верных дружинников оказались у ворот проворнее. Они залетели на территорию Кощеевого замка, размахивая мечами и секирами, но никто им навстречу бежать и не думал. Внутри было также пусто, как и снаружи.
— Эй вы! — заорал воевода воинам, которые вскарабкались на крепостные стены. — Видите кого?
— Нет!
— Никого!
— Глухо!
Раздалось со всех сторон.
— Что делать будем, брат-воевода? — поинтересовался Яшка, застывший с арбалетом в руке. Ему больше других не терпелось броситься в бой.
— Внутрь пойдем, — пожал плечами командующий. — Вдруг они все в замке спрятались.
Прошли внутрь. Огляделись. От ворот к замку вела широкая мощенная брусчаткой дорога. Справа и слева зловеще скалились древние каменные изваяния гаргулий и прочей нечисти. Землю между ними застилала густая колючая трава. Прошка нагнал воеводу, когда тот, в сопровождении самой боеспособной части дружины, медленно строем двигался к входу в замок. Фасад величественного готического строения венчали внушительные двустворчатые кованные двери в три человеческих роста. Чтобы до них добраться, нужно было преодолеть добрую сотню ведущих наверх ступеней. Широченный пролет, на котором в ряд могло поместиться не менее сотни дружинников, был лишен перил и ограждений.
Воевода отправил вперед с десяток воинов. Сам с остатками войска шел сзади, с опаской поглядывая по сторонам. Прошка старался держаться рядом, но ему подъем по лестнице давался сложнее других. Он хоть и уменьшился за последние месяцы чуть не в полтора раза, все равно оставался мужчиной крупным, к тому же не привыкшим к пешим прогулкам по ступенькам. В его родной девятиэтажке, где он обитал на шестом этаже, лифт имелся, а когда ломался, гаишник предпочитал переночевать у друзей, на работе, или, на худой конец, в гостинице, но только не карабкаться вверх с языком на плече, рискуя заработать инфаркт.
Вот и сейчас уже на половине пути обнаружилась острая нехватка кислорода. Хватая, как рыба, воздух ртом, некромант ощущал, как сводит правый бок. Хуже всего было то, что остановиться, а уж тем более двинуться в обратном направлении возможности не было. Вояки поджимали его со всех сторон. В итоге, когда первому эшелону дружинников оставалось преодолеть каких-то пару десятков ступеней, снова громко скрипнуло. На этот раз отворились кованные, ведущие вглубь замка двери.
— Вылазка! — во второй раз заорал воевода. — В атаку!
Все снова рванули вперед, сломя голову, практически затаскивая Прошку на самый верх. Внезапно людская лавина, которая готова была ворваться в осажденный замок, замерла на месте. Опять. Прошка, которого в порыве всеобщего воодушевления едва не опрокинули, выпрямился и уставился наверх.
В проеме, превышающем три человеческих роста, стояла тщедушная, при этом весьма впечатляющая фигура. Человек был невысок. Весь в черном, сзади развивался плащ, а на голове его сверкала корона. Он опирался на палку и, по всему было видно, был стар. Очень стар. Катастрофически стар.
— Кощей! — простонал кто-то из дружинников.
Воевода, который, было, от неожиданности опешил, пришел в себя.
— Эй, Кощей, сдавайся! — рявкнул он. — Эту битву ты проиграл.
— Да какую там битву? — голос у Кощея был скрипучим и малоприятным. — Вы где-то войско мое видели? Нет никого. Один я.
— А где рогатые? — удивился воевода.
— А! — от огорчения Кощей даже отвернулся. — Бросили они меня, сволочи. Ушли. Все, как один. Мерзавцы. Да что это я? — заволновался старик. — Гостей не встречаю.
Он медленно, поочередно переставляя то палку, то ноги стал спускаться по лестнице по направлению к воеводе. Воины расступались, давая ему дорогу. В какой-то момент Кощей не удержал равновесие и повалился, благо, ушибся не сильно.
— Да помогите вы человеку, — приказал воевода. Лицо его медленно, но верно расплывалось в улыбке. Пока еще с опаской, но он, мысленно, уже примерял на себя роль триумфатора и победителя самого Кощея. Если старик не врал, а пока все походило на то, война завершилась безоговорочной победой царя-батюшки.
Кощея подняли.
— Спасибо, сынки, — поблагодарил он и двинулся дальше. Командующий сделал пару шагов навстречу.
— Милости прошу, дорогие гости! — произнес Кощей, оказавшись непосредственно перед главкомом. — Вы, как я понимаю, здесь главный?
— Да! — кивнул тот. — Я воевода его величества царя-батюшки Еремея шестого.
— Кощей! — протянул руку старик. Обменялись рукопожатиями. Цепкий, несмотря на возраст, глаз колдуна скользнул по фигуре стоящего рядом Прошки. Задержался на зажатом в его руке жезле.
— О! — восхитился он. — Коллега? Слышал я, что вы некромантом обзавелись, но не ожидал, что так скоро встретимся. Кощей! — и снова старик протянул дрожащую ладонь.
— Прошка! — отозвался некромант. И снова обмен рукопожатием. Кожа у Кощея была сухой и холодной.
— Позволите взглянуть? — старик указал на палку.
Пожав плечами, Прошка протянул жезл Кощею. Тот со знанием дела повертел его в руках. Одобрительно кивнул и вернул владельцу.
— Добротная вещь! — заверил он. — Последняя модель.
— А все-таки где твое войско? — решил вмешаться воевода, который в какой-то момент ощутил себя лишним на этом празднике жизни.
— Если позволите, расскажу вам все, как на духу, во время обеда, — предложил Кощей. — Я скоро все наколдую. Не сомневайтесь. Уж что-что, а это я пока еще могу. Посидим, поговорим.
— Что, всех накормишь? — удивился воевода. — У меня сотни две голодных рыл.
— У себя приму тебя с некромантом. Знахарку, если имеется. Командиров можешь с собой взять штук пять. А остальным предлагаю устроиться на заднем дворе. Там у меня говяжье стадо пасется. Бейте, жарьте, ешьте, не жалко. Сам-то я мясо не могу. Зубы не позволяют. А они плодятся, сволочи. Управы на них нет.
— Зубы мы тебе в плену сладим, — пообещал воевода. — Есть у нас один кузнец, челюсти из дерева строгает только так. В плен то пойдешь? Не побрезгуешь?
— А чего мне? — пожал плечами Кощей. — Можно и в плен. Все лучше, чем здесь в одиночестве чахнуть.
Завершение славного похода смахивало на шикарный праздник. Пройдя, практически без потерь, через враждебные и не очень земли, войско батюшки-царя, ведомое славным воеводой, без боя завладело замком и взяло в плен ни кого-нибудь, а самого Кощея бессмертного. И сейчас в тронном зале, в присутствии высокопоставленного пленника победители пировали.
Старик расстарался на славу. Длинный стол ломился от обилия лакомств. Воевода, не отличавшийся умеренностью, стремительно поглощал все, что попадалось ему под руку. Яга действовала скромнее. Ковыряла вилкой рыбу. Похоже из семейства карповых. Живых зубов у нее было немногим более, чем у хозяина стола. Прошка, стараясь не отставать от боевых товарищей, избрал своей целью блюдо с жаренными куропатками. Штука вкусная, правда кости мелковаты. И только беззубый хозяин, с завистью наблюдая за прожорливыми гостями, цедил красное вино из бокала в форме черепа.
