создаваемых существ и словно всего этого мало, совершенствоваться, направляя магию за пределы ядра.
Это был адский процесс, поэтому зачастую я предпочитал совершенствоваться, рисуя неживые предметы. Так, я исключал необходимость прописывать ограничения.
Но в таком случае я не мог не заметить, что скорость моей практики заметно снижалась.
Как и ожидалось, чем больше усилий и рисков, тем выше был результат.
Конечно, я мог бы пойти на рынок и попробовать купить продающиеся тут и там травы для медитации и пилюли, которые «гарантированно» вознесут вас до бога вселенной.
Но я совершенно не доверял всем этим продавцам.
Если вспомнить риски, то глупая попытка ускорить свой путь могла привести к ужасным последствиям.
Из-за подобных ограничений мне потребовалось целых полтора месяца упорнейших тренировок чтобы перебраться с пятого, до шестого, предпоследнего уровня неофита.
И я подозревал, что это был ещё очень хороший результат из-за качества моего духовного корня. Кому-то с меньшим талантом потребовались бы годы.
Следующий уровень должен был стать решающим. Именно во время его освоения я получу возможность перейти на этап претендента. Этап, позволяющий считать себя уже не совсем человеком.
Если тот же ранг неофита продлевал жизнь человека лет на десять пятнадцать, то претендент увеличивал это время до двадцати-тридцати.
Вот только я отлично помнил, что произошло в момент пробуждения моего источника ци, и что-то мне подсказывало, что и в этот раз следовало ждать подобный исход.
Но если раньше я был совершенно не готов, то нынче я был совсем другим человеком. Я обладал знаниями и кое-какими навыками. Я не был бессловесной жертвой, как прежде.
Ещё два месяца пребывания в городе, и появилось знакомое чувство — я был способен сделать прорыв на следующий ранг и бросить вызов твари, которая по моим прикидкам, должна получится, как и прежде на целый ранг выше.
То есть, мне, претенденту, придётся иметь дело с монстром в ранге воина. А последние, как я слышал, в местной иерархии считаются уже полноценными практиками.
Это был смертельный риск, но и награда была поистине королевской.
Глядя на замершего всего в нескольких шагах рыжеволосого, я постарался незаметно перевести дух.
Рискнув пойти на столь опасный шаг, как призвать максимально усиленное существо, я понимал, что всё может закончиться очень печально.
Самым большим моим страхом было призвать дикую и неразумную тварь, которая сразу бросится в атаку и ей будет плевать на любые слова. В таком случае мне было бы уже всё равно, что она умрёт следом.
Однако худшего варианта удалось избежать, и созданное существо было вполне себе разумным.
Я мысленно покачал головой. Откажись я от риска, сейчас бы передо мной был послушный рисунок, но он находился бы лишь ранге претендента, что лишь удваивало нашу общую мощь.
Но если у меня получится убедить рыжеволосого следовать за мной, то моя боеспособность вырастет не в каких-то жалких два раза, а минимум в десяток, если не больше. Это не говоря уже о его мастерстве управления магией. Что-то мне подсказывало, далеко не все воины так искусны со своей силой.
Осталась всего лишь такая «мелочь», как убедить его мне помочь.
И у меня была пара идей, с чего стоит начать.
— Как же тебя тогда зовут, о бог? — с отчетливо слышимой иронией спросил я, видя как глаза рыжеволосого опасно сужаются. — У тебя же есть имя? Я думаю, имя есть у всех, даже у богов…
— Ты не достоин его знать, — отрезал мужчина. — Освободи меня и я, так и быть, не стану тебя убивать.
«Это уже прогресс. Ни тебе пыток, а просто отпустят».
— Хорошо-хорошо, — я невинно пожал плечами. — Можешь мне его не говорить, но ты ведь сам его помнишь? Если да, то подумай о нём. Как оно звучит?
Я знал, что если я попрошу сказать, он отмахнётся от моих слов, но стратегия «не думай о белом слоне», должна была сработать намного лучше.
И глядя на то, как взгляд «бога» стал несколько потерянным, я мысленно похлопал себя по плечу.
— Никак не вспоминается, не так ли? — без всякой иронии спросил я, за что тут же получил пылающий гневом взгляд.
— Как это понимать колдун?! — в гневе закричал рыжеволосый, вспыхивая фиолетовым светом. Мне пришлось приложить все свои силы, чтобы не рухнуть на землю, от обрушившегося на плечи давления. — Что ты со мной сделал?!
— Об этом я и тебе и говорю! — сказал я, борясь с давлением. — Ты называешь себя богом и обвиняешь меня в том, что я тебя призвал и связал магией. Но где тогда твоё имя? А я тебе отвечу, почему ты не можешь его вспомнить, потому что у тебя его никогда и не было!
— Что за вздор ты несешь? — от удивления «бог» даже отменил давление, от чего я сумел облегченно выдохнуть. — Признаться, я впечатлён, что какой-то смертный сумел создать столь мощный ритуал, чтобы повлиять на моё сознание, но рано или поздно твоя магия спадет и тогда…
— Всё ещё цепляешься за эту ложь, не так ли? — фыркнул я. — У тебя нет имени, потому что я тебя создал. Нарисовал теми самыми красками, что лежат у меня в сумке, на… блин, холсте, которому, кажется, пришел конец во взрыве. Ты моё творение, так с чего бы это мне чувствовать себя виноватым?
— Глупости, — резко ответил рыжеволосый. — Все твоя слова лишены смысла. Смертный, не в состоянии создать бога!
— Мы постоянно это делаем, — пробурчал еле слышно я. — Но что тогда насчет твоей слабости? Мой первый взрыв тебя достал. Сомневаюсь, что настоящие боги так слабы.
— Ты призвал лишь часть меня, а не всё целое, — легко парировал собеседник. — Будь иначе, мне бы не пришлось тратить своё время на разговор с букашкой, вроде тебя.
— Получается, мы в тупике, — разве я руками. — Ты думаешь, что я тебя откуда-то призвал, но а я считаю, что ты лишь плод творения моей магии. Предлагаю…
— Чтобы ты не собирался сказать дальше, смертный, — прервал меня рыжеволосый. — Я не собираюсь этого делать. Я прекрасно помню твои попытки подчинить мою волю при призыве. Не думай, что твоя ложь на меня подействует.
— Вот значит, как? — хмыкнул я, после чего пожал плечами. — Тогда я вынужден признать поражение и уйти.
Я еле сдержал смех из-за ставшего очень подозрительным взгляда «бога». Он никак не мог понять, в какую игру я играл.
— Ничего не поделаешь, — продолжил я, демонстративно отворачиваясь. — Если ты не согласен со мной сотрудничать, то я буду вынужден
