кто просто попадался нам на пути и мог представлять для нас угрозу. Он даже пытал их, дабы узнать, где они хранят свои припасы. А в конце он… убил одного из нашей группы, который в открытую выступил против него и его методов.
Понятно, парня занесло, и он решили с помощью своей диктатуры, обеспечить выживание своей группы, любой ценой.
— Группа развалилась спустя месяц после апокалипсиса, — продолжила Элизабет. — Все стали слишком сильно боятся его, и моя семья тоже, поэтому мы сбежали. Однако мы столкнулись потом с ордой, и моя семья погибла, а я только чудом выжила.
Ого, так это получается, что до нашей встречи, Элизабет в одиночку выживала целых два месяца…
— Но не это сейчас главное, — сказала она и сильнее сжала мою руку. — Я... я боюсь, что ты можешь стать таким же.
— То есть? Ты хочешь сказать, я могу двинуться по фазе и стать всех мочить, ради «всеобщего блага» группы?
— А разве ты уже это не начал делать? — риторически спросила она меня. — Ты помог убить Ларри, потом украл чужие припасы, обрекая других людей на верную смерть, ради блага нашей группы.
— Я...
Ох, чёрт, а она же права. Я же даже был готов убить Марка, но потом передумал, как раз из-за того, что меня пугало то, как легко я решаю подобные вещи. А в итоге, сам того не заметил, я всё-таки стал тем же Карвером из второго сезона.
— Джейкоб, пообещай мне, — сказала Элизабет, выдернув меня из мыслей. — Пообещай мне, что не станешь таким, как тот парень и останешься тем же Джейкобом, которого я полюбила.
— Обещаю, — улыбнувшись, ответил я ей. — Слушай, а можешь повторить последнее слово ещё раз? А то я плохо его расслышал.
— Всё ты прекрасно расслышал, — сказала Элизабет, повернувшись ко мне спиной.
И хотя я не видел её лица, я был готов поспорить, что сейчас девушка довольно улыбается.
***
На следующий день мы начали более подробно осматривать припасы, которые нашли вчера. Помимо еды и воды, в них оказалось и несколько медикаментов, что не могло не радовать. После полноценного осмотра новоприобретенных припасов, мы продолжили отходить от того, что произошло на ферме, особенно Лилли.
Сначала она заперлась у себя в номере и не разговаривала с нами, но затем, видимо поняв, что вечно так не получится, всё-таки стала выходить из своего номера и разговаривать с нами. Но в это же время, Кенни ещё сильнее загорелся своей идеей - уехать на фургоне из мотеля в Савану, чтобы достать лодку и уплыть на ней.
План на самом деле неплохой, ведь у мотеля нет сильных укреплений, которые помогли бы нам пережить нападение орды ходячих или большой группы людей. К тому же здесь, как выяснилось, нет надёжных и безопасных источников пропитания, а голодать никто из нас больше не хочет.
Насколько я помню, из сериала про ходячих, то мертвецы не умеют плавать и вода для них непреодолимая преграда. Так что уплыть, например, на остров, это реально хорошая идея. Вот только лодки находятся в Саване, в крупном, мать его, городе, а я до сих пор помню, как мне было тяжело выжить в Атланте, поэтому я прекрасно понимаю, какой это риск.
Да, конечно, теперь со мной есть большая группа людей, которым я могу доверить свою жизнь. По крайне мере Ли и Кенни доказали это на ферме. Но отсюда вытекает другая проблема, лодки, - все они в Саване и сломаны из-за Кроуфорда. Да, я знаю, где лежит одна, но мало того что для неё нужны запчасти, так она ещё и не сможет вместить в себя всех из нашей группы.
То есть в плане полно дыр, так что я не до конца уверен в нём.
— Всё хорошо, Клементина? — спросила девочку Элизабет.
Я их не видел, только слышал, так как сидел на фургоне и дежурил.
— Мне просто не нравится, что мы взяли чужие вещи, — ответила она. — Я чувствую вину.
— Мне тоже, — ответила ей Элизабет и судя по звукам приобняла. — Но, увы, так пришлось. Иногда приходиться делать неправильные, и даже страшные вещи, чтобы уберечь дорогих тебе людей. Но самое главное, это не потерять себя, делая их и, идя на подобные шаги.
— А как понять, что ты не потерял себя? — спросила её девочка.
— Ты же сказала, что чувствуешь вину, так?
— Угу.
— Значит, ты не потеряла себя, ведь тебе не всё равно из-за своего поступка. Однако, если совершишь что-то плохое, но при этом ничего не почувствовав, то, к сожалению, ты стала другой и потеряла прошлую себя.
— Во-о-от как, — задумчиво произнесла Клементина. — Спасибо.
— За что?
— От твоих слов, мне стало лучше, — улыбнулась Клементина.
Хотя, опять же, я не видел лица девушки, но я готов поспорить, что сейчас она мило смущается. Эх, как бы я хотел это увидеть.
Но от подобного желания, меня отвлекло движение в кустах, которые были через дорогу от мотеля и шум листвы. Я стал внимательно присматриваться к кустам, и… тут в меня прилетела стрела, попав прямо в плечо и повалив меня на спину.
— На нас нападают! — заорал я, что было мочи.
