В последние дни слишком многим людям от меня что-то было нужно, так что к подобным подводочкам у меня доверия уже не было. Виктория явно меня здесь караулила. Копаться в её мотивах я не желал — пусть просто держится подальше. Пока я смотрел назад, мне под ноги бросилось что-то мягкое — прямо под стопу. Я не успел остановиться и наступил на него. Раздалось громкое, душераздирающее МЯУ! и я испуганно отскочил. Да чтоб меня в Изнанку закинуло! Передо мной лежала пушистая рыжая кошечка, жалобно поджав переднюю лапку и прижав ушки к голове.
— Матильда! — Виктория бросилась к кошке и дрожащей рукой её погладила. — Матильда, с тобой всё хорошо?
— Мяу.
Я вздохнул, понимая, что меня заест совесть, если сейчас свалю, и сказал:
— Поехали в ветеринарную клинику.
Бедная кошка, судя по всему, была не настолько бедной, как пыталась казаться. Если бы она была человеком, то я бы назвал её королевой драмы — так трагично она развалилась на руках Виктории, поджав отдавленную лапку. Беспородистая, но своему аристократическому имени — Матильда — полностью соответствовала. Смотрела на нас свысока, хитро прищурив взгляд. Я следил за ней боковым зрением и заметил, что, как только мы отворачивались или переводили внимание на что-то другое, Матильда расслабляла раненую лапку, а один раз, забывшись, даже начала умываться. Правда, быстро опомнилась, поймав мой вопросительный взгляд, — дёрнулась словно от боли, жалобно мяукнула и безвольно обмякла. Виктория этот спектакль одного кошачьего актёра приняла за чистую монету и с каждой секундой беспокоилась всё больше и больше. Её волнение передалось и таксисту, который вёз нас в ветеринарную клинику, — тот постоянно оглядывался назад и спрашивал:
— Ну как, не умерла?
Впрочем, своими вопросами он делал только хуже — Виктория начинала всхлипывать и умолять его ехать быстрее. Спустя пару минут я понял, что таксист это делает специально — когда в очередной раз Виктория попросила его ускориться, он покосился на меня через зеркало заднего вида и лукаво протянул:
— Да я бы с удовольствием, но мне же куча штрафов прилети… Кто мне возместит ущерб? А если меня вообще от работы отстранят за нарушение ПДД? Я бы с удовольствием, но сами понимаете — по карману сильно ударит, а мне ещё и семью кормить… — он выдержал многозначительную паузу и снова спросил: — Ну как, не умерла?
Матильда подняла голову и насмешливо на меня уставилась. Серьёзно, у этой кошки слишком человечный взгляд. Виктория поила её зельем для повышения интеллекта? На секунду я ощутил себя параноиком — у меня создалось чёткое ощущение, что Матильда надо мной потешается. А потом, под очередной вопрос таксиста: «Ну как, не умерла?» — кошатина мяукнула так мученически, словно её вот прямо сейчас пыталась сожрать стая диких собак.
— Быстрее, быстрее! — воскликнула Виктория.
Разумеется, я мог заплатить таксисту так, чтобы он промчался через весь Краснодар за пять минут. В другой ситуации я так бы и сделал — не могу смотреть, как животные страдают. Люблю милую и не очень живность — ну, если она не пытается меня сожрать, разумеется. Однако я ненавидел шантажистов. По отношению к Виктории это было немного жестоко, но с ней ничего не случится от переживаний за Матильду. А кошка… Что ж, кошка — тоже та ещё шантажистка. Так что никаких уступок!
— Да можно уже не спешить, — заунывно сказал я и состроил физиономию, которая идеально подчёркивала всю трагичность момента. Виктория растерянно на меня уставилась, приоткрыв рот, и захлопала глазами. Таксист от неожиданности закашлялся и укоризненно покачал головой — так его поразила моя чёрствость. Я кивнул, тяжко-тяжко вздохнул и, достав телефон, открыл сайт крематория и ненароком повернул экран к Матильде. Я заглянул в глаза Виктории и проникновенно произнёс: — Посмотри, как бедняжка мучается. Ей уже не помочь. Я не могу описать, как мне жаль. Очень жаль! Однако нужно смотреть правде в глаза — врачи не вылечат её, а всего лишь протянут мучения…
— Ну это вы как-то жёстко, — вставил таксист.
А вот Виктория, очевидно, засомневалась — она не послала меня куда подальше с такими жирными намёками и задумалась. Любопытно. То ли девушка чересчур внушаема, то ли ей просто-напросто не нужны лишние заботы и она рада пойти у меня на поводу под благовидным предлогом. Наконец, она неуверенно выдавила:
— Но если не к врачам, то это же…
Она не договорила, и я закончил за неё:
— Усыплять, да.
И вот тут Матильда почуяла, что пахнет жареным. Скорее всего, она не была обычной кошкой — фамилиар или что-то вроде. Может быть, Психотроники занимаются экспериментами над животными и снабжают своих наследников зверями-охранниками. Или шпионами. Теперь я в этом был убеждён — Матильда явно прочитала рекламную статью ближайшего крематория. «Огонь сотрёт ваши слёзы». Странный слоган — словно в печку предлагают залезть именно читателю. Ну, кошатина оценила — её зрачки испуганно расширились, она подскочила на все четыре лапы и, громко замурчав, ткнулась лбом в подбородок Виктории.
— Матильда! — радостно закричала та и почесала её за ушком.
— А вы хотели сжечь, — упрекнул меня таксист.
— Ошибся, — я пожал плечами. — С кем не бывает?
Так что, слава Изнанке, оставшийся путь до ветеринарной клиники мы проехали в спокойной атмосфере, без лишнего драматизма. И на нормальной скорости. Даже за штрафы не пришлось приплачивать — сплошная выгода. Единственный минус — Матильда, похоже, затаила обиду. Сверлила меня сердитым взглядом — но не забывала мурчать и виться ужом на руках хозяйки, показывая, что её точно-точно не нужно усыплять. Нам повезло — в ветеринарной клинике не было очереди, поэтому приняли нас быстро. Врач прощупал пострадавшую лапку Матильды, сделал рентген, узи, накинул на неё пару диагностических заклинаний и в итоге заявил:
— С вашей кошкой всё в порядке. Может быть, ей не хватает внимания? Она обижается на вас, потому что вы часто отсутствуете? Я бы проверил её на психологические проблемы и отвёл к зоопсихологу.
— Скорее, к зоопсихиатру, — пробормотал я, и Матильда недовольно вильнула хвостом, выпустив когти и сердито вонзив из в халат врача.
Я заплатил за приём, мы получили рекомендации и вышли на улицу. Воцарилась неловкая тишина — я всё ещё был с предубеждением настроен против Виктории и не собирался поддерживать светскую беседу. Вернёмся в Академию и разойдёмся разными дорогами. Однако Виктория не желала меня отпускать.
— Марк, позволь отблагодарить тебя за спасение? — попросила она. — Мне так неудобно… Ты рисковал жизнью, чтобы освободить меня из лап того ужасного человека… Я просто хочу сделать хоть
