Мы целовались с минуту. Когда я оторвался от девушки, Вероника уже не выглядела обиженной. Наоборот, снова обрадовалась.
— Верунчик! — из глубины квартиры послышался женский голос. — Ты где? Отнеси на стол морковный салат.
Вероника встрепенулась.
— Ой, мне же надо помогать. На стол накрыть. Пойдем, заходи. Я познакомлю тебя с мамой.
Ох и круто же меня взяли в оборот. Как бы не окольцевали раньше времени.
С другой стороны, Вероника выгодная партия. Дочка одного их самых могущественных людей в стране. И внешность симпатичная.
Вот только в ее характере не совсем уверен. Надо еще проверить. Мне кажется, она слишком капризная и самовлюбленная. Пока что скрывает недостатки. Но вот как бы вытащить их наружу?
Я вошел в квартиру. Вручил Веронике французские духи. Девушка дико обрадовалась. Еще бы, их доставили прямиком из Парижа. Также, как и для матери.
— Верунчик! — из кухни выглянула женщина в кремовом платье и блузке, спереди повязан фартук. — Ты куда пропала? О, у нас гости! Здравствуйте, молодой человек. Очень рада. Проходите.
Она подошла, пожала мне руку. Среднего роста, вполне еще симпатичная. Пухленькое румяное лицо излучало добродушие. Улыбка вроде искренняя. А глаза внимательно обшаривали меня с головы до ног.
— Вы у нас Виктор Олегович? А я Наталья Павловна. Проходите в гостиную. Вы у нас один из самых первых гостей.
Я вручил ей духи и женщина сразу растаяла.
— Какая прелесть. Наверное, стоит бешеных денег? Зачем так было утруждаться? Ну, давайте, проходите. Верунчик, покажи другу нашу квартиру. А мы там еще закончим с готовкой.
Она удалилась на кухню. Мы с Вероникой вошли в гостиную.
Глава 24
Рыбный день
Как я уже заметил, квартирка у первого секретаря не самая махонькая. Даже наоборот.
Вероника провела меня в большую гостиную. В центре обеденный стол, уже почти накрытый. Шесть стульев, столовые приборы, тарелки, супницы и салатник, полные еды. Кстати, я же еще не успел поужинать, так что все это весьма кстати.
— Ну, ты как? — спросила Вероника. — Все в порядке? Скоро придет отец и мой братишка. Тогда и поужинаем. А еще я потом тебя никуда не отпущу. Будем заниматься. Французским. В моей комнате. Ты понял?
Ну да, что здесь непонятного. Девушка даже чуть порозовела. Когда говорила про французский с придыханием.
И даже похорошела. Веронике отлично шло смущение.
Я привлек девушку к себе. Поцеловал и обхватил за стройную талию. Вероника обняла меня, хотя и притворно шлепнула по руке:
— Ты что, с ума сошел? Отстань! Сейчас мама увидит!
Но я, разумеется, не отстал. Продолжал ее целовать.
Мы стояли рядом с гостиным югославским гарнитуром из натурального дерева. Посередине полки для книг, по бокам в углублениях хрусталь и портреты предков.
А потом сзади раздался строгий голос:
— Не помешала, молодые люди?
Мы отскочили друг от друга. Я обернулся. Оказывается, к нам подошла мать девушки. Стояла сзади с салатницей в руках. Я взял блюдо, положил на стол.
— Хорошо, что отец не видит, Вероника, — заметила мать и поправила криво лежащую вилку. — Хотя он уже поднимается. Я видела его машину во дворе.
И точно, тут же раздался мелодичный звонок. Мать и Вероника умчались в коридор.
Я подождал, пока появится Олешников. Изучил книги, расставленые на полке.
Думал, что тут труды Маркса, Энгельса и Ленина. А тут оказалось собрание сочинений Дюма и Жюль Верна. И еще Толстой и Достоевский.
— Ну что, освоился, выдумщик? — Олешников вошел в гостиную. Положил кожаный портфель на кресло у стены. — Я уже говорил с Яшковым о твоих планах. Министр только за. Он хочет встретиться с тобой и обсудить детали. У него для тебя уже есть план мероприятий.
Отличные новости. Честно говоря, я не ожидал, что проект выстрелит. Так, просто катнул пробный шар. И вроде попал в лузу.
— А когда к нему подъехать? — я сразу взял быка за рога. — Сначала позвонить?
Олешников покачал головой.
— Дело интересное. Неотложное. Он уже назначил время. Завтра в десять утра. Будет ждать тебя в министерстве.
Ух ты, как фартит. Что же, раз так, буду пинать дальше эту тему. Кто же в здравом уме откажется? Дело само плывет в руки.
— Я постараюсь приехать, — я состряпал озабоченную рожу. — У меня подготовка к экзамену по диамату, но ради встречи с министром придется отложить.
Олешников усмехнулся.
— Ну да, уж будь любезен.
Мать вошла вместе с парнишкой лет двенадцати. Братишка Вероники, как там его? Указала на стол.
— Прошу садиться.
Обед прошел в спокойной обстановке. Я слышал, что Олешников крутоват нравом.
Может наехать на подчиненного. Наорать, отругать при посторонних. Уволить с «волчьим билетом», а то и чего похуже. Если человек действительно провинился.
Сам по себе привержен идеалам коммунизма. Готов за них умереть. Но я уже знал, что дочь и сын — его слабые точки. Если туда надавить, отступит.
Недаром же он приказал скрутить фарцовщиков в бараний рог. После того, как те обидели Веронику. А потом смилостивился. Когда та попросила.
Единственный скользкий момент — это допрос матери. Они явно решили, что я тоже не из простой семьи. Раз тоже учусь в МГИМО. Но я уже приготовил ответ.
— А кто у вас родители, Виктор? — спросила мать, накладывая себе овощной салат. — Где работают?
Я пожал плечами. Честно говоря, я и сам часто путал. Адрес жительства моих родителей. И мест их работы.
— Они живут в другом городе, — ответил я. — Отец работает на заводе. Мать учительница. По русскому языку. Ой, то есть по географии.
Олешников переглянулся с женой. Ага, вот вам. Небольшой сюрприз.
А вы уже раскатали губу? Думали, что мой отец академик и профессор? А мать возглавляет консерваторию?
— Очень хорошо, — пробормотал Олешников и взял тарелку с бифштексом. — Настоящие пролетарии. Истинные труженики. Как приятно, что ты тоже учишься и трудишься. Не покладая рук.
Мать слегка нахмурилась. Решила не отступать. Проверить всю мою подноготную. Она уже почувствовала, что здесь что-то не так.
— А как же вы тогда, Виктор, смогли поступить в МГИМО? — бдительно спросила она. — Там такой жуткий конкурс. Верунчику пришлось учиться. Не поднимая головы.
Ага, конечно. То-то она занимается днями и ночами. Французскими и другими языками.
— А я изучаю программу МГИМО параллельно, — невинно ответил я. — А на самом деле учусь в другом ВУЗе.
Олешников в панике переглянулся с женой. По ее взгляду явственно можно было прочитать.
Кого ты привел к нам домой? Какого-то обычного плебея?
— В МГУ? — с надеждой спросила мать. — Вы учитесь в МГУ?
Я безжалостно покачал головой. И решил добить несчастных родителей девушки.
— В сельскохозяйственном. На ветеринара.
Мать снова гневно сверкнула глазами на Олешникова. Тот взглядом показал, что он тут не при делах.
— Ух ты, — восторженно прошептала Вероника. — Значит, ты умеешь лечить зверушек?
Родители вздохнули. Снова переглянулись. Поняли, что не смогут перечить дочке. Остаток ужина прошел в молчании.
Хотя, как я понял по отдельным вопросам, Олешников не откажется от рыбного проекта. И от возможности направить фарцовщиков в ряды комсомола. Для этого у меня, кстати, тоже есть пара идей.
— Что же, приятно было познакомиться, — сказала мать с приятной улыбкой. Хотя я видел, что она готова меня придушить. — Приходите к нам еще, Виктор. А сейчас, вам уже пора?
Но Вероника не собиралась так быстро меня отпускать. Схватила за руку.
— Нет, мам, ты что, забыла? Нам же надо заниматься. Витя только для этого и пришел.
Мать еле заметно вздохнула. Кивнула.
— Давайте. Только недолго.
Мы побежали в комнату Вероники. Там занялись французским. Иногда я зажимал девушке рот, чтобы она не стонала слишком громко.
Потом я ушел. Попрощался с Олешниковым. Счастливая Вероника минут пять обнималась со мной в подъезде. Отсюда я отправился сразу в общагу.
