Вежливо представившись, принялся договариваться о заключении контракта. Это сейчас она может передумать, потянуть время, а потом уже не получится. Особо я не лебезил, не упрашивал. Подошёл к переговорам, как с равной, а главное, умной и всё понимающей стороной, чтобы сделать женщине приятно и оставить у неё хорошее впечатление от нашей беседы. Такие мелочи тоже важны. Затягивать встречу не стал. Моя задача — не получить ответ любой ценой и прямо сейчас. Она этот нюанс уловила, не став накручивать цену. Я сразу обозначил, что время выбора актрисы у меня ограниченно. Получив отказ, расстроюсь, по личным причинам, но и только. На примете имеются и другие кандидаты на эту роль. Придя на встречу подготовленным, легко назвал имена её главных конкуренток, по мнению прессы. Пусть Микадо-сан соревнуется не со мной в остроумии, а с ними в воображаемых гонках. Когда закончили обсуждать рабочие вопросы, она перешла к личным.
— Вы работаете в отделе рекламы компании Айнэ? — полюбопытствовала длинноволосая, стройная женщина, немного похожая на всех остальных актрис первой величины.
Типаж у всех схожий. Нет, конечно, они не на одно лицо, но всё же попадают в определённый стандарт традиционной японской красоты. Здесь всё ещё применяются определённые шаблоны в выборе и подготовке актёрского состава. Хотя разных фриков и у нас хватает, но на самый верх пробиться им не дадут. Официальной цензуры на них вроде как нет, но по факту она есть. Для таких людей предусмотрена своя уютная, «огороженная» флажками ниша. Свои каналы, свои зрители, своя повестка, где «чужакам» делать нечего. В этом отношении до «прогрессивного» запада нам ещё далеко.
— Нет. Я наёмный специалист, приглашённый только для этого проекта, — уточнил, обдумывая, как плавно завершить нашу беседу.
— Аэ? Вы устроились на работу по знакомству? — шутливо подколола меня, пребывая в хорошем настроении.
Ещё бы, ей деньги сами текут в руки. Только и нужно, что стоять, улыбаться, изредка кивать.
— Можно и так сказать. Я бы с удовольствием отказался, — доверительно «признался», — но господин Мацудара сумел настоять на своём. Мне сделали предложение, от которого трудно отказаться.
— Вы уже были заняты на другом проекте? Каком, если не секрет?
— К сожалению, секрет, — ответил с улыбкой.
Все сотрудники отдела инспекций подписывали соглашение о сохранении конфиденциальной информации нашей компании.
Время от времени окидывая зал вокруг нас внимательным взглядом, неосознанно отслеживая обстановку, заметил женщину, с которой стал в последнее время слишком часто сталкиваться. Не к добру это. Впрочем, сейчас она могла помочь мне избежать неловкости.
— Простите, госпожа Микадо, мне нужно отойти. Ещё раз благодарю вас за согласие поработать с нашей компанией. Я увидел знакомую, которую хочу перехватить до того, как она сбежит, — привел причину, указывающую на то, что ухожу не из-за потери интереса к собеседнице.
Впрочем, из-за спешки выбор слов оказался не слишком удачным. Не извиняться же за это? Только хуже сделаю. Обозначив небольшой, прощальный поклон, не оборачиваясь, уверенным шагом направился к госпоже Такэути, что в традиционном кимоно, вот уж необычное зрелище, в отличие от Микадо-сан, в гордом одиночестве, с некоторой внешней холодностью и отстранённостью прогуливалась вдоль стен, разглядывая картины. Сравнивать их между собой, как сравнивать луну и солнце. Проследив за моим взглядом, Микадо удивилась. Я не видел, но она определённо узнала старшую дочь семьи Такэути. Её что-то слишком многие узнавали.
Глава 15
Неслышно подойдя сзади, не выдавая своего присутствия, есть у меня такая особенность, не только Ёсида, но и остальные это отмечали, молча присоединился к созерцанию картины. Зачем отвлекать человека от глубокомысленных размышлений о высоком искусстве? Наверняка она сейчас пытается постичь замысел автора, его видение предмета. Можно даже сказать — предметов. Хотя в наборе разноцветных геометрических форм при желании можно разглядеть фигуру девушки, кусающей яблоко и смотрящей в окно, но это всё равно, что заниматься интерпретацией рисунка облаков, видя в них то, чего нет. Чтобы оценить эту картину, нужно смотреть на неё целиком, рассеянным взглядом, без уделения внимания каждой детали в отдельности. Потому что, если к ним присмотреться, изображение сразу теряет свою привлекательность.
На самом деле Киоко остановилась у этой картины, чтобы не стоять с потерянным, одиноким видом посреди прохода, мешая другим посетителям галереи. Думала она в этот момент о том, что бы заказать себе на обед? Почему возникла задержка с поставкой гидроизоляции? Почему в банке отложили вопрос рассмотрения её заявки на один из тендеров. Не нужно ли направить туда своего помощника, чтобы он ускорил процессы, или это будет воспринято попыткой оказать на них давление и приведёт к обратному результату?
Пока мой мозг был свободен, на «минималках» запустил Разгон и принялся анализировать увиденное. На случай если вдруг госпожа Такэути спросит, что я вижу на этой картине? Хотелось бы избежать последующей неловкости.
Через минуту, найдя ответы на свои вопросы, Киоко повернулась, собираясь переходить к следующей картине, чтобы долго не задерживаться на одном месте. Ей предстояло провести здесь ещё немало времени, пока мать обойдёт всех своих многочисленных знакомых, с каждым из которых найдёт о чём поговорить. Однако, не сделав и шага, она удивлённо уставилась в лицо человека, всё это время находившегося совсем близко. Директор Хоримии даже не смогла вспомнить, когда он подошёл. Подавив вспышку смущения, неудобно перед ним получилось, будто специально игнорировала, Киоко задумалась о том, почему это открытие не вызвало у неё обычного в таком случае раздражения, настороженности или напряжённости? Она продолжала чувствовать себя вполне расслабленно и спокойно.
— Что можешь сказать об этой картине? — поинтересовалась безо всякого перехода к началу беседы, сделав вид, будто это нормальный для них способ общения, пытаясь таким образом скрыть неловкость.
Краем глаза Киоко заметила, как остановившаяся поблизости благообразная, полноватая женщина с чопорным выражением лица, невольно прислушалась. Края её губ растянулись в снисходительно-ироничной улыбке. Наверное, она подумала, что сейчас услышит что-то банальное или обычный поток лести от обывателя, несведущего в искусстве. Сегодня в этой галерее многие восхваляли художника, по поводу и без.
— Я вижу сто четыре фигуры. Тридцать два совпадения форм. Двадцать один оттенок. Девять слоёв. С точки зрения точных наук, эта картина не имеет никакой ценности. С точки же зрения искусств, вопрос спорный. Зависит от того, что считать искусством? Единого мнения на этот счёт до сих пор нет. Есть определение: Цель искусства — сформировать и развить способности людей преобразовывать окружающий мир и самих себя по канонам гармонии и красоты, но тут опять же возникает вопрос, а что считать канонами красоты? Всё это очень субъективно.
Задумчиво принялся рассуждать Мацумото, не отрывая взгляда от картины.
— На мой взгляд, попытка художника из нарезанных на части кусков цветной бумаги сложить образ мечтательной девушки, романтичной натуры, пытающейся обрести внутреннюю гармонию и уверенность в завтрашнем дне, скучающей у окна во время послеобеденного отдыха, удалась не слишком хорошо. Трудно судить о происхождении и предпочтениях этой особы, поскольку слишком крупные детали не дают изображению всей полноты её действительности. Получилась безликая фигура, занимающаяся бесполезным трудом. Впрочем, здесь я немного предвзят в поисках смыслов, ведь мне больше нравятся работы, выполненные в традиционном, классическом стиле. Как «Тридцать шесть видов Фудзи», мастера Кацусики Хокусая, — привёл пример.
Во время Разгона память работала, словно атомные часы, без сбоев, выуживая информацию из самых глубоких слоёв памяти, обрабатывая её с невероятной скоростью.
