что внукам рассказать.
Он довольно зажмурился и продекламировал:
— Сага о ледяном всаднике.
Мы думали смерть нам от червя придёт,
Но вдруг Он попрал своей поступью лёд,
И грозно очами блеснул, — Эй, бойцы,
Моя, червь, забота, бегите глупцы!
Бесстрашно вступил Он с чудовищем в бой,
Огнём и мечом принося ему боль!
И твёрдой рукою взнуздал Он червя,
Решив укротить ледяного коня.
И бился тот червь, и крутился волчком.
Но было Ему это всё нипочём.
Мужчина замолк, в торжественной тишине, после чего кто-то с уважением произнёс:
— Дед, тебе скальдом надо быть.
— А и буду, — подкрутил тот усы, — коли живым вернусь. Всё думал, ну ещё разок в мёртвые земли схожу и хватит. И всё никак. А теперь вижу, пора.
* * *
Когда эта тварь, всё-таки, умудрилась меня сбросить, я аж зажмурился, от ощущения неизбежности, но, больно приземлившись на задницу, рефлекторно схватился за первое попавшееся и не поверил своим глазам, когда понял, что это опять мой меч, всё-также торчащий из спины червя. Вот уж действительно невероятное везение, это как выпасть из кабины самолёта в верхней части мёртвой петли и попасть в неё, когда он окажется в нижней. Рассказать кому, — не поверят.
Однако, судя по тому, как червь замедлился и уже не так резво стал прыгать, силы оставляли и его. Наконец, совсем выдохшись, он замер, полупрозрачной колбасой распластавшись на льду. Не сдох, к сожалению, я прекрасно видел ток маны в его манаканалах, но светиться та стала куда слабее. Усевшись поудобней, я пошевелил меч, пытаясь снова выдернуть и внезапно червь дёрнулся. Я прекратил шевеление и червь замер. Снова пошевелил, а когда понял, что тот вполне определенным образом реагирует на мои манипуляции, задорно оскалился.
Стоило мне потянуть гарду меча на себя, как штурвал в самолёте, и зверюга подо мной покорно заскользила вперёд, я наклонил её влево и тот послушно повернул туда же.
Минут пять я рассекал на черве, косплея Пола Атрейдеса из Дюны. И получая даже некоторое удовольствие от почти бесшумного движения, в ночной тишине ледяной пустыни. Но вскоре мне это надоело, да и усталость, если честно, никуда не девалась, поэтому, решительно повернув того в сторону крепости, минут через пять я уже подкатил к ней, остановив своё транспортное средство возле стены.
Тут сверху показались несколько настороженные лица морпехов, которые сначала робко, но затем всё сильнее принялись мне аплодировать.
Гордо восседая верхом на черве, я позволил себе с достоинством кивнуть. Затем спрыгнул с него, увидев среди смотрящих Траллена, покачал головой, заметил:
— Алекс, Алекс, я же говорил, чтобы вы уходили.
— Простите, господин барон, — повинился тот.
Но я махнул рукой, буркнул:
— Ладно, проехали. Это, поищите мне лом подлинней.
— Сейчас, ваша милость!
Несколько морпехов скрылось, а затем мне сбросили пару ломов под ноги. Выбрав тот что казался покрепче, я вновь запрыгнул на червя и принялся выковыривать меч. Наконец, когда божественное оружие снова оказалось в моей руке, я решил отпустить своего скакуна на волю.
— Вали давай, — пнул я червя в бок, — пока я добрый.
Тот некоторое время не двигался, словно опасаясь, что я обманываю, но спустя пару минут, сначала медленно, а затем всё быстрее, заскользил прочь. Подпрыгнув, с треском забурился в лёд и скрылся с глаз, оставляя нас с морпехами одних.
— Дело сделано, — я всунул меч в ножны и отряхнул руки, — можно выдохнуть.
Правда сотник моё радостного настроения не разделил, показал рукой вдаль и произнёс:
— Не совсем, господин барон.
Я оглянулся посмотреть, что он там мне показывает и увидел, как другие ледяные твари начинают медленно приближаться к крепости. Похоже, когда червь перестал их отпугивать, они вновь решили напасть.
— Вот же шакальё, — сплюнул я в сердцах, подхватил ломы и трусцой побежал к пролому в стене, оставшемуся после наших с червем кувырканий, — всё, уходим. У меня на сегодня лимит подвигов исчерпан.
Спустившись в древнюю башню, дождавшись, когда последний морпех окажется внутри, я захлопнул люк, просунув, для верности, сквозь ручку снизу, лом. Для этого мне пришлось слегка его согнуть, что вызвало очередную волну перешёптываний впечатлённых мужчин, но после укрощения червя, это были, конечно, мелочи.
— Всё нормально? — встревоженно обратилась ко мне Злотана, караулившая нас на верхнем этаже башни и отчётливо облегчённо выдохнувшая, когда я спустился вместе с остальными.
— Нормально, — с улыбкой ответил я, — как видишь, все живы-здоровы.
— А с тварями проблем не было?
— Да какие там проблемы, — отмахнулся я, — отогнали их на время и всё.
Сотник, слушавший нас, внезапно хмыкнул, странно улыбнувшись, затем дипломатично произнёс:
— Господин барон чересчур скромен.
Графиня, нахмурившись, посмотрела на него, затем снова на меня, уперев кулачки в бока, требовательно спросила:
— Вольдемар, ты что-то от меня утаиваешь?
— Ну если только сущую мелочь, — успокаивающе махнул рукой я, а за спиной показал Траллену кулак.
Ну не хотел я делать достоянием общественности мои покатушки на черве. У меня тут студенты, как-никак. Им только расскажи, как они непременно захотят сами это повторить. И если в благоразумие Силланы и других девушек, я ещё, со скрипом, верил, по крайней мере, предполагал, что смогу их от такого эксперимента отговорить, то Бари и Ко, явно, в первую же ночь попытались бы отсюда улизнуть, чтобы поохотиться за самым страшным монстром мёртвых земель.
Дурной пример заразителен, а пример наставника заразителен вдвойне. Поэтому нет, пусть это останется тайной, хотя бы до момента возвращения нас в Тингланд.
Поэтому, постаравшись переключить разговор с опасной темы, я, оглядевшись, поинтересовался:
— Всё удалось перенести?
Весь верхний, почти пустой, до этого, этаж башни, был завален различным имуществом, но, что интересно, не как попало, а с подобием порядка и сортировки. Чувствовалась рука опытного администратора.
— А, да, — Злотана огляделась тоже, поджала губы, с некоторым сожалением добавила, — к сожалению, не всё удалось разобрать, чтобы протащить через люк, но остальное здесь.
— Ну и хорошо. Ладно, показывай, как вы здесь обустроились.
Сама башня оказалась весьма высокой. Мы тогда, с Ясулой, просмотрели три этажа, но, во время эвакуации, чтобы вместить всё и всех, пришлось углубиться ещё на пять этажей вниз и всё-равно, низа башни не достигли.
Ловушек или ещё чего-то потенциально опасного, здесь не встретили, как и сложного магического оборудования, складывалось ощущение, что башня использовалась исключительно как жилые покои какого-то мага. Картины на стенах, преимущественно портреты, неизвестных личностей в парадных одеждах, с надменными лицами взирающих на непрошенных гостей, гобелены,
