доброжелательной улыбкой.
Как только она подошла ближе, я взглянул ей в глаза, что были полны печали. Кристина… так вот как она выглядит. Мимуро тщательно скрывал эту красотку от моих глаз и, впрочем, совсем не зря.
— Иван Голицын? — блондинка перевела взгляд со своего головореза на моего толстячка. — Вы, наверное, меня не узнаёте. Я Кристина Нобору, жена… точнее, вдова…
— Не нужно, госпожа Нобору, — мотнул головой толстяк, набираясь смелости. — Я вас помню… ваш муж мне многое о вас рассказывал.
Ух… я уж испугался, что станет глотать окончания слов. Толстячок-то не промах.
— Это мой помощник, — продолжал Лорд. — Марк Макаров. В последнее время помогает мне с распределением времени. Если вы не против, он отправится со мной.
Я чуть выпрямился, коротко кивнул старой знакомой (заочно, конечно) в знак приветствия и прикрыл глаза.
— Глубоко соболезную, старшая госпожа, — говорил я на русском, дабы не оставить никаких сомнений.
Лорд с понимающим лицом положил ладонь на моё плечо и поглядел на Кристину.
— Мой помощник передаёт вам глубокие соболезнования.
— Господин Голицын, господин Макаров, — женщина оглянула нас. — Пройдёмте за мной. Церемония пока не началась, но… всё должно начаться с минуты на минуту.
Мы с Лордом, чуть переглянувшись, зашли в поместье вслед за ней. Тяжёлая дверь захлопнулась за нашими спинами, и перед нами возник роскошный, но мрачный на вид холл с высоченными потолками. Освещение тут было довольно тусклым, потому я решил, что узнать меня будет ещё сложнее.
— А где же сын моего старого приятеля? — Лорд чуть нагнал даму, оставив меня чуть позади. — Я бы хотел поговорить с ним о… нашем будущем сотрудничестве.
— Видите ли, — чуть тише обычного заметила блондинка, ведя нас по широкому коридору. — Мой сын немного задерживается в связи с организацией церемонии. Но я обязательно передам ему, что вы почтили его отца своим присутствием.
Ага, отпрыска, значит, поблизости нет. Я чуть сбавил ход, оглядевшись, пока Лорд продолжал расспрашивать вдову. Конечно, повидать своих старых знакомых было бы полезно такому, как я, но… к сожалению, ни компания местных оябунов, ни даже аристократ меня пока не привлекала так сильно, как кость Адама.
Хотя… нет, пожалуй, уже нет. Теперь меня интересовали две вещи: кость Адама и внимание папаши-Императора.
Глава 17
Элитные церемонии всегда одинаковы. Будь то какое-либо открытие, либо похороны. Неважно. Даже такие неординарные личности, как Нобору Кондо, вынуждены подчиняться условностям и играть по общепринятым правилам.
Смерть отца, конечно, расстраивала и всё такое, но… предвкушение скорого становления главой всего клана перекрывало все негативные эмоции.
Нобору, сидя за круглым столом, набитым советниками, с лёгкой неприязнью взирал на всё происходящее. Пафосное помещение, пафосные люди, не менее пафосные речи. Такого было полно и до смерти отца, и Нобору давно привык к подобному, но…
Ранее парень был лишь сыном своего отца, тенью… сейчас же всё было иначе. Он был вынужден вести себя как Мимуро — сдержанно, терпеливо и воспитанно. Ведь теперь всё внимание было устремлено на него.
— И чего мы ждём? — лениво осведомился он, потягивая шампанское из бокала. — Кто-то опаздывает, или что?
Один из сидящих рядом лишь пожал плечами. В местной элите всякий разбирался лучше молодого Нобору, потому практически во всём должен был отвечать на вопросы.
— Так все уже на месте же, — недоумённо глядел один на другого. — Или я чего-то не понимаю?
— Судя по всему наши люди задерживаются, — отчеканил Шикару Муратами — первый советник клана Кондо. — Организация требует слишком много времени. Собирать в одном месте такое количество людей слишком опасно.
— Хрен там с организацией, — отозвался другой, глядя на Шикару. — Никогда не поверишь, кто пожаловал на церемонию.
Советник чуть нахмурился и перевёл взгляд на союзника.
— И кто же?
— Голицын, мать его. Этот русский ублюдок, который должен был сдохнуть, — на лице одного из сидящих отразилось презрение. — Именно из-за него пришлось усилить и без того отличную охрану.
— Серьёзно? — у того вытянулось лицо. — Иван Голицын… явился на церемонию?
— Сам охренел, когда узнал.
Нобору только и успевал переводить взгляд с одного на другого. Кто такой Иван Голицын и почему его пытались прикончить люди из клана Кондо? Впрочем, плевать, что пытались. Почему у них не получилось?
— И что, мы должны перестраиваться из-за этого ублюдка? — щетинистый почесал подбородок.
— А кому охота, чтобы эти русские силой вламывались, прерывая всех своим негодованием? — пояснил другой. — На его месте было бы разумно не приезжать, раз он живым остался.
Шикару мотнул головой, оставил пару пометок у себя в записной книжке и поднял взгляд.
— Думаю, стоит подождать ещё минут пять-десять и начинать, — он будто себе кивнул. — Русских давно никто не принимает всерьёз.
— Этому обсосу и десяти минут много. Ещё мы только из-за русских своё время не тратили…
Голицына явно тут не любят. Нобору это мало что говорило, но, по крайней мере, ситуация стала чуть понятней.
Дверь кабинета спешно открылась, оторвав от беседы буквально каждого из сидящих. В проёме возник силуэт одного из организаторов.
— Нобору-сан, — парень подошёл чуть ближе. — Вот список гостей, прибывших на данное мероприятие. Все в сборе, мы можем начинать.
На столе перед парнем лежало несколько листов с именами всех известных преступников, приглашённых на церемонию. Нобору прошёлся по ним беглым взглядом. Ну, Иван Голицын понятно — русский неуважаемый мафиози, который еле держится за клан Кондо; какой-то там чмошник Марк Макаров, записанный в «помощниках» Голицына — тоже. И…
Так, а этот что тут делает?
— Томас Крауц всё же решил посетить нас? — Нобору недоумённо приподнял бровь. — Сам Томас Крауц? Или, может, кто из его помощников?
— Нет, он лично прибыл, Нобору-сан. Более того, прибыл он вместе с Иширо Муросаки, — добавил организатор. — Как оказалось, наш английский друг успел обзавестись важными знакомствами.
Все сидящие за столом переглянулись. Благо, с этим индюком Крауцом Нобору был заочно знаком. Конечно, отношение к нему, судя по всему, было куда более терпимым, чем к Голицыну, но всё же…
— Думаю, можно не посылать представителя из нашего клана к этому англичанину, — с неприязнью в голосе пробурчал Нобору, откладывая листки и вжимаясь в спинку кресла. — Этот идиот никогда мне не нравился.
— Нобору, послушай, — Иширо взглянул на парня. — Отправить всё же кого-то придётся. Это бизнес, здесь нет места личным отношениям. И даже тот же самый Голицын не должен увидеть какого-либо неуважения. Уж точно не сегодня.
Сидящие дружно закивали.
—…кто знает этих европейцев, — добавил другой. — Одно неверное движение,
