Обругав мысленно неведомую ей абитуриентку и облегчив себе тем самым душу, она перешла к чтению собственно сочинения.
«Я сирота и не помню своих родителей …
……………………………….
Подводя итог, могу сказать, что Великая Отечественная война в моей жизни – это сама моя жизнь и вот эта песня, и ещё ощущение того, что не вернулся мой парень с той войны, а я все жду его и жду. Продолжаю надеяться и ждать.
«Снова весь фронт раскалён от огня
Лупят зенитки три ночи, три дня.
А в гимнастёрке на снимке
Ты обнимаешь меня.
………………………………….
Где мы с тобой танцуем вальс, где мы с тобой танцуем вальс,
Где мы с тобой танцуем вальс в мажоре».
Аделина впала в задумчивость. Мысли сумбурно скакали в её голове и никак не могли вернуться к обычному спокойному логичному анализу прочитанного стихотворения.
- Ну, что скажете, Аделина Карловна?
Та посмотрела на Дину Ефремовну и затем молча аккуратно свернула работу и в правом верхнем углу первой страницы чистовика, где специально было оставлено место для оценок, написала 5/5 и расписалась.
- А что скажет Изольда Мироновна? Вы же знаете, что все двоечные и пятёрочные работы проверяются председателем предметной комиссии.
- Ну, это легко узнать. Отнесите работу к ней и попросите проверить её прямо сейчас.
Дина Ефремовна Конопко взяла работу и пошла к Середе, профессору и заведующей кафедры русского языка и литературы Мугромского пединститута, которая работала в соседней аудитории. Аделина Вегнер смотрела ей вслед и думала: «Если эта грымза снизит оценку, то это будет последней каплей, и я напишу заявление об уходе. Поработаю в школе. Переехать бы в Екатеринбург, ведь приглашали же меня в Уральский университет на филфак, и вакансия была. Осталась здесь из-за мужа. А может всё-таки попробовать ещё раз, пока ещё молода, могу и докторскую написать, причём в Екатеринбурге это будет сделать мне намного проще».
Ушедшую в свои мысли Вегнер вернули к действительности визгливые крики Середы, доносившиеся до них из соседней комнаты:
- Да, что она себе позволяет? Я это так не оставлю. Нужно проверить, нет ли у неё корыстного интереса к этой работе.
Потом послышался успокаивающий голос Дины Ефремовны, которая что-то монотонно бубнила, время от времени перебиваемый высоким неприятным голосом профессора Середы. Но, разобрать слова было уже трудно. Однако, накал страстей не угас и в рабочую комнату, отведённую для членов предметной комиссии вернулась ассистент Конопко, с красным от гнева лицом.
- Я пишу заявление об уходе, - заявила Конопко. – Меня за всю мою жизнь так не унижали.
- Вас не отпустят, - сказала Аделина Карловна. – Вы ещё три года не отработали после аспирантуры. А вот я уйду и меня никто не удержит. Меня, конечно, принудят отработать один семестр, так что до Нового Года мне не уйти. Какую оценку она поставила?
- Двойку, - ответила Дина Ефремовна. – Тема не раскрыта, по её мнению.
В это время в комнату, где работала предметная комиссия зашёл ректор мединститута, товарищ Воробьёв, секретарь приёмной комиссии, товарищ Данилюк, сопровождаемый, секретарём парткома мединститута, товарищем Черепковым.
- Здравствуйте товарищи экзаменаторы, - поздоровался с членами предметной комиссии ректор мединститута, товарищ Воробьёв. – Как успехи наших абитуриентов. Справились ли они с сочинением?
Сидящие в комнате экзаменаторы поздоровались и больше никто не проронил ни слова. Воробьёв недоуменно посмотрел на Данилюка и вопросительно поднял брови:
- Кто у нас председатель предметной комиссии?
- Профессор Середа Изольда Мироновна из нашего пединститута, - ответил Данилюк.
- И где она?
Данилюк пожал плечами.
- В соседней комнате она, - ответила на вопрос Аделина, - очередную порцию нашей кровушки переваривает.
Аделина встала и сказала, обращаясь к ректору:
- Моя фамилия Вегнер, я член предметной комиссии. Обращаюсь к вам официально, как к председателю приёмной комиссии. Я прошу освободить меня от обязанностей члена предметной комиссии по русскому языку и литературе. Я выражаю протест председателю комиссии, профессору Середе и несогласие с её единоличными решениями. Спорные работы не обсуждаются, мнения рядовых членов комиссии не учитываются.
- Я вас выслушал, товарищ Вегнер, - ответил ей ректор. – Я прошу вас не торопиться с решениями. Дайте мне время разобраться в ситуации.
Он вышел из комнаты и за ним последовала вся его свита. Выходящий последним Данилюк бросил напоследок на Вегнер укоризненный взгляд, как бы говоря: «Могла бы сначала мне пожаловаться».
***
21 августа 1954 года, суббота, 16-00, кабинет ректора мединститута. Идёт экстренное совещание членов приёмной комиссии. Слово берет ректор.
- Я кратко изложу суть дела, по которому мы сегодня здесь собрались. Вчера наши абитуриенты писали сочинение и вчера же работы были зашифрованы и переданы на проверку. Мы с товарищами Данилюком и нашим парторгом, товарищем Черепковым зашли к экзаменаторам проведать их, пообщаться, узнать предварительные результаты, прочувствовать атмосферу работы предметной комиссии. Ещё на стадии формирования предметной комиссии были сигналы о не простом характере профессора Середы, её нетерпимости к чужому мнению. Однако, она в городе единственный профессор по этой специальности. И мы решили рискнуть, предложив ей возглавить предметную комиссию, хотя обычно мы приглашали профессора из Казани или Екатеринбурга.
Ректор прервался, плеснул себе в стакан водички и сделал пару глотков, после чего продолжил:
- Эта была преамбула. Вчера, доцент Вегнер, член предметной комиссии заявила протест. Она считает, что спорные сочинения нужно обсуждать всем коллективом предметной комиссии и ставить оценку с учётом мнения всех членов комиссии. В некоторых случаях, в которых не было достигнуто единого мнения проводить открытое голосование. Профессор Середа полагает, что её мнения вполне достаточно и оно обсуждению не подлежит. Как вы знаете, окончательное решение в конфликтных ситуациях принимается приёмной комиссией.
Поднялся лёгкий шум. Члены комиссии обсуждали между собой слова ректора. Ректор постучал карандашом по столу и продолжил:
- Сейчас я попрошу нашего декана лечебного факультета, профессора Григорову прочитать нам всем сочинение, послужившее причиной нашего совещания. Пожалуйста, прошу вас, Зинаида Львовна. Вы ведь уже познакомились с этой работой?
Миловидная женщина в возрасте чуть меньше сорока, кивнула головой и сказала:
- Я её наизусть выучила.
- Начинайте, - дал отмашку ректор.
……………….
Зинаида Львовна закончила чтение сочинения и в кабинете установилась тишина. Все молчали, переваривая услышанное. Зоя Львовна без сомнения обладала актёрским даром. Она не просто прочитала это сочинение, она его сыграла. А песня была ею продекламирована с таким чувством, что проняло всех до печёнок.
- Мы предполагали такую вашу реакцию, товарищи и напечатали это сочинение на пишущей машинке. Сейчас Зоя разнесёт каждому из вас по экземпляру. Он нажал на кнопку вызова секретаря и тотчас дверь в кабинет открылась, впуская в кабинет молодую девушку со стопкой листов в руке.
Через минуту в кабинете снова установилась тишина. Ректор дал время всем прочитать только что услышанное сочинение, после чего спросил:
- Какие будут мнения, товарищи?
