— Вне всякого сомнения, Алексей Андреевич.
Капитан Артемов засмеялся и внес свою лепту в слова Флегонта Мокиевича.
— Он, Алексей Андреевич, будет безумно счастлив. Есть моряки не созданные ходить в океан, но на морях или озерах им цены нет. А вот океан им не по зубам. Старший офицер у Флегонта Мокиевича как раз из таких, но для работы на Балтике он подходит идеально.
В том, что капитан Артемов разбирается в профпригодности плавсостава я убедился во время нашей кругосветки и его дополнение меня откровенно порадовало.
— Господа капитаны, я решил сегодня вам рассказать о предстоящих походах. Синьор Марино написал мне, что к середине августа наш флот пополнится еще четырьмя пароходами и одним ледоколом. Он будет винтовым, как и один из пароходов. Капитанами винтовых кораблей будут господа Берсеньев и Лукьянов, — сказать что, Флегонт Мокиевич засиял, значит ничего не сказать. Происшедшее было для него похоже столь неожиданным, что он не смог сдержать свои эмоции.
— Если я вас правильно понял, господа капитаны, техническое состояние всех пароходов и старых и вновь прибывших тревог не вызывает, — я по очереди посмотрел на капитанов, согласны ли они с моим утверждением. Все утвердительно кивнули и я продолжил.
— Наш уважаемый Григорий Ефимович, написал мне, что его мнению машины новых пароходов технически более совершенны и расход топлива у них будет меньше. Поэтому я прошу вас провести ходовые испытания и четко определиться на сколько меньше нам можно будет взять на борт угля на этих пароходах. Надеюсь за счет этого удастся увеличить полезную нагрузку пароходов, — сказал как-то коряво, но надеюсь капитаны поняли.
— Также прошу вас решить насколько реально будет взять на борт большее количество пассажиров. Все вы знаете, что Николай Андреевич уплотнился и существенно увеличил количество пассажиров. Но одно дело идти в Техас, другое дело в Калифорнию или на Камчатку. Я предлагаю идти через Магелланов пролив. Ваше мнение?
В таком вопросе у меня решающего голоса нет, решать будут капитаны.
— Мы этот вопрос, Алексей Андреевич, уже обсуждали, — первым естественно начал говорить крестный, — и наше мнение такое же. У нас будут два судна с гребными винтами, неизвестно как они себе покажут и дополнительные риски надо исключать.
— Замечательно, господа, приятно что наши точки зрения совпали. Во время ходовых испытаний нам необходимо подготовить и костяк команд следующих пароходов, — задача конечно архитрудная, возможно что из-за этого придется перенести дату начала похода.
Осталось обсудить последний намеченный мною вопрос.
— Теперь, господа, меня интересует следующее. Как мы назовем наши новые пароходы:? Мне почему-то кажется, что этот вопрос вы уже тоже обсудили.
Капитаны дружно засмеялись и ответил за всех Артемов.
— «Орел» и «Ласточка», маленькой изящной, но быстрой птичкой хочет быть капитан Панин, — боевой товарищ моего шурина сделал короткий поклон головой и почему-то рассмеялся. Я развел руками.
— Как скажите, господа. Подчиняюсь вашему решению.
Глава 24
Следующие два дня я осматривал имение.
Нарвский бурмистр при первом знакомстве произвел на меня впечатление хитрого и угодливого человека, но я сразу же разглядел и его ум. И только это удержало меня от смены бурмистра в имении.
За эти годы Василий сильно изменился. Исчезла его не очень приятная мне угодливость, а иногда и глуповатая хитрость и передо мной был умный и умелый управленец и организатор.
Первым делом я осмотрел конечно строющийся порт и саму Усть-Лугу. Здесь всем заправлял бывший кракольский староста Емельян Иванович. После первой поездки в Америку я дал ему и его семье вольную и сейчас он работал у меня по найму за хорошее жалование.
Глядя на него и бурмистра Василия я всегда думал, что именно вот из таких мужиков и формируется сейчас российская буржуазия в хорошем смысле этого слова.
Отсутствие образования, вернее его недостаток, они компенсировали своим умом и крепкой хозяйской хваткой. Оказалось что они не чураются подержать с руках книжки и не стесняются своего недостатка каких-либо знаний.
Со времен моей первой лондонской поездки на Нарвской мызе стали появляться в достаточно большом количестве грамотные образованные специалисты.
Анна Андреевна на мызу приезжала регулярно и когда однажды бурмистр озадачил её какой-то технической проблемой, она не мудрствуя лукаво, предложила ему самому съездить в Нарву и найти там нужного грамотного и рукастого человека, а денег заплатить ему она даст.
Больше к ней с подобными вопросами не обращались. Она правда четко контролировала кого и для каких целей нанимают, но ошибок было очень мало и они исправлялись без её вмешательства.
От деревень Краколье и Острова не осталось и следа. В устье Луги рос не только порт, но и консервный завод и мастерские название которым я еще придумать не мог, там строили и ремонтировали рыбацкие лодки, была достаточно большая кузница, столярка, слесарная и токарная мастерские. Четыре паровых машины без устали работали во всем этом хозяйстве.
Завод наконец-то прекратил быть черной дырой поглощающей мои тысячи рублей и начал приносить прибыль. Помимо шпрот на нем производили рыбные консервы в масле и в собственном соку из всех видов балтийских рыб, рыбные паштеты и мясные консервы.
Все это разнообразие фасовалось в стеклянные банки, которые производились тут же. Реализацией консервов занимался бурмистр. Для этого в Нарве, Ямбурге и Питере держали магазины, где шла бойкая розничная и оптовая торговля.
Совершенно отдельное место занимали регулярные поставки в Кронштадт, куда десять тысяч банок отгружали каждую неделю. Вот уж совсем мне не думалось, что из затеи моих мужиков получится такая махина, консервный завод выпускающий сто тысяч банок консервов в месяц.
Больше всего меня поразил налаженный прием использованных банок. Часть банок вероятно покупатели использовали для хранения чего-либо, но больше половины возвращалось нам в магазины, естественно не за бесплатно.
Матвей как-то со смехом сказал, что в Питере уже легко можно встретить наши баночки в которой хранится много всякой всячины.
Собственно порт, завод и все прочее были на правом берегу Луги и тянулись от устья реки вдоль губы по побережью Кургальского полуострова в сторону мыса, на котором соорудили мощный маяк.
На правом берегу Луги сразу же в её устье были построены рыболовецкие причалы, за которыми был построен консервный завод, а дальше вдоль губы по побережью Кургальского полуострова в сторону мыса, на котором соорудили мощный маяк, были мастерские и причалы для пароходов.
На левом берегу немного выше по течению Луги была построена набережная. На неё открывалась замощенная камнем площадь на которой стояли большой княжеский дом, справа от него храм Николая Чудотворца и большой учебный корпус, где были размещены приходская школа, уездное училище и гимназия с большим помещением пока еще полупустой библиотеки, а слева большой дом старосты, который почему-то называли ратушей.
Сзади всех этих зданий был разбиты большой сад и парк. За парком была больница. По обеим берегам реки слева от дома старосты, а справа сразу же от причалов вдоль Луги тянулись улицы застроенные домами улицы.
Еще одна небольшая улица была сзади парка. Там преимущественно жили учителя и медицинский персонал.
Собственно княжескими в большом доме были только апартаменты в один из двух боковых флигелей, в другом были адмиральские апартаменты.
Негласно у нас адмиралами считались крестный и Николай Андреевич. Естественно они могли к себе пригласить любого человека. А уж своих братьев моряков тем более.
В основной двухэтажной центральной части дома была гостиница с большой обеденной залой внизу и тремя десятками номеров.
Николай Павлович уже провел реформу народного образования и поэтому в любом случае здесь приходилось плясать под эту дудку. Поэтому у нас гимназия, уездное или народное училище и приходские школы для крестьянских детей при каждом храме.
