шотландец, а вот Стенли больше любил прихвастнуть.
Нашу группу поставили вместе со Слизерином. Видимо, чтобы у них было как можно меньше конфликтов. Среди однокурсников оказался Маркус Флинт. Имена остальных я даже не стала запомнать, у меня и без того было полно дел. Да и ещё нужно было не забывать заниматься музыкой, а ещё поиграть в теннис в качестве тренировки. Нужной площадки в школе нигде не было, так что пришлось обратиться к выручай-комнате. Особых знакомств вне факультета я решила не заводить, к тому же это могло отвлечь. У меня и без того времени было не так много. На первом занятии по полету со мной неожиданно решил заговорить Флинт, которого поставили со мной по соседству.
— Боишься, Саммерс? — усмехнулся он, показав мне свои кривые зубы.
— Не помню, чтобы мы общались, Флинт, — спокойно ответила я ему, подозвав к себе метлу, после чего взглянула на него.
— Может на перегонки? — произнес он, когда мы все уселись на метла и уже готовились взлететь.
— Не догонишь и не поймаешь, — закатила я глаза, усевшись поудобнее на метле.
— На что спорим? — тут же с азартом спросил он у меня.
— Шоколадная лягушка, — предложила я ему, протянув ему руку, тот тут же его ударил и взлетел.
Пришлось подниматься следом и тут же уворачиваться от его касания. Несмотря на то, что я раньше не каталась на метле, управляться с ней было не так уж сложно. Главное делать не только правильные наклоны, но и мысленно управлять инструментом. К концу занятия Флинт меня так и не догнал. Так что на следующий раз он мне принес шоколадную лягушку и потребовал ещё один спор. Зачем ему это было нужно не понятно, но я не стала отказываться.
На этот раз Флинт пытался обойти меня в варке зелий. К тому же попытался мне что-то подкинуть в котёл пока Снейп не видел. Их декану было лишь двадцать пять и из них он лишь четыре года на своей должности, а уже у него была репутация злобного профессора. Хотя и сам он выглядел на подобие коршуна, всё время хмурился, так что между бровей образовалась складка. Волосы намазанные защитной маской выглядели жирными и закрывали половину его лица. Кроме чёрных глаз выделялся ещё и крупный нос, который похоже не раз был сломан. При этом он одевался во всё чёрное и шагал по коридору словно летучая мышь, развевая мантию за своей спиной.
— Как ты его могла правильно сварить? — возмутился Флинт уже после занятия, дождавшись меня возле кабинета.
— Опыт и аккуратность, — спокойно ответила я ему.
— Флинт, ты чего возишься с этой грязнокровкой? — спросил кто-то из однокурсников мальчика.
— Не твоё дело, — отозвался мальчишка, хмуро взглянув на своего сокурсника.
— Саммерс, ты в порядке? — спросил Герман, слегка наклонившись к моему уху, решив поинтересоваться у меня прежде, чем начать кидаться заклинаниями.
— Видимо, он сам не знает определение этого слова, — ответила я, пожав плечами, продолжив свой путь.
Впрочем похожие ситуации повторялись и не раз, а всё из-за того что я не говорила о своём происхождении. Так что все по умолчанию решили, что я магглорожденная. Вот только грязнокровки — это потомки сквибов и бастардов, которые тянут магию из окружающей среды и самых близких. Для предотвращения хищения магии у меня был пояс, который к тому же защищал от всяких посягательств.
========== Часть 9 ==========
Правда, всё время выслушивать про грязнокровок мне надоело. При этом отличились не только Слизеринцы, но и студенты Гриффиндора. Попасть к домовикам на кухню не составило труда, а уж добавить рвотные таблетки в общий чан с тыквенным соком тем более. В особенности если таблетки похожи на белый порошок и быстро растворяется в обшей массе, а главное с помощью амулетов не выявляется. Да и ещё, если ты уже около трёх лет кроме медитации практикуешь телекинез. Так что мне пришлось лишь отлевитировать сложенную бумагу над чаном и сжечь его над ним. Домовики даже не обратили на это внимание, а я для себя прихватила пару пирожков.
Правда из выбранного мной чана нас напоили лишь на следующий день с утра во время завтрака. После неё на полпути к кабинетам проблевалась пол школы. Остальная половина вместо тыквенного сока пила чай или же простую воду. Я вовсе носила всегда с собой термос с чаем или какао, который был со мной весь день. Так что лишь немногим удалось избежать этой участи.
Правда, из-за этого в школе случился переполох и все профессора искали продукт отравления. То, что это был сок вычислить удалось не сразу. Домовики успели практически всё убрать, а то, что всех рвало от сока они узнали лишь после опроса студентов. О том, что это моих рук дело никто так и не понял. Да и я к домовикам заходила за день перед ужином, а после полуночи там побывала толпа гриффиндорцев. Так именно их профессора и стали расспрашивать, заодно приглашать к директору. Хотя и меня в итоге пригласили, когда никого так и не нашли. Видимо, обнаружили остатки таблеток, после чего решили проверить магглокровок.
В кабинете директора кроме него самого был ещё и профессор Снейп. Вот только меня больше заинтересовали нарисованные портреты прошлых директоров, а вместе с ними и огненный феникс на шесте. С птичкой мы долгое время переглядывались, наклоняя голову из стороны в сторону.
— Мисс Саммерс, вижу вы очарованы красотой феникса, — протянул директор слегка улыбнувшись, взглянув на меня сквозь свои очки, — это Фоукс.
— А он любит яблоки так же как и жар-птицы, сэр? — спросила я, достав из своей сумки яблоко, которое собиралась съесть во время ланча.
— Попробуйте его сами покормить-произнес Дамблдор, указав мне в сторону феникса.
— Откуда вы слышали о жар-птицах? — спросил Снейп, когда я с яблоком подошла к насесту и протянула его фениксу, а тот его стал внимательно изучать.
— Из книги, — ответила я, разломав яблоко пополам и половинку вновь протянула фениксу, а вторую стала есть сама. Фоукс кажется, наконец-то, прочувствовал запах угощения и тут же накинулся на него.
— Мисс Саммерс, как поживают ваши родители? — спросил директор, начав перебирать какие-то бумаги на столе.
— Я сирота, сэр, — ответила я, спокойно наблюдая за фениксом, который после угощения протянул мне своё перо.
— С кем же вы в таком случае живёте? — спросил Снейп, внимательно наблюдая за мной.
— С дедушкой и бабушкой, — повертела я в руках огненное перо, которое все ещё продолжалось гореть внутренним светом. После чего присела на свободное кресло
