с фамилиями и номерами, а так же лежали массивные, тускло поблёскивающие браслеты — серый металл со вставками из тёмно-синего пластика. На каждом — номер, тот же самый, что и на табличке. Браслеты были разомкнуты, что неприятно кольнуло девочку — в таком виде они уж очень напоминали половинки кандалов — не хватает только цепей, которыми они соединяются друг с другом.
- Пожалуйста, займите свои места. — ожил интерком. Ребята послушно расселись по стульям. Юрка-Кащей немедленно схватил браслет и попытался примерить его на левое запястье. Защёлка никак не запиралась, и после нескольких неудачных попыток он вернул браслет на место. Лида свой трогать не стала — присмотрелась повнимательнее, и обнаружила, что внутренняя поверхность изготовлена из мягкого, даже, кажется, пористого пластика, и в неё с сантиметровыми примерно интервалами встроены металлические и керамические кругляши — похоже, какие-то датчики. Она покосилась на соседей — и сидевший справа Марк, и Середа, который занимал место во главе стола, тоже рассматривали странные аксессуары, не прикасаясь к ним.
— Перед каждым из вас — персональный браслет, один из самых важных предметов здесь, в комплексе «Астра».— вновь заговорил интерком. — После того, как браслеты будут активированы, — сигналом этого будут зелёные лампочки — вам следует надеть их и защёлкнуть. При этом автоматически включатся датчики, передающие в контрольный центр данные о состоянии вашего организма — кровяное давление, температура тела и другие биомедицинские показатели. Кроме того, браслет транслирует сигнал, благодаря которому местоположение каждого из вас отображается в диспетчерской. Вот, смотрите…
Засветился большой встроенный в стену экран, на нем возникла схема «Астры» — со всеми переходами, жилыми, служебными и рабочими помещениями. В одном из них светились семь зелёных точек, и возле каждой из них мигала маленькая цифра.
— Персональный браслет может быть снят, – продолжал вещать женский голос, — но лишь ненадолго, например, во время приёма душа и иных гигиенических процедур. Предупреждение: если браслет остаётся вне контакта с рукой более десяти минут, он начинает подавать световой и звуковой сигнал, вот так.
Все семь браслетов синхронно зажужжали, словно рассерженные осы. На внешней их поверхности запульсировали ярко-красные точки.
— Это продолжается в течение ещё пяти минут, после чего подаётся сигнал общей тревоги и участник, снявший браслет, может быть удалён с территории комплекса — с соответствующими отметками в личном деле и последующими оргвыводами.
Браслеты умолкли, красные точки погасли. Лида заметила, что теперь ребята смотрят на хитроумные устройства с некоторой опаской.
— Теперь вам следует надеть ваши персональные браслеты, обязательно на левые запястья.
Браслеты снова запульсировали огоньками, на этот раз — зелёными. Лида взяла свой и после секундного колебания замкнула на руке — оказалось, что браслет изготовлен точно по его мерке, не болтается и не жмёт — она лишь невольно вздрогнула от прикосновения холодного металла датчиков. Другие тоже щёлкали, запирая свои браслеты.
— Теперь попробуйте снять и надеть их снова.
Новая волна металлических щелчков.
— Хорошо. С этого момента программа эксперимента вступает в действие. Напоминаем, что командиром вашей группы назначен Виктор Данилович Середа, личный номер три. Сейчас вам следует ознакомиться с расписанием работ на сегодняшний день. Прошу вас, Виктор Данилович!
Схема на экране погасла, сменившись колонкой строк, и «Юлька Сорокина» прищурилась, всматриваясь. Пора было привыкать к новой, непонятной, немного пугающей жизни в замкнутом пространстве — и работа для этого наилучший способ.
Середа откашлялся.
— Так, что у нас там первым пунктом? Ага, повторная проверка индивидуальных аварийных средств — это, значит, «Скворцы» и автономная система регенерации воздуха в каютах. На всё про всё у нас полчаса, после чего — собираемся в эллинге номер два, для осмотра скафандров.
Он по очереди посмотрел на каждого из сидящих за столом. Влада, поймав на себе командирский взгляд, вздёрнула с независимым видом подбородок.
— Ну что, братцы, за дело?
V
Из рабочего дневника
Алексея Монахова.
«26 марта 1976 г. У рядовых советских школьников — весенние каникулы. Однако, учащиеся «школы космонавтов» хоть и остаются советскими, но в категорию «рядовых» никак не попадают. А потому у нас троих никаких каникул нет — новая, четвёртая четверть девятого класса начинается с хлопот по переезду и заселению на новое место жительства.
Вот уж действительно — берегись своих мечтаний, они имеют обыкновение сбываться. Всё получилось в точности так, как я планировал ещё перед поездкой в Свердловск — и обучение совместно с «юниорами» по их программе, и работа на настоящих, серьёзныхтренажёрах, и даже постоянное проживание при Центре Подготовки. Только вот жить мне приходится теперь не в отцовской служебной квартире, а… впрочем, об этом потом.
С одноклассниками мы распрощались ещё перед каникулами — разумеется, условившись не терять связи и вообще оставаться друзьями на всю жизнь. В этом плане какие-то шансы сохраняются, пожалуй, в отношении Лены Титовой. Мы с ней уговорились еженедельно созваниваться — и тут дело не в моей персоне, а в запертом в недрах «Астры» французе Шарле д'Иври. Никаких особых секретов в том, что с ними там творится, нет, однако руководство Проекта всерьёз обеспокоено тем, чтобы информация о происходящем не просочилась в прессу. Преждевременный ажиотаж вокруг нового «Большого Космического путешествия», которое с такой готовностью раздули бы западные телеканалы и издания, в Проекте никому не нужен — официально сведения об участниках передаются только их родственникам, регулярно, раз в три дня. Ленка, разумеется, в это число не попадает, обращаться к родителям Шарля боится — вот и попросила меня наводить справки через отца. А что, мне нетрудно — может, у них у неё с потомком французских аристократов в итоге действительно что-нибудь, да сладится? В конце концов, Шарлю уже шестнадцать, Ленке исполняется в следующем году — взрослые же люди!
Но я отвлёкся. Прежде чем излагать, на что ушли недолгие денёчки наших каникул, следует рассказать о самом этом дневнике. О чудо — я пишу его на самом настоящем текстовом процессоре GR-Writer, где и именно с помощью этого устройства нам троим предлагается вести личные дневники, вникать в премудрости использования электронной новинки, выполнять учебные задания по другим предметам и даже обучаться основам программирования, что тоже входит в наш новый учебный курс. Между прочим, у тех, кто сидит сейчас в «Астре», ничего подобного в помине нет. Уж не знаю, чем руководствовались те, кто планировал эксперимент, но никакой работы
