вас… — он посмотрел на Диму. — А вас, Ветров, прошу немного задержаться. У нас есть к вам небольшое предложение. Нет-нет, товарищ Монахов, вы можете идти, мы справимся…
Геннадий петрович, повернувшийся, было, при словах И.О.О., поймал Димкин взгляд, виновато развёл руками — «выкручиваяся, братец, сам…» — и вышел прочь, тщательно притворив за собой дверь аудитории.
— В мои обязанности среди прочего входит общее наблюдение за нашим «юниорским» учебным центром, — говорил Евгений Петрович, когда все остальные покинули аудиторию, а Димка (чувствовавший себя весьма стеснённо) строился напротив него на самом краешке стула. — Обучение, специальная подготовка — всё будет проходить, в одном из корпусов Центра Подготовки здесь, в Калининграде. Жить наши «Юниоры» тоже будут здесь — и не только жить, но и посещать школу по обычной учебной программе, в том числе и иностранные участники…
Дима слушал и кивал — он уже знал, что «юниорский» отряд космонавтов разместят неподалёку, и прикидывал, получится ли повидаться со своими бывшими подопечными — «великолепной пятёркой» из шестого отряда пионерского лагеря «Лазурный», где он меньше месяца назад проработал вожатым целую смену. И вот, похоже, эти мысли возникли не только у него…
Евгений Петрович открыл лежащий на краю стола плоский чемоданчик. С некоторых пор все сотрудники Проекта, инженеры и научные работники, ходили с такими. У Димки тоже был свой — с узнаваемой эмблемой в углу крышки.
— По прибытии сюда юные участники Проекта будут разделены на группы, по четыре-пять человек. — продолжил Димкин собеседник. — Предполагается по возможности, сохраняя состав прежних рабочих групп, как они были во время «космических смен» и подготовки проектов. Ребята сработались, хорошо знакомы друг с другом, так им будет легче адаптироваться в новой обстановке. Разумеется, потом возможны подвижки в составе групп, но пока — так.
На свет появился большой конверт плотной бледно-жёлтой бумаги — в точности, как у И.О.О. в фильме, вспомнил Дика, не хватает только штампа «Совсем секретно». Аккуратно надорвал его сбоку и выложил на столешницу несколько фотографий и пододвинул их к Ветрову. Тот взял: Шарль, Середа, Юрка-Кащей и «Юлька Сорокина». Снимки, судя по всему, сделаны совсем недавно, в Артеке — видимо, во время награждения победителей.
— Принято решение к каждой из групп приставить куратора от Проекта. Вы, Ветров — один из них. А это, как вы уже, вероятно, догадались, ваши будущие подопечные. Вы с ними хорошо знакомы, так что проблем возникнуть не должно.
«Уже возникли! — едва не сказал Димка. — Уже возникли, потому что среди фотографий нет карточки Лёшки Монахова, а без командира группа неполна. Но — промолчал, разумеется. Что изменит подобное замечание? Ровным счётом ничего.
— Таким образом… — собеседник подождал, пока Димка ещё раз пересмотрит фотографии, после чего спрятал их обратно в конверт и убрал в чемоданчик. — Таким… хм… образом, у вас эта работа с «юниорами» будет проходить как часть непосредственных служебных обязанностей. С соответствующими должностными инструкциями вас вскоре ознакомят. Ну и общественная нагрузка по линии комитета комсомола, разумеется: мы очень рассчитываем, что вы не ограничите общение с ребятами учебным процессом. Помните, они оторваны от семей, от знакомой обстановки, особенно иностранные участники «юниорской программы», и надо помочь им полноценно организовать досуг. Впрочем… — тут он улыбнулся, — кому я всё это объясняю? — вы же были их вожатым, сами всё понимаете лучше меня…
— Да. Понимаю. — согласился Димка. — Когда мне приступать?
О согласии Евгений Петрович его спрашивать не стал.
— «Юниоры» начнут съезжаться в Центр подготовки дня через три. — сказал он. — А значит, у вас, Ветров, есть время, чтобы подготовиться. Учебные планы для них уже составлены, а понедельник на этот раз начнётся в субботу… в смысле — сентябрь начнётся в августе.
И, выдав напоследок эту цитату из бессмертного творения братьев Стругацких, И.О.О. покинул аудиторию.
«Привет, Виктор, привет Лидия! Или лучше обращаться к тебе «Юля», как делали это ребята из нашего отряда? Я ещё раз посмотрел ваш фильм «Москва-Кассиопея», на этот раз на русском — видишь, моё владение вашим языком всё лучше и лучше! — и, пожалуй, мне тоже нравится идея называть тебя так. Если ты не портив — напиши, пожалуйста.
Я всего два дня, как во Франции, потому и не писал вам. Отец брал меня с собой во Французскою Гвиану — это, если ты не знаешь, заморский департамент нашей страны, расположен в Южной Америке. Здесь, поближе к экватору, построили космодром Куру — и с него несколько дней назад был осуществлён запуск по программе « Space trampoline » — у вас его называют «Космическим батутом». Пока на орбиту отправился всего лишь спутник связи, но отец мой полон оптимизма: он уверяет, что уже через месят состоится запуск первый запуск грузового контейнера с частями для строящейся орбитальной станции! Жду не дождусь этого дня.
Отец ездил на Куру, чтобы изучить, как идёт подготовка к отправке на орбиту первых двух космических буксиров «краб» — надеюсь, вы не забыли, как ловко мы управлялись с ними на тренажёрах? Теперь эти крошки пройдут испытание настоящим Космосом — и, надеюсь, и мы с вами однажды усядемся в их ложементы по-настоящему!
Хочу похвастать: я побывал на самом настоящем авианосце «Клемансо» — с Куру нас перебросили туда на вертолёте. На авианосце сейчас почти нет военных самолётов, зато на его широченной палубе — её называют «флайдек» — стоят огромные решётчатые тарелки, антенны космической связи. На «Клемансо» развёрнут подвижный ЦУП и станция космической связи, и мы провели там целых три дня. Отец говорил, что у вас, в СССР нет авианосцев. Это правда? Если да, то очень хорошо, ведь авианосец — это военный корабль, и лучше, когда вместо них строят космические ракеты и орбитальные станции, верно? Я очень рад, что и французский авианосец служит теперь делу освоения космосом, а не пугает несчастных негров и прочих арабов своими истребителями-бомбардировщиками!
А теперь главная новость: через неделю или немного позже я приеду в Советский Союз! Отец отправляется в ваш Центр Подготовки, в городе под названием « Kaliningrad » — к сожалению, я так и не научился выговаривать это ужасное слово без запинки. Может, вы мне поможете?
Отец сопровождает новейшие тренажёры космических буксиров, наших с вами любимых «крабов» — и будет там, у вас монтировать и налаживать их. Заодно, он сдаст меня на попечение «юниорского»
