получали незаработанные деньги и таким образом извлекали прибыль из вашего сговора.
– А почему вы говорите только со мной? – мрачно осведомился Гаврил. – Что насчёт Горана?
– Не волнуйтесь за него, за свои грехи он ответит сам. Сиятельная очень сильно сердита на него из-за этих фокусов. Но знаете, что я вам скажу – при этом у него всё же есть хорошие шансы остаться в живых, а вот у его подельника – у вас! – их не так много. Вы-то к семье Ивлич никакого отношения не имеете.
Ситуация и в самом деле выглядела отвратительно. Гаврил и сам прекрасно понимал, что с точки зрения суда он действительно будет соучастником кражи. А может быть, даже и организатором – Горан Ивлич был изрядным пройдохой, и обязательно воспользуется любой возможностью свалить вину на другого. Тем не менее, альтернатива, очевидно, имелась, иначе в этом разговоре не было бы никакого смысла. Ему обрисовали ситуацию, чтобы он полностью проникся, а сейчас должно последовать некое предложение.
– Я понимаю, господин Кеннер, что мои поступки можно истолковать именно таким образом, – неохотно признал Коршевых.
– Точнее говоря, их именно таким образом и истолкуют, – поправил его Арди.
– Но, по всей видимости, есть и другой путь?
– Есть, – улыбнулся ему Арди. – Вы вернёте сорок четыре тысячи, которые получили по договору, и заплатите виру в том же размере. А также перезаключите этот договор. Мы не будем настаивать на несправедливо низкой цене – мы готовы платить стандартную цену за ваши услуги, но мы включим в договор условие первоочередного обслуживания и серьёзные штрафные санкции за любую задержку.
– Почему я должен возвращать деньги, большую часть которых получил Горан? – мрачно осведомился Гаврил.
– Потому что я не собираюсь вникать, как вы там между собой эти деньги делили. Переводились они вам, вот вы их и вернёте, а с Гораном разбирайтесь сами. И я не собираюсь торговаться, почтенный. Я и так очень сильно пошёл вам навстречу, поскольку понимаю, что ваша вина здесь не так уж велика. Я даю вам два дня – подумайте, посоветуйтесь со своим поверенным. Сейчас у нас три часа пополудни – если до трёх часов пополудни послезавтра вы не свяжетесь с почтенной Есенией для выполнения моих условий, дело уйдёт в Суд дворянской чести, и договариваться будет поздно. Езжайте домой, почтенный Гаврил, и как следует обдумайте моё предложение.
* * *
Раздался звук открывающейся двери и я удивлённо поднял глаза. Без доклада входить ко мне могли только члены семьи, но я никого сейчас не ждал. А, нет – оказывается, всё-таки ждал.
– Кира! – обрадовался я. – Заходи. Рад тебя видеть. Ну и как съездила?
Зайка смутилась и слегка покраснела.
– Нет-нет, – засмеялся я, подняв руки. – Я не отчёта требую. Просто спрашиваю, хорошо ли отдохнула.
– Хорошо, – смущённо улыбнулась она.
Да это было и так видно – загорела, в глазах появился живой блеск. Полный контраст с тем, что было две недели назад. Если говорить откровенно, я и сам здорово сомневался в своём совете – я всё же даже близко не психолог, и кто знает, что там у неё в голове творилось. Но похоже, что клин клином здесь сработал неплохо.
– Знаете, – сказала она задумчиво, – я сейчас даже не понимаю, почему я на него так запала. Стоило отвлечься от мыслей о нём на несколько дней, и он сразу как-то поблёк. Волшебство исчезло. Ну симпатичный, ну манеры хорошие, но если присмотреться, то ничего особенного. Пустышка.
– А что тут удивительного? – хмыкнул я. – Опытный человек знает, на какие кнопки нажать, и как дальше чувства поддерживать. Люди по сути существа простые, и общего в нас гораздо больше, чем различий. Мы очень предсказуемы. Благоприятное первое впечатление создать не так уж сложно, а по мере того, как человека узнаёшь, дальше становится ещё проще. Это ведь искренняя взаимная симпатия вещь нечастая, а хороший лицемер со знанием психологии в доверие втирается легко.
– Всё верно, – грустно вздохнула Зайка. – Я сейчас вспоминаю, как мы познакомились, и понимаю, что всё это было подстроено, и он действовал по продуманному плану. А я, как последняя дурочка, слушала его раскрыв рот.
– Не вини себя, – посмотрел я на неё с сочувствием. – Очень многие на таких ловятся, а ты слишком молода и неопытна, чтобы прямо вот с первого взгляда распознать опытного альфонса. В следующий раз просто не начинай серьёзных отношений, пока наши службы не проверят человека как следует. Ну и держись подальше от дворян. А когда найдёшь себе достойную пару и соберёшься завести детей, я тебе подскажу способ, как твоим детям совершенно законно стать дворянами.
Зайка посмотрела на меня с любопытством, и явно хотела задать вопрос, но всё же решила сдержаться.
– Правильно не спрашиваешь, – улыбнулся ей я. – Пока что я ничего тебе говорить не буду. А сейчас нам с тобой надо обсудить вопрос с твоими деньгами. Парни Кельмина нашли и обыскали нору Сержа, но никаких денег там не нашли. Мы выяснили, что он полностью вложил их в ценные бумаги. На операции с ними сейчас наложен судебный арест в связи с наследственным делом. Близких родственников у него нет, а на наследство претендуют несколько дальних родственников, так что тяжба затянется надолго. Мы можем объявить о своих правах, но для этого необходимо твоё официальное заявление. Почтенный Томил считает, что шанс отсудить эти деньги невелик, но всё-таки существует, однако судебный процесс займёт года три, не меньше.
– Я не хочу, – Кира беспомощно на меня посмотрела. – Я понимаю, что шанс их вернуть совсем небольшой. И ради этого призрачного шанса мне надо публично объявить себя идиоткой и сделать себя посмешищем на всю оставшуюся жизнь. Это большие деньги, но они того не стоят.
– Я, в общем-то, с тобой согласен. Самой лучшей политикой будет забыть про эти деньги, и вообще не обвинять Бруссо, чтобы избежать ущерба для твоей репутации. Ни к чему объявлять, что ты стала жертвой альфонса. Лучше всего настаивать на том, что его похитили вместе с тобой и убили, потому что он оказался не нужен похитителям. То есть он тоже жертва, и денег ты ему никаких не давала.
– Да, так будет лучше всего, – с явным облегчением кивнула Зайка.
Вызов князя оказался для меня полной неожиданностью. Вообще-то, я предполагал, что он может захотеть поговорить со мной до княжеского суда, но я рассчитывал на более или менее вежливое приглашение. Вместо этого я получил именно вызов: «предписывается явиться» и далее в
