завибрировала от выплёскиваемой мощи. А потом на смерч обрушился удар. Это было похоже на колоссальных размеров руку, которая обхватывает энергетическую структуру вихря, безжалостно ломает и гасит её. После чего отшвыривает остатки в сторону крепостной стены.
Атака была запредельной по своей силе и обеспеченной уже знакомой энергией — сейчас противник разрядил массу артефактов, наполненных силой, извлечённой из человеческих душ.
Но одновременно с этим стало понятно, почему Ореховы так тянули с вмешательством. Система активной защиты башни была рассчитана на ситуацию, когда некто уже пробил все предыдущие линии обороны и ворвался внутрь. На расклад, в котором не было ни энергетического барьера, ни самой крепостной стены, ни тем более внешних рубежей.
Сейчас же всё это было целым. По крайней мере, до момента удара со стороны башни.
Мощная волна силы заставила барьер замерцать — к такому шквалу силы, что обрушился на него изнутри, он готов не был. И я сразу воспользовался ситуацией, потянув ошарашенного Мьёльнира наружу.
Он больше не являлся центром уничтожающего всё вокруг энергетического смерча, но был настолько переполнен силой, что без проблем прорвал ослабленный щит и оказался снаружи.
Сразу же активировалась целая пачка защитных контуров. Но теперь канал был открыт практически полностью, так что я мог управлять действиями спутника.
Впрочем он и сам принялся за дело — практически рефлекторно ударил по накопителям, выкачивая из них энергию и лишая ударные плетения противника силы. А потом обрушил всю извлечённую мощь обратно, выжигая схему контуров, уничтожая конструктов и забирая жизни солдат.
За какие-то десять секунд проделал солидную брешь в обороне врага, пройдя насквозь все защитные рубежи и долетев до опушки леса.
На момент у меня даже зародилась мысль, продолжить атаку и выжечь все три оборонительные линии Ореховых, лишив их крепость внешней защиты. Но стоило проверить состояние Мьёльнира, как идея сразу же погасла.
Живой камень был критично разбалансирован. Слишком много силы через него прошло и слишком запредельные нагрузки пришлось выдержать. Боюсь, даже повторный прорыв через систему внешней обороны может привести к его полному распаду. Не говоря уже о чём-то напоминающем тот смерч, что он развернул внутри крепостного двора.
Поэтому я потянул его к себе и через мгновение вокруг моей правой руки снова обвился каменный браслет. Раскалённый настолько, что мне пришлось использовать силу, чтобы плоть смертной оболочки не превратилась в обугленное мясо.
Ещё Мьёльнир был изрядно растерян — похоже сам не ожидал, что окажется способен на подобное. А его энергетическая структура пребывала в состоянии полного хаоса. Как у титана, который побывал в царстве мёртвых, потом отметил своё возвращение с Вакхом, а дальше решил отправиться в гости к Нептуну. Проделав всё это, без согласия богов, если вы понимаете о чём я.
Когда я развернувшись, помчался по лесу, в голове раздался тонкий писк.
— Я сс-с-сделал правильно? Мы победили?
Правильным было бы сказать, что мы потрепали врагов и провели великолепную разведку боем. Но в целом, спутник был прав.
— Победили. А когда ты полностью восстановишься, мы вернёмся сюда ещё раз и сотрём их крепость с лица земли.
Со стороны живого камня хлынула волна удовлетворения, а потом снова послышался его голос,
— То есс-с-сть я молодец?
Усмехнувшись, подтвердил, что он действительно молодец. После чего последовала неожиданная реплика.
— А Крисс-с-стина исс-с-спечёт торт?
На момент я даже сбился с шага и снёс молодое деревце. С чего он вообще взял, что Кристина умеет печь торты? Рыжая несколько раз готовила, но вот в выпекании сладостей пока замечена не была. Впрочем, почему бы и нет?
— Думаю она попробует. А если не выйдет, мы всегда можем заказать торт где-то ещё.
Тот несколько секунд подумал, после чего осторожно пискнул.
— Я хочу тот, что сделает Крисс-с-стина!
Когда она успела перетянуть Мьёльнира на свою сторону? Камень вроде практически всегда был со мной. Или это спонтанная симпатия, к которой послушница не имеет прямого отношения?
Как бы там ни было, я согласился с идеей о том, что рыжеволосая обязательно что-то испечёт и спутник успокоился.
А вот Сандал, напротив, был в ярости. В основном из-за того, что практически не участвовал в бою и вся слава досталась Мьёльниру. Да и мощь живого камня здорово выросла. Хотя, как знать — возможно ястреба раздражала мысль, что он не может на таких же основаниях потребовать себе клубники. Учитывая, что мне приходилось стремительно мчаться по лесу, маневрируя между деревьев, возможность детально покопаться в его мыслях, отсутствовала.
Зато Сандал получил добро на атаку всех встречающихся гвардейцев Ореховых, чем немедленно воспользовался. Он забирал жизни военных, уничтожал артефакты и рвал в клочья подконтрольных врагу животных, сея хаос на всей полосе нашего движения. Пару раз, когда считал, что находится достаточно далеко от меня, даже пробовал повторить фокус Мьёльнира с вытягиванием силы из артефактов-накопителей. Правда без особого успеха. Всё, что у него получалось — взрывать их, разнося на части.
Я не видел смысла скрываться на обратной дороге. Пусть знают, кто именно нанёс удар и опасаются меня. Как минимум, вероятность отправки отряда, чтобы подловить кого-то из соратников, значительно снизится. Ореховы дважды подумают, прежде чем отправлять какие-то силы к моей усадьбе.
Вполне вероятно, что после сегодняшней демонстрации силы, они вовсе попытаются заключить мирное соглашение. Либо стянут все возможные силы, чтобы выступить против меня настоящей армией. Этот вариант тоже был вероятен и даже отчасти опасен, если они бы отправились немедленно. Но сейчас врагам потребуется разобраться с последствиями атаки, на что точно уйдёт какое-то время. Что означает, я успею привести в порядок Мьёльнира. А если вспомнить, что спутник творил на поле боя и как лихо разбирался с артефактами, шансов у Ореховых практически не оставалось.
