— Слушаю вас, Абэ-сан.
Заместитель директора логистики подвис от женского голоса. Впрочем, он тут же с замешательством справился:
— Извините, мне нужен Решетников Такидзиро. А вы?..
— Это Хьюга Хину говорит. Абэ-сан, телефон вашего сотрудника сейчас у меня, он сам сможет быть на связи секунд через… — пловчиха прикинула, — … девяносто пять.
Пока до того бортика, пока обратно.
— Вы подождёте? Или сказать, чтоб перезвонил? — вежливо уточнила она. — Если срочно, могу попытаться ускорить.
Интересно, что Абэ сейчас подумает. Что кое-кто пошёл в туалет, а я караулю его с телефоном под дверью?
— Срочности нет! — начальник Решетникова сориентировался молниеносно. — Хьюга-сан, пожалуйста, передайте ему, чтобы он связался со мной, как освободится? Он же у вас наверняка чем-то полезным занят?
— Да, полезным. Однако если момент по работе важен… — она дала понять, что варианты возможны.
— Не настолько! — отсутствием дальнейших вопросов Абэ намекнул, что считает происходящее частью корпоративных игр.
В которые не собирается вмешиваться, терпеливо наблюдая со стороны.
— А если вдруг Решетников-сан не освободится через четверть часа? — педантично уточнила пловчиха. — Или через полчаса?
Надеюсь, никакие интересные варианты в чужую голову не взбредут, подумала она. Из разряда бурных фантазий на очень занимательную тему.
— Да нет, не нужно ничего ускорять. — Задумался Абэ вслух. — Непосредственного руководителя у него сегодня всё равно не будет, а первый день на новом месте — адаптация. Если Решетников-сан у вас по делу — пусть лучше приносит пользу на верхних этажах! Внизу им всё равно некому заниматься. — Голос второго логиста компании повеселел — он любил делать ставки на всех лошадей сразу.
— Благодарю, — Хину церемонно качнула головой, хотя собеседник не мог её видеть. — Тогда ваш человек, возможно, у меня задержится. Хорошего дня.
* * *
— Классно. — Заняв соседний шезлонг, хафу блаженно щурился в горизонт сквозь панорамное стекло, заменявшее стену.
— Старт — почти идеально. Первый гребок после входа в воду — как ты говоришь, одни восклицательные знаки. Не потерял и десятой секунды. — Без прелюдий она приступила к анализу.
— Не забыл ещё, значит, — сосед довольно прикрыл глаза. — Я старался.
— Проныр после старта — максимум: разрешённые метры нырка выбрал точно.
Хьюга обозначила: о правилах дисквалификации на официальных соревнованиях Решетников в курсе на рефлексе. И борьбу за каждую секунду на полторашке он в своё время где-то тоже отрабатывал профессионально.
Метис почуял неладное и слегка озадачился, поворачиваясь к ней.
— Сальто, кувырок на развороте, — продолжила Хину. — От ноль-восемь до ноль-девять.
— Это хорошо или плохо? — мозги собеседника свернули не в ту сторону. — С твоей точки зрения?
— Самый обычный уровень, — пожала плечами Хьюга. — В сборной. Префектуры или национальной.
Из озадаченного Решетников превратился в настороженного.
— Сотни: очень кучно, уложился в режиме одна-пятнадцать — одна-десять. Было бы лучше, если б ты не пытался не отставать от меня на первой пятисотке: я тебе специально сбивала дыхание. — Хину помолчала. — Но ты всё равно не отстал, лишь результат показал чуть хуже, чем мог бы. Если бы был в своём ритме.
— К чему клонишь? — мрачно поинтересовался стажёр. — Какой вывод?
— За такими навыками, точнее, результатами стоит школа. Системная академическая школа уровня сборной префектуры и выше.
Что здесь непонятного.
— Мало ли? Может я спорт люблю, — вяло огрызнулся логист.
— Я же не спорю, — покладисто согласилась, стаскивая шапочку, пловчиха. — Святое дело.
Какое-то время они помолчали, глядя на город.
— Просто тебя ни в одной сборной не было, ни в одной префектуре. Ни в одной профессиональный клубной команде тоже. — Она, не глядя, протянула вбок планшет с выведенной на экран информацией. — Ну или ты геройствовал под чужой фамилией, а Решетниковым стал уже на более зрелом этапе. Хотя остаётся физиономия плюс в твоём личном деле нет справки о смене фамилии.
Хафу, не глядя в экран, положил планшет на пол:
— А вдруг я самородок? Есть же бесконечно талантливые личности? Я из глуши на побережье, рыбачья деревня, океан под боком — вдруг я от нечего делать годами смотрел чемпионаты и напрягался сам? Наедине с природой?
— Кувырок с толчком от бортика на развороте, ноль-девять максимум, — напомнила она. — Не подскажешь, в какой префектуре у нас в океане стенки для толчков поставили?
— М-да уж.
— Причём парные: чтобы отталкиваться туда-сюда?
— Тогда какой-нибудь другой вид врождённой гениальности? — хафу не сдавался.
— Плавание — не бокс и не каратэ, Решетников-сан — голый моральный дух не поможет. Работает лишь техника: если человек в состоянии плыть полтора кэмэ близко к шестнадцати минутам, значит, он долго и системно тренировался. И было это не на пляже, не самостоятельно, а под руководством профессионального методиста — это я тебе как хозяйка олимпийского бассейна говорю. И как бывший член сборной.
Хафу удивлённо повернулся в её сторону:
— Ух ты.
— Ладно, не корчи рожи. Я уже поняла, что ты не настроен на интервью.
— Упускаешь самый очевидный вариант.
— Какой?
— Контракт в армии.
— Звучит не слишком убедительно.
— Брось, там могло быть и не такое, — он что-то вспомнил, расслабился, откинулся в шезлонге. — За два года в кое-каких местах люди показывали результаты и похлеще. Причём приходили, твоими словами, никак не на уровне сборной префектуры — изрядно ниже. А демобилизовывались с результатом под стать национальной команде.
— Такое возможно, — после паузы согласилась Хину. — И в Силах Самообороны о видах твоей физической подготовки справки навести, считай, невозможно. Хороший ответ.
Спорить дальше она не стала потому, что одного такого человека знала лично. До армии (точнее, до флота) тот плавал максимум за старшую школу и так, для здоровья.
А на контракте неизвестно, что у него случилось — но вернулся знакомый действительно с результатами хорошего профессионального клуба, который его тут же и выкупил. Как пловца. Хотя клуб был из-за океана, а сумма достигла шести нулей в тамошней валюте.
Тот парень в своё время привлёк её внимание лишь потому, что плыл последний этап в эстафете за университет другой страны на универсиаде — а сам был японцем.
Она поймала его потом на бортике, слово за слово, так и узнала историю.
— Ладно, проехали. Кстати, пока ты нырял, на твой телефон позвонил Абэ. Ты был на противоположной стороне, я ответила за тебя. Это к сведению. — Пловчиха посмотрела на соседа и добавила. — Если необходимо — мои извинения.
Решетников с ошарашенным видом схватился за гаджет и принялся наяривать по нему сразу пятью пальцами:
— Что ты ему сказала⁈
— Да расслабься ты! Если за тебя такому приспособленцу, как твой замдиректора департамента, отвечает кто-то типа меня, это автоматическая индульгенция! Тебе до конца дня как минимум. Можешь не благодарить.
— Э-э-э, но именно сегодня есть определённый негативный опыт. Спасибо и извини, я по инерции.
— Я не Уэки-младшая, — твёрдо сказала Хьюга. — Думала, ты это понимаешь.
— Понимаю. Извини ещё раз. Весь день с утра в неожиданностях, я уже притормаживаю.
— Следующий пункт. По поводу твоих громких заявлений в секторе моей сестрицы на двадцать четвёртом будем разбираться?
Хафу задумчиво посмотрел на воду:
— Уже не вижу смысла. От старых заявлений не откажусь, вопрос принципа; новых не планирую. Будь что будет.
— Так и подумала, — кивнула Хину. — Отсюда мой тебе совет как коллеге, конфиденциальный. Гни свою линию по высказанным претензиям, не сдавайся, не прогибайся. Сам с инициативами больше не лезь, но если волна подымется — не отступай.
— Хм.
— Объяснить или понятно?
— Так и планировал поступить, но ты лучше объясни. — Он поёрзал, устраиваясь поудобнее. — Когда ещё человек моего уровня может получить совет от небожителя. Ещё и из другого лагеря.
