власти демона.
— А ты, я смотрю, подготовился. Хорошо, спасибо. Но давай исходить из того, что через два дня мы отвесим ублюдку славного пинка.
— Было бы неплохо.
Мы снова замолчали. Подошедший Анатол неуверенно помялся в стороне, не решаясь тревожить Истинных, затем все же набрался храбрости и бросил на землю перед нами охапку дров. Сложил их для небольшого костра и достал из кармана огниво, но Феодор жестом остановил его, протянул руку и через несколько секунд дрова вспыхнули ярким пламенем.
— В клане Пиролат не принято делиться знаниями с кем бы то ни было, кроме Приближенных. Но в мире явно что-то назревает и я не хочу, чтобы ты оказался к этому не готов.
Под моим удивленным взглядом он снял с шеи небольшую изящную пирамидку из красного золота.
— Конечно, это не чета клановым артефактам, но я вложил сюда несколько заклинаний Огня. Думаю, ты сможешь извлечь из этого выгоду.
От удивления я не нашелся, что ответить на этот жест, поэтому запоздалое «Спасибо» прозвучало уже в спину уходящему Пиролату.
***
Элиза стояла на носу небольшой биремы и с некоторым раздражением наблюдала, как команда спешно убирает парус и вставляет весла в специальные пазы.
— Объясните, капитан, почему вы решили высадить меня именно здесь, а не в Кидонии? Я же ясно сказала, что мне нужно именно туда.
— Простите, госпожа, но это невозможно. Порт Кидонии уже неделю закрыт для всех иностранных судов. Да и поговаривают, что даже своим там оказывают не то, чтобы теплый прием.
— Что вы имеете ввиду?
— Лишь слухи, госпожа. Но, думаю, вы и сами знаете, что они не рождаются на пустом месте. Говаривают, что моряков хватают за малейшие провинности, будь то обычная драка в кабаке, даже без поножовщины.
— Да, это большая редкость для матроса — подраться из за шлюхи и загреметь в кутузку! — не скрывая сарказма, ответила рыжеволосая невысокая глава рода Изыскателей. Из за тупых баек ей теперь придется сойти на берег в какой-то дыре, в которой, как пить дать, коня днем с огнем не сыщешь.
— Попасть в кутузку — невеликое дело. Да только вот матросы оттуда не возвращаются.
Махнув рукой на чересчур осторожного морского волка, которому впору называться морским ягненком, женщина стала наблюдать, как приближаются немногочисленные огни небольшого прибрежного городка. Вынужденная задержка ее изрядно бесила. Род Искателей потратил слишком много времени и сил, чтобы восстановить свою репутацию и благосклонность клана Танатис. Права на ошибку у нее нет. Сейчас, в непосредственной близости от берега, Элиза чувствовала, как крепнет связь между гемофагом и костями предка. Времени осталось удручающе мало.
Как и ожидалось, жители города промышляли рыбной ловлей и вместо коней трепетно следили за своими лодками. Ни одной, даже полудохлой клячи, здесь не нашлось.
Возможно, кого-то этот факт бы расстроил, но не главу рода, занимающегося поиском новых заклинаний для клана.
Как ни странно, в этом захолустье обнаружился кабак. Провонявший прогорклым жиром, луком и рыбой всех мастей, но все же это был куда лучший вариант времяпрепровождения, чем торчать на улице у всех на виду, привлекая внимание. Элиза просидела тут до темноты, ловя на себе заинтересованные взгляды местного мужичья. Один даже набрался храбрости и, подхватив со стола две глиняные кружки с отвратительным кислым пойлом, по недоразумению называющимся вином, пошел знакомиться. Однако у мастера Смерти четвертого круга были иные планы, так что она послала несостоявшемуся кавалеру воздушный поцелуй, вложив в него легонькое плетение.
Мужичок замер посередине зала, громко ойкнул и съежился. По залу прокатился зловонный запашок, а из под штанин на пол потекло что-то темное... Больше желающих познакомиться с красоткой не нашлось.
Дождавшись полночи, Элиза бросила на стол несколько монет, раза в три превышающих стоимость ужина, и вышла на улицу. Завернула за угол и, спрятавшись в густом мраке, простояла несколько минут. Однако никто за ней не вышел, так что некромант, безошибочно выбрав направление, направилась на восточную окраину городка, чтобы через пять минут упереться в невысокую деревянную плеть, огораживающую местное кладбище.
Девушка выпустила из ладоней невесомое сканирующее заклинание и удовлетворенно кивнула. В могилах было шесть достаточно свежих покойников. Вполне хватит.
Элиза поочередно выпустила шесть заклинаний поднятия, которые тут же юркнули под землю. Несколько секунд ничего не происходило, а затем могильные курганы начали лопаться один за другим и из них полезли ожившие покойники разной степени разложения. Один был совсем плох, но некроманта это нисколько не волновало.
Когда трупы, неловко ковыляя, приблизились друг к другу, девушка активировала второе, куда более сложное и затратное плетение. Некроманты пользовались им крайне редко, так как прорва потребной магической энергии практически всегда сводила на «нет» полезность, а главное, рациональность призыва столь сложной нежити. Но сейчас особый случай.
Мертвые тела принялись пузыриться, мясо отваливалось с костей целыми кусками, да и сами кости начали плавиться, словно были сделаны из глины. Вся эта омерзительная масса сначала собралась к черно-красную лужу, из которой начало формироваться что-то гораздо более сложное, чем простой оживший покойник.
Трансформация завершилась через пару минут. Вместо шестерки покойников перед некромантом стояло нечто, отдаленно напоминающее лошадь. Конечно, если опустить подробности про красную плоть без намека на кожу, горящие бордовым светом глаза, хвост и гриву, состоящие из блестящих, гибких, словно покрытых лаком костей, и надсадное хрипение, напоминающее дыхание старого, глубоко и безнадежно больного старика. Впрочем, Элиза прекрасно знала, что подобный скакун без труда обойдет любую из живых лошадей как в скорости, так и в выносливости.
Ловко вскочив на немертвого коня, Элиза направилась на восток, туда, где все сильнее ощущалась связь гемофага и мертвого мага. Стоило поторопиться.
Глава 19. Привет из седых эпох
Приоткрыв глаза, Рамир сладко, до хруста в суставах, потянулся в кровати. Протянул руку, взял с небольшого столика изящный бокал, плеснул немного вина, сделал небольшой глоток. Зажмурился от удовольствия. Затем перевел взгляд на смятую постель, поверх которой мирно спала едва прикрытая простыней смуглокожая девушка. Толстяк вспомнил, что она вытворяла накануне и едва справился с охватившим его вожделением.
Вместо этого аккуратно, стараясь, чтобы кровать не заскрипела под его немаленьким весом, опустил ноги на пол и встал. Прихватил кувшин и, нисколько не беспокоясь о собственной наготе, уселся в удобное плетеное кресло напротив, надеясь еще немного полюбоваться нежным девичьим телом. Но тут его ждало разочарование. Кровать не подвела, зато кресло скрипнуло так, что звук заметался от стены
