— Прекратить огонь! Немедленно прекратить огонь!
Растерявшийся лейтенант недоуменно отстранился и посмотрел на вопящую трубку, а затем вновь приложил к голове. Проскочила шальная мысль: «Шпионы? Саботаж? Как-то подключились и срывают артпристрелку?!»
Тем не менее Анри на всякий случай вежливо поинтересовался:
— С кем имею честь говорить? У меня приказ командира полка!
— Это полковник Лембар, из штаба корпуса! Приказываю вам немедленно прекратить огонь по немецким позициям! Я отменяю любое распоряжение на ведение обстрела! — истерично рыдала трубка.
Анри наконец узнал этот голос, который почти до неузнаваемости исказил страх, просто физически нагнетающий панику в помещении, прямо из динамиков переговорного аппарата.
— Слушаюсь, господин полковник! Есть прекратить огонь! — без всякого энтузиазма в голосе, как того предписывал Устав, отрапортовал лейтенант.
— Немедленно прибыть на командный пункт! — сухой удар по перепонкам возвестил что с той стороны провода кто-то яростно шарахнул переговорным аппаратом.
Анри, засунув документы и карты в командирский планшет, почти бегом преодолел лихие зигзаги ходов сообщения и перекрытых траншей. Он с неодобрительной ухмылкой миновал врытый в стену траншеи столб, держащий часть огромного белого полотнища с надписью по-немецки: «Мы не сделаем первого выстрела на этой войне!»
«А вот вам!», — со злобным удовлетворением подумал лейтенант. — «Сделали! Вернусь с КП, еще добавлю. Считайте это изысканным французским юмором!»
Мысли лейтенанта вернулись к отмене приказа: «О-ля-ля, черт побери! Очевидно в штабе решили, что одиночной пристрелкой мы демаскируем позицию всей батареи! Как же я так опростоволосился! Следовало как-то отбуксировать орудие на другое место. Но как?! И куда?!»
На командном пункте царила нервозная суета. Возле двери в бункер оживленно переговаривались несколько человек, в которых Анри узнал адъютантов полковника и пока малознакомых ему старших офицеров из штаба корпуса. Из-за двойной бронированной двери доносились крики. Один из сослуживцев схватил за плечо артиллериста, спешащего открыть дверь в укрепленный бункер.
— Анри, ты бы лучше туда не ходил, а то сейчас всыпят горячих. Там генерал и наш полковник. Рычат друг на друга, как два льва в Африке.
Молча кивнув другу, проявившему участие, и предупредившего о возможном разносе, молодой человек бесстрашно вступил под прочные своды железобетонного командного пункта, освещенный желтым светом тусклых ламп.
— Как вы посмели открыть огонь по немецким позициям? — едва увидев артиллериста, заорал командир корпуса.
— Это был мой приказ, — бесстрастно взял на себя всю вину также находившийся здесь командир Анри. — И он его выполнял.
— А ты не выгораживаешь своего любимчика, а, «Пробойник»?! — зычное прозвище полковника, заслужившего его еще на щедро орошенных кровью полях битв Великой Войны двадцать лет назад, говорило само за себя.
— Тебя могут предать военно-полевому суду, Пробойник! Тебя и твоего… Гавроша! — с горечью, заламывая руки возопил возбужденный генерал. — И моя карьера с вами тоже может кончиться в проруби! Я с такой репутацией так и не пристрою своих дочерей!
Украшенный орденами генерал под конец почти зарыдал:
— Понимаете, что вы сделали? Вы чуть-чуть не начали войну!!!
Анри и его убеленный сединами командир, посмотрели друг на друга и одновременно сжали кулаки. Но сделать большего ничего не могли.
Действительно, узнав об этом эпизоде, почти все руководство Третьей республики, начало биться в жестокой истерике — никто не хотел повторения ужасов Великой Войны. А Польша? Что блистательной, но весьма прагматичной, Франции Польша? Франция сейчас — одна из четырех величайших стран планеты. Это только сиволапые русские могут, соблюдая «рыцарскую честь», не до конца даже отмобилизовавшись, ринуться на помощь, как это произошло в начале Великой Войны. Такое опрометчивое решение впоследствии стоило Николашке-кровавому трона и головы, его держава распалась, а затем погрузилась в жуткий хаос Гражданской войны. Зато руководитель государства повел себя как «рыцарь», вступившись за честь la belle France.
Да Польше, этому «шакалу Европы» сейчас не сладко, и с ней, накануне войны зачем-то заключили оборонительный договор. Но «цивилизованные нации» в свою очередь совсем не спешили кидать своих сыновей в печь новой войны. «Гитлер должен пойти на Восток!» — молились в правительственных кабинетах по обе стороны от Ла-Манша. Реальная политика не признает «рыцарства», так как подобное безответственное поведение грозит неисчислимыми бедами тому народу, над которым стоит «честный и благородный» правитель. Франция и Англия спокойно смотрели, как гибнет в боях под Бзурой и Варшавой их союзник. И не делали ровно ничего для его спасения.
Глава восьмая. ЛЮБОВНИК ЕЕ ВЫСОЧЕСТВА
Так и получилось у хитрого парня, как хотел — вечером пятого дня шестидневки, встретившись с Наташей после работы, он повел ее гулять по улицам города. Прогулка закончилась около подъезда, там, где Викторову выделили комнату в профсоюзной коммуналке. Любопытная девушка захотела посмотреть условия, в которых пребывает молодой, но очень талантливый фотограф. Тем более, что предусмотрительный Ярослав спрятал фотопластинки в шкафу еще вчера, и теперь, для того чтобы сделать обещанную фотографию, девушке хочешь-нехочешь а пришлось бы зайти в его берлогу, уже просто ради приличия.
Викторов показал свою комнату гостье. Наташа удивилась наличию двух огромных платяных шкафов, создающих у входной двери коридор с поворотом. Слава объяснил, в этих фанерных коробах полки забиты под завязку какими-то вещами и тряпками- то ли оставшихся от старых обитателей, а то ли эта комната служила театральным гардеробом и здесь хранились одеяния актеров. Слава угадал верно — здесь находились лучшие костюмы из разогнанных пару лет назад местных этнических театров. Профсоюзники с Кировского, считавшиеся элитой бомонда, в тот момент подсуетились и решили взять на сохранение реквизит — планируя в будущем создание собственного театрика. Но, как и большинство подобных идей, проект самозаморозился на стадии организации труппы. А когда вселяли Славу — гардеробную «уплотнили», сложив все костюмы и забив ими полки. И вот среди этих запыленных, забытых всеми залежей «сэконд-хенда» и спрятал хронодиверсант свою заначку с фотопластинками.
Когда фотограф наконец настроил аппарат и обернулся чтобы пригласить девушку занять место для съемок, он обнаружил, что Наташа исчезла. Оказалось, глазастая девушка высмотрела в открытой створке шкафа сложенные там платья. И не смогла устоять перед соблазном.
— Отвернись! — прозвучал в требовательном тоне оклик, адресованный удивленному фотографу. Викторов послушно развернулся лицом к окну в комнаты и принялся терпеливо ждать. Спустя некоторое время, в течении которого из-за дверцы распахнутого шкафа доносился интригующий шелест материи, у него игриво поинтересовались:
— Ну как?!
Слава обернулся и с неподдельным восхищением присвистнул. Журчащий ручеек комплиментов, которые он предусмотрительно заготовил за время переодевания подруги, сладко и ласкающее зазвучал для ушей довольной красавицы. Девушка и вправду сейчас была хороша. Наташа приоделась как светская дама на прием в германское посольство, которое сейчас давало самые роскошные приемы: нарядное розовое платье с сахарным муаровым поясом, шляпка с пером, длинные перчатки. На ноги она одела белоснежные туфли с каблуком, украшенные румяной розой. Девушка выхватила с полки ажурный веер, встала боком и изобразила «страстную кокетку» выдав жеманное «о-хо-хо-хо!», демонстративно хлопая глазками, этим нюансом выпукло дополнив образ.
— Мадмуазель! Вы прелестны! — воскликнул искренне Слава. — Итак, сначала фото!
Каждая женщина — прирожденная актриса и фотомодель, просто не все реализовывают себя на этом поприще. Фотографу даже не пришлось выдумывать и указывать Наташе — та, совершенно раскрепощено, самостоятельно перебрала ряд эффектных поз и он, с огромным энтузиазмом, отснял несколько отличных кадров.
— Жаль, музыки нет! — сокрушенно посетовал хронодиверсант. — Сейчас бы потанцевали!
— Да, без музыки плохо, — послушно согласилась Наташа. — А я на полке видела музыкальную шкатулку! — радостно вспомнила она.
— Музыкальную шкатулку? — удивился Слава. Он хоть и немного поворошил в шкафах из любопытства при заселении, в поисках вещей под себя, однако не видел там ничего подобного. Но хронодиверсант нисколько не сомневался в способностях женского пола быстро, за пять минут обыскать два огромных чужих шкафа с гардеробом, и при этом ухитряться проводить полдня в магазинах из трех полок с тряпками. Наташа вытащила из круглой сильно помятой шляпной коробки небольшой ларчик. Открыв крышечку, она случайно просыпала на пол разноцветные стекляшки и круглые плоские блестки. Видимо, конкретно этот реквизит изображал «несметные сокровища».
