Стоит отметить, что часть наших кроватей были двухъярусными. Их в шутку называли «паровозами». Они стояли друг от друга на расстоянии чуть менее метра. В связи с тем, что роты, как таковой, еще не было, многие кровати были пустые. На них лежали скатанные в рулоны ватные матрасы.
Я прекрасно понимал, ночью что-то будет. Наверняка, Трусов все передал своим «землякам». И хотя мой удар в солнышко дал понять Зайцеву, что церемониться с ними я больше не буду, все же чувствовал — не дошло до них. Захотят отомстить.
Именно поэтому, сначала я лег на свою кровать, а спустя минут десять, когда товарищи уже кипели, я перебрался на соседнюю, на второй этаж, где ранее спал рядовой Иванов. Его буквально несколько часов назад перевели в лазарет с подозрением на аппендицит.
Под свое одеяло подоткнул пару плотных подушек и вещевой мешок. Имитация того, что под одеялом кто-то есть, конечно, не самая лучшая. Но я был уверен, в темноте сработает.
Так и получилось.
Минут через сорок после отбоя, в мою сторону, словно мрачные тени, устремилось четверо «уральцев», таща с собой чье-то шерстяное одеяло. Задумку я разгадал сразу — накинуть, скрутить. Ну а дальше надавать по мягким местам. Цель не то чтобы прям искалечить, а скорее напугать и поставить на место. Ну и чтоб пару синяков тоже осталось.
Вот они поравнялись с моей кроватью — я сразу опознал кто из них Зайцев. Шептались, чем-то шуршали. Резко накинули одеяло сверху и принялись бить ногами, кулаками. То ли никого не смутило, что слишком уж мягкое у меня тело, то ли увлеклись процессом... Не знаю.
— Все, хватит, — зашипел кто-то, остановившийся первым.
— И правда, хватит! — усмехнулся я, затем резко выпрямил ногу и зарядил прямо в морду первому попавшемуся. Тот булькнул, ударился головой о кровать. Второй, дернулся ко мне навстречу, но я отработал его тем же приемом, что и первого. Тот сразу откатился куда-то в соседний проход, пропав из виду.
Зайцев, сообразив, что их надули, яростно зашипел. Разглядев меня на втором этаже соседней кровати, устремился в мою сторону. Я ловко спрыгнул вниз с обратной стороны, рванул влево. Уже в проходе, ловко увернувшись от неумелой «двойки» противника, я втащил ему точно в подбородок. Тот клацнул челюстями и словно мешок с цементом, с грохотом приземлился между двух тяжелых армейских табуретов.
Что тут началось...
От неожиданно громкого звука, некоторые товарищи проснулись, непонимающе вертели головами, пытаясь понять, что произошло. Кто-то вскочил. Посыпались вопросы — неразбериха полная.
Ну а я, шагнув к поднимающемуся Зайцеву, ухватил его за ноздри, и подтащив к себе, процедил:
— Если еще раз, ты мразь, или твои дружки, ко мне сунутся, я тебе ухо откушу! Понял?
Тот возмущенно мычал, пытался вырваться. Кажется, его лоб был рассечен, на голове шишка — хорошо же он грохнулся.
Я понимающе кивнул, дал ему в челюсть. Клацнуло.
— Прости, не понял! — я приблизил ухо к его рту. — Что ты сказал?
Но тот только что что-то лепетал, плюясь кровью.
— Ладно. Позже поговорим! А пока, будем считать, что ты меня понял, — я отпустил его и ловко шмыгнул под свое одеяло.
— Что происходит?! — со стороны раздался приближающийся топот сапог и суровый голос дежурного по роте. Это был Васильев.
В нашем крыле вспыхнуло дежурное освещение.
Только сейчас заметил, что Трусов тоже был в числе этой карательной группы — стоял и жался спиной к колонне. Оказалось, по счастливому стечению обстоятельств, а также собственной трусоватости, он снова не пострадал. Просто стоял и растерянно смотрел на своих подельников, которые поднимались с пола.
Зайцев пускал кровавые пузыри, но продолжал сидеть на полу.
— Что за ерунда? — Васильев уже был тут как тут, стоял и смотрел непонимающими глазами на «уральцев». — Зайцев? Китаев? Трусов! Какого черта вы тут делаете? Вы спите в соседнем ряду!
Сержант перевел на меня вопросительный взгляд, но я умело соорудил сонное лицо, картинно собрал глаза в кучу. И вообще сделал вид, словно я тут ни при чем. Получилось очень правдоподобно.
Прокатило.
Зайцев вытирал разбитую губу, Китаев зажимал нос — моя нога прилетела ему точно в пятак. Если бы с обувью, нос сломал бы гарантированно, а так только мягкие ткани повредил.
— Так! Ну-ка марш в умывалку, приводить себя в порядок! — приказал Васильев, затем продолжил. — А потом все трое ко мне, в каптерку. Послушаю ваши страшные истории, как один споткнулся и упал, другой нес одеяло и случайно ударился о кровать, а третий...
С третьим все было в порядке.
Из канцелярии неожиданно высунулся старший лейтенант Кабанов.
— Дежурный, что там за черт?
— Рядовой Зайцев упал с кровати, все нормально, — отозвался сержант. — Сейчас разберемся!
Дверь в канцелярию хлопнула — недовольного жизнью старлея такие мелочи не интересовали. Старшина сам примет меры, не маленький уже. Его, похоже, вообще ничего в подразделении особо не волновало. Должность тоже, надеялся в самое ближайшее время соскочить куда-нибудь.
— Ну, чего встали? Шагом марш! — повторил команду Васильев, буравя их недовольным взглядом.
Куда деваться?! Вся эта гоп-компания уныло поплелась в умывалку. Дневальный погасил свет, а я повернулся на бок и довольно улыбнулся. Красиво получилось, да и я не при делах остался. Вряд ли эти «земляки» расскажут сержанту, что я один всю компанию на пятую точку посадил...
Так и заснул.
Спустя примерно семь часов, традиционно прозвучала команда:
— Подъем! Строимся на центральном проходе!
Взвод повскакивал с кроватей, толкаясь и мешая друг другу, рванул на построение. С утра в казарме было не так уж и тепло, поэтому все мгновенно взбодрились.
Васильев вышел перед строем, туда же подошли младшие сержанты Петров и Бойко.
— Товарищи солдаты! — начал Бойко, осматривая личный состав. — Вы охренели?
Некоторые, кто спал крепко и были еще не в курсе, растерянно озирались по сторонам, гадая в чем причина. Другие тоже пока недоумевали.
— Ночью, трое ваших сослуживцев заболели лунатизмом! — продолжил сержант. — Один случайно упал и об табурет разбил губу, другой треснулся лбом об раму кровати, а третий вообще... В общем, неважно. Я настоятельно рекомендую следующее.... Еще раз увижу подобное, будем все вместе заниматься лечением этого недуга. Все ясно?
— Так точно! — ответили двадцать с лишним глоток. Естественно, не все — пострадавшие в это число не входили.
— Вот и ладно! Через пять минут строимся на утреннюю пробежку! — слово взял Петров. -Проветримся, а то вы как сонные мухи! Разойдись!
Пробежка прошла успешно, затем были утренние процедуры в умывалке, затем построение на завтрак. Мне на глаза попался Зайцев.
Тот старался на меня не смотреть, отводил глаза. Нижняя губа опухла, на голове большая шишка. На лбу заметное рассечение — наверное, когда падал, тормозил лбом. Вид у него был не выспавшийся — неизвестно, сколько они времени провели в каптерке.
Я решительно подошел к Зайцу на выходе из столовой. Толкнул плечом.
— Прости, не заметил. О, ну что ко мне какие-то претензии есть?
Тот нервно дернул плечом, но не ответил.
— Не слышу!
— Нет, — пробурчал тот. Его аж передернуло при этих словах.
Конечно, тяжело признавать собственное поражение, особенно в его случае. Мало того, что не смогли прогнуть под себя, так еще и люлей получили, сначала от меня, потом ночью от Васильева.
Сержант ведь тоже не дурак. Догадался, что именно эти трое пытались совершить. И тот нюанс с перемазанным пододеяльником тоже. Беседа в каптерке затянулась надолго, поэтому он все узнал. Со мной говорить не стал, да и смысл?
Отмечу, что больше эта компашка «земляков» в мою сторону даже не смотрела. Правда, они еще пытались найти себе другую жертву, но кажется, безуспешно.
После обычного завтрака, наш взвод отправился на специальные занятия.
Я планировал поскорее наверстать то, что пропустил, пока валялся с пневмонией в госпитале — чувствовал, очень пригодится. Теория сама по себе меня не завлекала, слишком все однообразно было. То, что считал нужным, записывал в специальную тетрадь, хранящуюся в секретном отделении. Их нам выдавали секретчики, специально на то уполномоченные. К концу обучения, там набралось достаточно нужного материала.
