Расположенные на берегу той же самой речки, что и «Шайгер», оставшиеся от древнего каменного храма всего три небольших здания: молельня, общежитие и склад – были сожжены. О целенаправленном поджоге можно было судить по раскиданному вокруг хворосту и брёвнам, которые подтаскивались к древним стенам. Служителей культа перебили – на вытоптанной ногами и копытами площадке перед святилищем валялись искромсанные тела людей в тёмно-серых жреческих балахонах. Живых не видно, вражеских конников тоже. Тишина и стелющийся над землёй дым. Полковник Плетт, надеясь найти хотя бы одного выжившего, оставил в удобной лощине десяток воинов, а сам, вместе с нами, магом и ещё тремя своими бойцами, решил осмотреть место гибели жрецов. Причина его решения нам была понятна. Требовался свидетель, который бы подтвердил, что мы были в храме и сделали всё от нас зависящее, чтобы выполнить контракт. А он, между прочим, официально исходил от столичной епархии культа Ярина Воина, и такими заказами не разбрасываются.
Восемь конников остановились перед зданием молельни. От огненного жара стены потрескались и осыпались, крыша провалилась внутрь каменной постройки, и никаких признаков живых людей нами обнаружено не было. Мы ходили между куч мусора и разбитых бочонков с мёдом, который источал свой приторный аромат, смешивался с запахом гари и крови, и всё вместе это наполняло воздух вокруг нас непереносимым смрадом.
«Что-то нашему отряду пока не фартит», – морща нос и глядя на разруху и трупы вокруг, подумал я.
Эхарт слез с коня, опустился на одно колено и помял в руках конский катышек, оставленный лошадьми ассиров. Я спросил:
– Когда они ушли?
– Три-четыре часа назад, примерно в полдень. – Эхарт, будучи неплохим следопытом, получше нас с Альерой, огляделся: – Около восьми десятков воинов, регуляры или хорошие наёмники, у всех лошадей одинаковые подковы.
К нам подъехал полковник, который услышал слова Нунца, одобрительно кивнул и скомандовал:
– Ройхо и Альера, проведите разведку вверх по течению реки, километра на два, не больше. Там пасека должна стоять, может, кто-то уцелел. Эхарт, ты с двумя бойцами поезжай левее, к горе. Тоже посмотри, что и как, а мы пока жрецов похороним. Собираемся здесь через полчаса. Скоро стемнеет, и оставаться в этом месте на ночь мне не хочется, а то мало ли кто на огонь налетит…
Альера и я ехали по широкой тропе и внимательно всматривались в густые заросли можжевельника и каких-то высоких тёмно-бурых папоротников, широкой каймой прикрывающих реку. Мы были постоянно настороже. И потому, когда один из высоких кустов на берегу дёрнулся против ветра, мы отреагировали моментально.
Я бросил поводья другу, который остановился на месте и стал готовить к бою арбалет, спрыгнул на землю и с ирутом в правой руке пошёл обшаривать подозрительное место. Мне казалось, что по мне скользит чей-то недобрый взгляд, и оттого я двигался очень медленно. Шаг, другой, поворошил папоротник и замер. Снова пара шагов, клинок впереди, опять остановка, и в какой-то момент чувство опасности взвыло во мне, а в душе что-то дёрнулось, будто ударили по туго натянутой струне. Я резко присел, и над головой пронеслась стрела.
Перекатившись, я переместился под куст, который дёргался. Передо мной в бурых папоротниках что-то промелькнуло. Я поднялся и увидел в зарослях крепкого белоголового парня лет семнадцати, со слабым охотничьим луком и парой тупых стрел в руках, которыми хорошо уток или гусей по осени бить, но уж никак не воевать.
– И-и-и-и! – заголосил парень, отбросил лук и стрелы, выхватил из ножен на поясе охотничий нож и кинулся на меня. При этом он выкрикнул фразу, которая спасла ему жизнь: – Умри, проклятый ассир!
Понятно, что нападающий из своих, оствер, а значит, убивать его смысла не было. Я сделал шаг ему навстречу, левой рукой перехватил руку с ножом, на инерции движения выкрутил её и прижал парня к земле:
– Спокойно. Мы не ассиры, а остверы. Наёмный отряд, который прибыл в храм. Ты меня понимаешь?
Пыхтение и ворчание местного жителя, носом уткнутого в землю, продолжалось секунд десять, но наконец он сориентировался и просипел:
– Да, понимаю.
– Вот и ладненько. – Я отпустил его и, дождавшись, пока он встанет и отряхнёт свою плотную шерстяную поддёвку из серой собачьей шерсти и рваные широкие брюки, спросил: – Ты кто?
– Бор Богуч из деревни за рекой. – Он махнул куда-то в сторону.
– Здесь что делаешь?
– У жрецов грамоте и наукам всяким учился, ну и помогал им на пасеке. А сегодня днём ассиры налетели, и давай всех без разбору убивать. Я вижу такое дело, деда Саира разбудил, на плечо его взвалил и сюда, в кусты.
– А Саир – это кто?
– Главный в храме, – уважительно произнёс Бор. – Только древний очень, уже и не ходит почти и дышит с трудом.
– И где он сейчас?
– Метров сто пятьдесят отсюда, возле речки, в самой гуще кустарника. У меня здесь шалаш рыбацкий, он в нём. В книжку свою руками вцепился, что-то бормочет и умирать собирается.
– Веди к нему. Надо его эликсиром целебным напоить. А лучше пусть Саира маг посмотрит и скажет, что ему правильней дать.
– Угу, пошли, – кивнул Бор.
Повернувшись к Альере, который караулил тропу, я выкрикнул:
– Виран, здесь живые! Главный жрец и парень из местных! Старик при смерти, помощь мага нужна, вызови его и полковника сюда!
– Сейчас! – откликнулся Альера. – Жди!
Оставив мою лошадь, Виран развернулся и помчался к храму, а я в сопровождении мальчишки, раздвигая ирутом и свободной рукой густые заросли, направился к шалашу, который можжевельником был надёжно прикрыт от взглядов со стороны тропы.
Через несколько минут я оказался в убежище, которое спасло Бора и жреца. Увидев находящегося в беспамятстве главного местного священнослужителя, высохшего и измождённого седого дедушку, который в одной длинной рубашке из домотканого полотна лежал на суконном одеяле, я подумал о том, что жить ему осталось всего ничего. Книги, про которую говорил паренёк, у старика не было. Но под его одеждой проглядывал ровный плотный квадратик, примерно двадцать на пятнадцать сантиметров, и сердце моё екнуло. Вот он, тот документ, который мне нужен. И тут же появилась подленькая мыслишка, а не забрать ли мне эту книгу себе, а старика и парня придавить по-тихому. Но я сразу же отогнал эту мерзость от себя подальше, пощупал пульс старика, удостоверился, что он ещё жив, и, подумав о том, что второй раз придётся спасти человека в беспамятстве, покинул шалаш.
Парень остался, а я вышел к своей лошади и снял с неё походный рюкзак, из которого собирался достать эликсиры. И в это время со стороны храма, от которого мы с Альерой удалились на полтора километра, раздался взрыв, за ним сразу же ещё один и ещё. Был бы я на Земле, то непременно решил, что миномёты местность причёсывают, а поскольку дело на Кама-Нио, то совершенно ясно, что в ход пущена магия, и чародеев минимум двое – один отрядный, применяет свой огненный талисман, а второй, наверное, ассир. Раз так, дело плохо. Отряд полковника Плетта схватился с противником, и, учитывая, что ассиры чувствуют себя в этих местах как дома и палят даже храмы, логично предположить, что «Рейдеры» будут вынуждены отступить.
– Ай, как плохо, – автоматически пригнувшись и оглядываясь, прошептал я сам себе.
Схватив примотанные к кустам поводья лошади, я потащил испуганное животное в заросли. Я не знал, что происходит в храме, но понимал, что если противник одолеет наёмников, а так, скорее всего, и случится, то он вышлет на тропу разведку, и лошадь привлечёт к моей скромной персоне и убежищу спасшихся людей внимание. А значит, лучше убрать её подальше в кустарник и не отсвечивать.
– Что там? – испуганно прислушиваясь к сотрясающим окрестности взрывам, спросил Бор.
– Не знаю, может, ассиры.
– И что теперь делать?
– Жреца лечить. Поможешь мне?
– А как?
– Подержишь деда, а я ему в глотку эликсир волью и не дам выплюнуть.
– Понял.
Процедура вливания целебного эликсира прошла нормально, опыт у меня имелся. А старый жрец, видимо совсем лишённый сил, даже не дёрнулся. Он принял в себя горький алхимический состав и не поморщился, а только чаще задышал. Однако вскоре его дыхание стало ровным, а забытьё превратилось в спокойный сон, значит, снадобье начало действовать.
Взрывы в районе храма, которых было около двадцати, тем временем стихли. На помощь ко мне и старику никто не торопился, и я, зарядив арбалет, был готов принять бой. Но в быстро упавшей наземь ночной темноте и проявившемся немного позже призрачном лунном свете тропа вдоль реки была пустынна, и до утра всё было спокойно.
Империя Оствер. Графство Кемет. 21.03.1404
Боевой монстр под номером 27, безмозглое существо, способное лишь выполнять чёткие приказы людей в коричневых мантиях со знаком двух треугольников, соединённых между собой углами, не понимал своих внутренних чувств. Он был сыт, находился в состоянии покоя в своей клетке, ждал указаний, и всё было как всегда. Но вдруг он услышал имя Уркварт и насторожился. Затем до двадцать седьмого донёсся чей-то голос, показавшийся ему смутно знакомым. И неведомая сила подняла его на ноги и бросила на толстые железные прутья, которые он хотел сломать, чтобы вырваться на волю, догнать всадника, голос которого взбудоражил мозг, и порвать этого человека на куски. И он бы сделал это, если бы не служители с парализующими дубинками в руках, которые быстро обездвижили его и на несколько часов лишили всяческих сил.
