устроенного вампира это понятно, но тут другой вопрос.
— Слушаю, государь.
— На меня вышли банкиры…
— Требовали долги, государь?
— Почти. Требовали двинуть армию к границам или отдать долги. Что скажешь?
— Буду честен, государь. Ко мне тоже подходили. Уже моими долговыми расписками перед лицом трясли. Хотели, чтобы я убедил ваше величество в необходимости усилить войска Светлого похода нашей регулярной армией.
— И много у тебя долгов?
— Много, государь. Сами знаете, дворец строю.
— Слышал. Говорят больше моего будет.
— Врут, государь. И в высоту меньше и в ширину. Я бы никогда…
— Верю-верю, а потому долги твои казна оплатит.
— Благодарю, государь. Отслужу живота не жалея.
— Верю. Как со своими долгами разберешься, придумай как мне быть. Свой интерес понимать должен.
— Приложу все усилия для этого, ваше величество.
— Прикладывай. Моя армия должна быть при мне. С вампирами пусть разбираются священники. Это их работа.
— Но нелюди…
— Нелюди твои долги не оплатят.
— Да, государь. Я все понял, государь.
— Раз понял, ступай.
— Удаляюсь, ваше величество.
— Ступай, мудак муров, свинья продажная. Дворец у него меньше моего! «Я бы никогда, ваше величество»! А то мне не доложили! Впрочем, пока не время. Сохрани мне армию и тогда может быть я оставлю тебе жизнь, а пока служи… лучше тебя все равно никого нет.
* * *
— Вот, преподобный, это новое слово в военной мысли. За этим будущее. Наши армии станут непобедимы и неуязвимы. Я назвал это автоматон!
— Земляной голем? И что в нем необычного?
— Он может больше, преподобный. Много больше своих предшественников. Но главное, для его контроля совершенно не нужен маг! Хватит обычного паладина. А еще он крепкий. Выдержит три, а то и четыре удара от вампира. Магия же ему вовсе не страшна.
— Сомневаюсь, но поверю. И сколько это стоит?
— Цена не так важна, преподобный. Главное, победить вампиров. А мой автоматон это может с легкость. Наши армии станут непобедимы!
— Прямо непобедимы?
— Да будет Всесветлый мне свидетелем. Непобедимы.
— Это хорошо. Но все же, какова цена?
— Цена не важна, преподобный, ведь непобедимая армия стоит любых денег.
— Все так, но хотелось бы услышать более приземленные данные. Желательно в золоте. Сколько Светлой Церкви будет стоит непобедимая армия скажем в тысячу таких автоматонов?
— Боюсь озвучивать вам эту цену, преподобный.
— А вы рискните.
— Миллион, преподобный.
— Миллион. То есть один ваш автоматон стоит тысячу золотых?
— Верно, преподобный. Ровно тысячу золотых. Но прошу учесть, что мой автоматон совершенно неуязвим для вампиров.
— Это еще надо доказать.
— Мы проводили опыты, преподобный! Автоматон легко расправляется с вампиром.
— Ладно, я доложу Наместнику о вашей работе, но…
— Двадцать процентов, преподобный.
— От суммы заказа?
— Как можно, преподобный. От прибыли.
— Тоже неплохо. Я доложу Наместнику и выскажу подобному свое положительное заключение о ваших автоматонах. Заодно поспособствую получению вами заказа.
— Вы не пожалеете, преподобный. Автоматоны действительно сомнут вампиров и не оставят им шансов. Второй Светлый поход закончится победой людей.
— Тысячи автоматонов для этого хватит?
— Нет, преподобный.
— А сколько надо?
— Не могу знать, преподобный. Но думаю, что армии потребуется не меньше тридцати тысяч автоматонов.
— Тридцати тысяч? Ну и запросы у вас… Впрочем, мы уже договорились, а значит оно и в моих интересах. И если автоматоны себя покажут…
— Они себя покажут, преподобный. Вампиры столкнутся со своей смертью. Это я вам обещаю.
— Чертовы гении берущиеся из ниоткуда и как снег падающие с неба на наши головы! — глава Корпуса Разведки эмоционально откинул от себя доклад, — И почему этот головастый ублюдок еще не работает на нас и все еще жив?
— Испытания автоматонов происходили на новообращенных вурдалаках, помещенных под подавляющие магические щиты. В нормальных условиях даже обычный вурдалак покажет совсем другие результаты, про матерого помолчу. Для вампира автоматон и вовсе не противник, так что явной угрозы для нас пока нет, — заместитель Сергея, в отличие от шефа, был до хладнокровия спокоен и собран, полностью игнорируя эмоции начальника.
— Мне достаточно и небольшой призрачной угрозы. Этот парень на коленке, из дерьма и палок создал превосходного боевого голема. Да, с нашей точки зрения, несовершенного. Да, с кучей детских ошибок, которые теперь надо отлавливать и лечить. Но создал же! Одного этого факта достаточно чтобы напрячься и начать активно работать. Напомню, что нам для достижения такого уровня големов понадобилось больше ста лет.
— Гений на то и гений, экселенц. Там где другие берут упорной работой, он идет кратчайшим путем.
— Слабое оправдание, — отмахнулся от слов подчиненного успокоившийся Сергей, — Расскажи о парнишке подробнее. И про этого, его старшего товарища, не забудь.
— Фельдик Рашони, девятнадцать лет. Четвертый сын в семье бедного дворянина из провинции Молизе. Личный маг. Одаренность проявилась еще в раннем детстве, и по этой причине уже в восемь лет был отдан в магическую школу для будущих артефакторов.
— Почему не школа паладинов, если отец дворянин?
— Семья бедная, экселенц. Видимо отец решил, что зарабатывающий себе на жизнь артефактор стоит куда больше дворянской чести сына. Да и сын четвертый…
— То есть, точной информации у нас нет?
— Семью Рошани наши агенты еще не навещали, экселенц.
— Обязательно навестите. Выбор школы для дворянина необычный. Может он продиктован бедностью, а может быть тут кроются иные причины о которых нам надо знать. Стоит все проверить. Сориентируйте Гора, если он сам еще не направил агентов к этим Рошани.
— Да, экселенц.
— Что там дальше про нашего гения?
— В школе Фельдик характеризовался преподавателями как умный, прилежный ученик, но самодур.
— Интересно. И в чем это проявлялось?
— Ни в чем, экселенц. Школьные наставники такой характеристикой Рошани просто прикрыли свой зад от претензий со стороны Светлой Церкви. Учившиеся вместе с нашим гением артефакторы характеризуют парня как умного, замкнутого в себе молодого человека со странными или необычными идеями. Фактически же парень с самого начала обучения показал недюжинный талант к артефакторике, но при этом любые наставления преподавателей ставил под сомнение и всегда их проверял, а также отличался полной пассивностью в любых религиозных делах, часто забывая ходить даже на обязательные для личных магов проповеди. При этом веру в Демура под сомнение никогда не ставил, священников не ругал, Церковь ему просто неинтересна.
— Это как раз понятно, маг он и есть маг. Да помню я, что в империи для личных магов приняты совсем иные нормы отношения с Церковью, — прервал Сергей желавшего поправить его подчиненного, — Но никто не мешает парню повторять за более сильным старшими товарищами, а те Светлую Церковь не жалуют. Впрочем, это не важно. Какие необычные идеи парень высказывал во время учебы, выяснили?
— В основном рабочие, экселенц. Большей частью по доработке и улучшению существующих артефактов.
— Что-то
