мимо нас, таща железную балку, прошли два техника.
— А это правда, что ты будешь драться с кем-то из дома Баала? Тут все об этом говорят. А ребята, что только прибыли вообще слухи пустили, что ты из спецуры засланный казачок.
Я удивлённо улыбнулся.
— Драться буду, выбора нет, а вот про слухи хрен его знает. Пусть что хотят, думают. Мне похеру на это. — Махнул я рукой.
Весь вечер вокруг меня крутились Мин и Калисто, остальным было не до меня, а приказывать вроде уже своим союзникам, но вроде ещё заключённым, никто не хотел. Вот и получалось, что женщин спихнули на меня, так как они и так ни жаждали отходить от моей тушки. Да и на контакт не очень шли с другими солдатами цитадели.
Большую часть вечера я провёл, имитируя Ленина. Тело болело, но регенерировало куда быстрее, чем раньше, всё же я теперь частично обладатель демонической оболочки.
Сначала Мин, как и Калисто, наседали на меня с разговорами, но вскоре всё же дали мне отдых и, как старые подруги, что не виделись тонну лет, стали общаться между собой. Ибо им было о чём поговорить и, что обсудить.
К одиннадцати ночи закончились ремонтные работы ворот, и цитадель стала снова неприступной крепостью. Солдаты после починки самого главного в башне, то есть ворот, стали заполнять казарму, от чего новый управляющий цитадели во избежание мыслей, навеянных ему его же тараканами, определил меня в мини лазарет, а на деле коморку на четыре койки. Там я и лежал под чутким присмотром двух демониц.
Ко мне приходили солдаты моего отряда и интересовались моим здоровьем и подробностями грядущего боя, который уже оброс ареолам всевозможных слухов и домыслов.
В два ночи, когда, зажав меня с двух сторон на больничной широкой койке, уснули мои демоницы. Я словно червяк вылез с кровати и вышел за дверь лазарета. Пройдя в полной тишине под взгляды двух солдат, что были на посту в центральном зале, я будто слышал взрывы глушащих магию и силы демонов блоков и чувствовал кожей каменную крошку, что разлеталась во все стороны при обороне цитадели.
Толкнув дверь в комнату свободного назначения, которую сейчас больше использовали как курилку, после того как цитадель снова стала работать по уставу.
Закурив, я сел на лавку и положил локти на стол, выпуская дым, смотря на тлеющий уголёк. С час, проведённый в кровати, я мучился странной тоской и само копанием. Мои мысли уводили меня, то в воспоминания о жизни на земле, то погружали в хаос битв за цитадель. Я, пребывая тут, только и делал, что ломал былого себя.
Из тихого неуверенного во многих ситуациях, плывущего по течению, мечтающего о романтических отношениях с девушкой и, признании в коллективе университета. Я превращался в орущего властного психопата, что, уже не раздумывая, убивал на поле боя, ни думая об угрызениях совести, и цене победы. А мысли о том, что я не испытывал практически теперь мук совести от содеянных поступков, слегка пугали.
Что будет, когда я выберусь отсюда и увижу солнце, не адское, а земное, человеческое солнце. Будет ли мне место там? Смогу ли я вернуться к обычной жизни простого студента? Ведь даже сейчас смотря назад, я бы уже, так не сделал, не промолчал, ни отвёл взгляд. Да и некоторые ситуации, что меня угнетали в прошлом, уже казались, словно недостойными внимания пустяками.
— Война меняет людей. — Затянулся я едким дымом и выпустил его перед собой, понимая теперь значение этой фразы.
На мои плечи легли чьи-то руки, я слегка вздрогнул, и повернув голову назад, увидел Калисто. Лиса четырёх элементов стояла за моей спиной и внимательно всматривалась в моё лицо.
— Я думал, ты спишь. — Нарушил я первый молчание, откидывая щемящую тоску в груди.
— Так и было. Но не найдя тебя, пришлось встать. Почему ты не спишь? Ты только скажи, и я сдамся на суде Баалу, и бой отменят. — Трактовало моё поведение, как страх перед боем Калисто.
— Даже не вздумай. Это мой выбор и только так, ты по-настоящему получишь свободу. — Серьёзно произнёс я, отворачиваясь, дабы затянутся папиросой.
На мою макушку лёг подбородок демоницы, а она сама прижалась к моей спине.
— Ты же можешь умереть, и никто не знает, что тогда будет с тобой мой царь. — Зашептать женщина мне на ухо.
— Не бери в голову. Это мои проблемы. — Тихо произнёс я, смотря перед собой на тлеющую папиросу.
— Что с тобой? — Сильнее прижалась она ко мне.
— Каллисто, ты же знаешь про меня практически всё, — начал я. — Знаешь там, на земле, я был серой личностью, на которого никто никогда не обращал внимания и не желал общаться. И если бы я не был царём, силу которого вы так цените с Мин, то вы бы даже не посмотрели в мою сторону. Для вас я бы был обычным бесом, которых тут навалом. Я хочу снять с тебя обязательства передо мной. Что бы ты ни была связана обязательствами клятвы и могла стать свободной от импульсивной клятвы данной мне. Я не хочу быть рабом титула, которому вы так благоволите, и жить, зная, что только из-за него вы рядом со мной.
— Дорогой. — Укусила она меня за мочку уха. — Ты такой ещё ребёнок. Мне плевать на то, был бы ты царём или нет. На тот момент, когда я захотела следовать за тобой, я ни знала о том, что ты царь. Ты тогда был обычным, как ты сказал, бесом, что из шкуры вон лез, чтобы не дать умереть дурре, что искала смерти.
Каллисто отстранилась от меня и села спиной к столу, чтобы мы оказались лицом к лицу.
— То есть там, на земле ты был одинок? А я думала, что за тобой девки табунами бегали. — Улыбнулась она, откидываясь на локтях назад на стол, от чего волосы женщины легли на столовую поверхность.
— Ага, в первый раз, когда я думал, что мне повезло, и я смогу завести отношения с девушкой, мне воткнули нож в грудь и сожгли. Это очень располагает к отношениям. — Улыбался я.
— Так ты… — Расплылась она в улыбке.
Я покраснел и, затянувшись дымом, затушил в жестяной банке бычок, отводя взгляд, стараясь не выдать смущение.
Руки Калисто легли мне на плечи и скользнули к затылку, после чего сомкнулись и дёрнули меня на себя.
Я и опомниться не успел, как попал в объятья демоницы и она стала страстно меня целовать. Мои руки нерешительно обняли женщину за спину,
