Марк почти не слушал рассказы Блэка: сил едва ли хватало на то, чтобы поесть, попить, да нужду справить. Последнее было самым тяжёлым, благо Блэк не отказывал в поддержке.
3
Блэк планировал добраться до Портала за три недели. Но случившийся инцидент замедлил продвижение в несколько раз. По истечении расчётного времени он с ужасом обнаружил, что лес заканчиваться не собирается. Больше того, лиственные деревья только-только начали появляться. А это значило, что они не преодолели и двух третей намеченного пути.
От досады Блэк бросил волокушу и бессильно скатился вниз, рассевшись у подножья громадной сосны. Напротив, по другую сторону просеки, рядком стояли белостволые берёзы. Ветер теребил золотые листики на низких кронах, иногда срывал один или два. Сорванные листья кружились в полёте, медленно падая на бурую постилку.
Блэк зачарованно уставился на умиротворяющую картину: лес, пребывающий в вечной осени, грелся в лучах вечно заходящего солнца. Редкие пташки стайкой проносились мимо, заливались звонким щебетом. Воздух пронизывал аромат сырости и хвои. Иногда ветер доносил запах древесной смолы.
Разочарование, многодневное напряжение, умиротворение и тишина убаюкали бдительность бывалого Спящего. Наслаждаясь красотой момента, Блэк не заметил, как к ним кое-кто подкрался.
А вот Марк заметил. Собственно, это было первое, что он заметил, когда проснулся.
– А-а-а! Блэ-э-эк! – истерично заверещал он. – Помоги!
Блэк обернулся и в мгновение вооружился револьвером. Но стрелять не стал.
– Блэк! Помоги! – не унимался Марк. Да и как ему было уняться. Ведь прямо к его обездвиженному телу ползло будоражащее воображение существо. Нечто, что очень напоминало и человека, и паука. Из мохнатого тела симметрично выходило шесть лап, очень похожих на человеческие руки. Позади болтался шар телесного цвета, украшенный пульсирующим узором вздувшихся вен. Голова выходила из туловища сразу, без шеи. А вот лицо существа ставило в ступор. Оно было почти человеческое. Шесть глаз симметрично расходились от середины лица к ушам – к совершенно человеческим ушам. Под глазами торчал крошечный треугольник носика – точно снятый с фарфоровой куколки. А под носиком – пухлые девичьи губки, розовые, будто смазанные помадой.
Существо медленно подползало к Марку. Чудовищные глазки поочерёдно моргали, треугольный носик пробовал воздух.
– Блэк! Твою мать! Что это такое?!
– Арахна, – спокойно ответил Блэк. Его револьвер уже покоился во внутреннем кармане куртки.
– Что ей нужно? Ты что, меня нарочно к ней тащил?
– Упокойся, она людей не жрёт.
– Да?! Что-то не похоже!
Блэк уверенно подошёл к арахне и протянул руку. Существо шмыгнуло носиком, оторвало от земли передние лапы-руки и нежно, по-кошачьи, обтёрлось личиком об ладонь.
– Она хочет помочь тебе.
Марк перестал кричать. Однако заставить себя дышать нормально так и не смог: судорожно глотал воздух, делая по шестьдесят вдохов-выдохов в минуту.
Арахна подползла поближе к волокуше, поморщилась (ещё бы, такая вонь от шкуры) и уставилась на ноги Марка. Тот только и успел заметить, как существо прикинуло что-то в голове, как вдруг…
Арахна обнажила четыре острых клыка, что прятались под кукольными губками. В несколько укусов они разорвали в клочья перевязки, которыми Блэк зафиксировал сломанные конечности Марка. Освободив от фиксирующих шин свою жертву, арахна принялась за свежее мясо. Она кусала Марка за обе ноги и правую руку. Кусала снова и снова. Пониже колена, за ступню, повыше щиколотки, прямо в место перелома, чуть повыше.
Марк попытался отпихнуть от себя монстра здоровой рукой. Но не удалось. Арахна лапой-рукой вцепилась в его кисть и отвела далеко назад. И продолжила болезненные укусы.
Клыки вбрызгивали яд при каждом укусе. От яда мышцы быстро немели и отказывались слушаться. Сердце бешено заколотилось от страха. Рот наполнился едкой и вязкой слюной. В глазах поплыло.
Кровь в местах укусов сразу сворачивалась, образуя чёрно-красные бусины. Вскоре такими бусинами покрылись обе ноги и рука Марка. Он сам перестал чувствовать боль и потерял контроль над телом. Дышать стал легко и медленно. Ничего не видящие глаза уставились в небо. Струйка пенистой слюны потекла из уголка губ.
Наделав своему «пациенту» инъекций, арахна принялась за перевязку. Она легла на спину и подняла четырьмя лапами в воздух обездвиженное тело. Нижняя пара лап вытащила из круглого брюшка толстую нить паутины – настоящий шнурок, даже бельевая верёвка. Быстро перебирая лапами, арахна закрутила в воздухе тело Марка с такой скоростью, с какой космонавтов крутят в центрифуге в предполётной подготовке.
И вот, одна переломанная нога до бедра забинтована липкой паутиной. Ещё мгновение, и та же участь постигла вторую ногу. А вот рука обошлась без перевязки.
Арахна положила Марка на хвойную подстилку и коротко осмотрела. По скользнувшей улыбке на её фарфоровом лице можно было догадаться, что она довольна проделанной работой. А потом её личико снова перекосила гримаса отвращения. Она отвернулась от Марка и рванула к волокуше. Мгновение, и шкура оборотня была сорвана с полозьев.
Блэк поспешил к Марку. Его нужно было срочно положить на бок, пока пенистая слюна не потекла в горло.
– Не бойся, дружочек: она тебя подлатала. Отдохни чуток.
Марк попытался что-то сказать, но получилось только невнятное мычание. А потом его вырвало. Обильно.
– Ну ничего, это бывает. Ты главное не глотай пену. В ней ничего такого. Просто похмелье будет. Слюна токсины выводит.
Арахна тем временем занялась модернизацией волокуши. Вместо медвежьей шкуры она наплела плотный тент из серебристой паутины. А между полозьями закрепила две поперечные ветки, из-за чего тент сильно натянулся и не провис мешком.
– Спасибо тебе, красавица, – сказал Блэк, оценив труды арахны. – Только чем бы тебе отплатить?
Арахна всеми шестью глазами уставилась на Марка и обнажила два верхних клыка.
– А, ну пожалуйста! – с фирменной улыбочкой сказал Блэк и быстро попятился в сторону.
Паучиха с руками и лицом милой девушки подползла близко к своему пациенту. Дымка, что навалилась на его карие глаза, стала улетучиваться. Пена перестала течь из уголка губ. Лоб стал морщиться, отзываясь на возвращение чувствительности.
Арахна провела тыльной стороной ладони по губам Марка. И он это почувствовал. Она подвинула его в сторону, подальше от дымящейся лужи блевотины, и он был ей за это благодарен. Она склонилась над ним, и он увидел её лицо: очень милое, несмотря на шесть разноцветных глаз. И когда она его поцеловала, он хотел ответить ей встречным движением губ, но понял, что ещё парализован.
Арахна беззвучно убежала в чащу леса. Марк только раз заметил её брюшко между вековыми елями. И почувствовал, наконец, след от поцелуя. Подозрительно знакомый.
4
Чудесного исцеления не произошло. Марк по-прежнему чувствовал нестерпимую боль в ногах, когда подпрыгивал на кочках. Больше того, к боли прибавился ещё и зуд – каждая бусинка запёкшейся крови чесалась так, как будто блохи ползали поверх комариных укусов. Да это полбеды: каждая рана зудила внутри. Нестерпимо зудила.
Абгрейд волокуше пошел на пользу. Марк больше не болтался в мешке, раскачиваясь как вымя у дойной коровы. Он был буквально приклеен к плотно натянутой паутине. И это принесло большой комфорт. К тому же: в таком положении его ноги могли правильно срастись, что было никак не возможно в мешке. При том, отклеиться от паутины, при желании, было не сложно. Главное не паниковать и не дёргаться, а отрываться плавно, как отклеиваешь скотч от картонной коробки.
Марк озадаченно изучал кроваво-чёрные бусинки на правой руке – места укусов. Они зудили намного меньше, возможно потому, что не были завёрнуты в кокон из паутины. И укусы оказывали анестезию, благодаря которой можно было шевелить пальцами руки. Марк, почему-то, был убеждён, что пальцами нужно шевелить – разрабатывать, дабы поскорее ввести в эксплуатацию.
