ухо и прислушался. Тишина.
Я знал что надо делать, поэтому прикоснулся к стене около двери и часть камня растворилась, обнажая некую нишу, где лежал огромный железный ключ. Взяв его, я вставил предмет в замочную скважину и со скрипом повернул несколько раз. До тех пор, пока дверь не открылась на пару сантиметров.
Взявшись за ручку, моя рука ощутила насколько она была горячая. Замерев на время в нерешительности я посмотрел наверх. Может уйти? Нет. Если начал — доведи дело до конца. С этой мыслью я потянул дверь на себя, открывая её.
Комната, два на два метра. Все те же серые стены и такой же пол с потолком. Ни окон, ни удобств. Лишь комната и закованный в цепях но ногам и рукам посередине мужчина, повернутый спиной к двери. Медленно я обошёл его и посмотрел ему в лицо. Его рот и глаза были прикрыть железными пластинами. Свободны были лишь уши, судя по тому, что он начал шевелиться, услышав меня.
Я медленно снял пластину с его глаз, чья голубизна сильно выделялась на фоне серого всего. Несколько минут мы глядели друг на друга. Я читал в его глазах злость. Ещё бы! Посмел заковать самого Громовержца словно он какой-то особо опасный преступник! Если бы его сила действовала на меня в этом месте, от моей тушки остались бы только зубы и копчик. Ну или что там не сгорает в огне?
С неохотой, но так надо, я снял пластину закрывающую рот Зевса и уже ждал волну ругани, но вместо этого мои уши встретили тишину.
— Как ты посмел? — спустя некоторое время спросил он чуть хрипло глядя на меня.
— Посмел что? — мне стало неуютно от его тона, но я сохранял ледяное спокойствие. Это моя голова, мой разум и я здесь хозяин.
— Запереть меня здесь, вот так.
— Я думал, что мы договорились, — Мне не хотелось стоять, поэтому я создал стул из камня и сел в него, неотрывно следя за богом, — ещё тогда, когда ты узнал, что у Арти есть парень. Мы договорились, что поживём наши смертные жизни так, как хотим мы. А что по итогу? Ты на какое-то время завладел моим телом и лишь по счастливой случайности я смог вернуть контроль.
— Я просто воспользовался случаем, смертный, — склонил голову набок Зевс.
— Смертный, посмотрите как мы заговорили, — я усмехнулся, — а мне показалось, что мы вроде бы как начали сближаться.
— Выпусти меня отсюда.
— Зачем? Что бы ты снова попытался уничтожить мое сознание? Нет, так дело не пойдёт, я жить хочу.
— Тогда зачем ты спустился сюда? — спросил Зевс, чуть покачиваясь на цепях, — поиздеваться?
— Нет, я пришел договориться.
— И о чем же?
— Хоть ты и редкостный мудак, но мы отлично работаем в команде, как по мне. Да, мы не смогли одолеть Шиву, — при упоминании этого имени, стены затряслись. В реальности явно гремит гром и собираются тучи, — но мы хорошо держались и даже спасли наших друзей от его слуг, которых он отправил за ними.
— Возможно.
— Я не слышал ты или нет…
— Я не слышал ничего. Ты, дубина, затолкал меня в такие отдалённые участки своего сознания, что я здесь полностью изолирован от мира!
— А чего ты ожидал? Что я с радостью отдам тебе свое тело? — Он ничего не ответил. Я же махнул рукой и декорации сменились. Мы снова были в том месте, где обычно обитал Зевс. Его царские хоромы, которые построены на земле моего разума. Зевс же так и висел в цепях прямо в воздухе, но даже так он не мог пошевелиться. — В любом случае, есть вещи серьёзнее, чем дележка моей шкурки. Шива и Апедемак собираются идти на нас войной. Мы с тобой начали это и нам нужно это дерьмо расхлебывать. Иначе вся наша семья пострадает. А ещё это отличная возможность взять реванш. Ты же не хочешь быть тем, кто проиграл в битве какому-то трехликому извращенцу? Давай объединимся. Я освобожу тебя и мы вместе надерем ему зад, что скажешь?
— Ты же знаешь, что если снова появится возможность, я ею воспользуюсь, чтобы захватить твоё тело, — хмыкнул Зевс.
— Да. Поэтому я буду на стреме. И если ты попытаешься так сделать, то не удивляйся, когда снова окажешься в цепях.
Некоторые время мы молчали. Я шарился по покоя Зевса, а он следил за мной.
— У тебя даже трусов нет!
— Я Зевс! Мне не нужны какие-то трусы! И вообще… люблю когда там свободно.
— Ну так что? Объединимся? Хотя бы до тех пор, пока не избавимся от Шивы и Апедемака. А потом, если ты так хочешь, мы можем сразиться друг с другом за моё прекрасное тело. Согласен?
— Да, — ответил Зевс после некоторого молчания.
— Отлично! — Я щелкнул пальцами, и Громовержец упал на пол, цепи, которые его держали исчезли, — Рад, что мы договорились. Бывай!
С этими словами я покинул жилище Зевса, выныривая в реальный мир. Укун в это время убрал защиту и серебряные нити исчезли.
— Ну? — с нетерпением спросил он, — Как все прошло?
— Если честно, — я сделал глоток вина, задумчиво откинувшись на спинку стула, — вполне нормально. Он был очень спокойным. Я уж думал, что он будет орать и угрожать мне, но нет. Вообще фиг его поймешь. Он такой же непостоянный как и небо.
— Да, — понимающе кивнул Сунь, глядя на небо, — все они, боги, такие.
— Мне кажется, — я задумчиво почесал кончик носа, скосив взгляд вверх и вбок, глядя на здоровенного Ареса, что стоял справа от меня, широко расставив ноги и уперев руки в бока, — или они помрут скоро…
— Что ты, отец! — отозвался мужчина с гордостью смотря перед собой, — Они становятся воинами! Защитниками нашего нового дома!
Перед нами была та ещё картина. Несколько десятков сатиров, груженные всем, чем только можно, наматывали, мне кажется, уже тысячный круг по деревне. Их лица явно не были похожи на защитников родины, скорее на рабов, которых гоняют без сна и еды. Сбившимся темпом они выбивали копытами пыль. Оставляя после себя запах пота и козьей шерсти.
— А чего вон тот, серый, плачет?
— От счастья, отец!
— А который за сердце держится?
— Это оно у него за деревню болит!
— А другой, позади, с пеной во рту?
— Он прос…ох тыж…
Арес и я подбежал и к одному из сатиров, который без сил упал на спину и плевался пеной. Я, если честно, даже не знал что так может быть. Перевернув
