Глава, в которой главный герой обнаруживает, что дедушка на ящике может оказаться хуже, чем бабушка на лавочке.
Что ожидаешь увидеть в городе джиннов? Джинов! И их то я и не увидел. Но всё равно, я впервые не то, чтобы понял, но прочувствовал, насколько заметно отличается этот мир от моего. Архитектура Бискры напоминала арабскую. Очень похоже строятся кварталы “старого города” в восточных городах. Безликие желтые стены домов, с крохотными окошками под потолком и вычурными, резными дверями. Дома внешне отличались только размерами. Жилые кварталы соседствовали с высокими башнями окруженными стенами — явно резиденциями солидных людей. Эти башни, круглые в сечении, тянулись вверх на десятки метров, ярко блестя под лучами солнца белой плиткой с синими узорами.
Пыльные улочки заполнены народом. Весь город покрыт разноцветными пятнами рынков — множество лавочек и торговых палаток, как будто мох на пне завоевывала город и ползла по улицам, занимая любое свободное место на площадях и даже взбирающаяся вверх по скалам, на которых и был построен город.
И эти скалы парили в воздухе.
Я испытал странное, щекочущее чувство. Мозг подстраивался под увиденное, корректировал перспективу. Соединенные цепями и мостиками между собой, город состоял из десятков парящих кусков камня. От скал размером в пару кварталов, до сравнительно крохотных кусочков, на которых умещались только пара башен и несколько домов.
— Башьня владыки Шяззуасфи, столь жестоко бленившьего меня, вон там, — Ибн Хальдун указал рукой на здоровенную скалу, явно давлеющую над остальным городом. Дома там были заметно крупнее а башни заметно выше, чем на остальных парящих в воздухе кусках города. — Давайте не будем затягивать, я знаю способ проникнуть в неё…
— Нет! — резко сказал Канцлер. Он сложил руки на груди и задумчиво рассматривал открывшийся вид. Потом повернулся к Ибн Хальдуну и, уже мягче, добавил. — Сейчас мы не готовы к бою. Я призвал вас, уважаемый, для того чтобы сказать что мы не забыли о вас. И уже скоро будем готовы. Кстати, знакомьтесь, это старец Григорий. Именно ему я поручу ваше спасение. Он любит рисковать и не боится столкнуться с самыми страшными сущностями…
— Спасибо на добром слове… — хмыкнул Распутин.
— Но сейчас он, как видите, не в лучшей форме. Последний его поход был не вполне благополучен, — пояснил Канцлер. — Как только он поправится, нам следует собраться и как следует все обсудить.
Ибн Хальдун подлетел к поближе к Григорию и склонился в небольшом, но вежливом поклоне. Древний маг все продолжал сгущаться и сейчас он стал уже практически не отличим от нормального человека. Так, слегка только просвечивал.
— Магичьеское истощение? Ай-ай-ай, кто-то берестарался с лечьебными зельями! Ешьте большье мяса! И бейте больше бива!
— Спасибо за совет, — кивнул Распутин, хитро глянув на Канцлера. — От вас советы особенно ценны, буду стараться им следовать. Я очень наслышан о вас, уважаемый… Как мне вас лучше называть, ведь боюсь ваше имя за сотни лет извратили…
А Григорий молодец. Действительно, даже человека легко обидеть, исковеркав его имя. Что уж говорить об этом… существе.
— Меня зовут Абу Зейд Абдуррахма́н ибн Мухаммад аль-Ха́драми, — ответил крохотный улыбчивый старичок. Он так и продолжал уплотнятся. Сейчас он был высотой примерно в метр. И был очень четкий. Но не дерзкий.
Все что на нем было одето, имело очень яркие цвета — золото и красный бархат его одежды как будто были процентов на двадцать выше контрастностью, чем все остальное вокруг него. А многочисленные украшения, играющие внутри загадочными огнями, бросали отблеск на лица Канцлера и декана как цветомузыка на домашней вечеринке. Вот только кожа по прежнему отдавала синевой. Как будто его показывали на мониторе с испорченным модулем автоподстройке, где контрастность выкручена на максимум, а баланс цвета смещен в синий спектр.
— Это ведь некрополь, эм… Абу Зейд Абдуррахман? Вы открыли путь на некрополь? — вдруг строго спросил Канцлер.
— Как ты сказал, мой дорогой друг, так я и сделал, — по прежнему улыбаясь, но твердо ответил Ибн Хальдун. Я про себя решил называть его так. Это намного короче.
— Что в городах джиннов защищеннее, чем серали их владык? — поднял в ответ брови Канцлер. — Только их некрополи! Выйдя тут мы поднимем на ноги всю Бискру! Закройте портал!
Портал в дивный сказочный город закрылся.
— Ай, не подумал, — всплеснул руками ибн Хальдун, впрочем на его лице не промелькнуло и тени раскаяния.
— А следовало бы, — Канцлер нахмурился. — В любом случае, нам надо будет сначала как следует обсудить план вашего спасения. Вас не хватятся?
— Только если владыка захочет видеть своих рабов и убедиться в их покорности. Надо будет просто постоять пару недель перед его окнами на коленях. Это нудно, но не сложно, — весело ответил Ибн Хальдун. — А в остальное время я всегда к вашим услугам!
— Постарайтесь найти место, в котором мы можем появиться. Оно должно быть поближе к башне Шиза… шяя…
— Шаззуасфи, — мягко подсказал Ибн Зальдун. Но это я должен называть его по имени, иначе я могу пострадать. А вы можете называть его… иначе.
— К башне нашего противника, — благодарно кивнул Канцлер. Мне кажется, что Ибн Хальдун намекал на более личные эпитеты, но господин Махаэль склонен держать лицо в любой ситуации и не опускаться до ругани. У него не всегда получается. Вот Гриша его сегодня смог довести.
— Так где же заточили ваш дух? — продолжал беседу Канцлер. Разговаривая он между делом спрятал книгу, с помощью которой призвал Ибн Хальдуна. Открыл новый путь и закатил туда лапландский портал Распутина.
— Хм… Трудно вот так, сразу, сказать… Из моих рук сделали боевые босохи и бродали в далекие царства. Иногда я чувствую, как обрушьиваю на кого-то громы и потоки горящей серы! Харошьее чувство! Удивительно, но при жизни я так не умел. А из моей головы сделали очень красивую плитку в тронном зале владыки Шаззуасфи, — это было сказано Ибн Хальдуном даже с некоторым оттенком гордости. — Я вишу на колонне, недалеко от алмазного трона владыки. Если брисмотреться, то даже видно моё лицо. Теперь, я могу давать ему советы. И с этим мне бовезло больше всего — за боследние сорок лет в тронный зал никто не входил. А моих советов владыка Шаззуасфи не сбрашивал уже… Ещье дольше. Бравильнее всего было бы забрать именно эту мою часть, которая в тронном зале. Хотя, я бы хотел, чтобы вы брежде всего сбасли другую мою часть. Она сейчас находится в серале владыки…
— Она сильно важна? — устало спросил Канцлер. Он как раз
