— Игрок под номером один получает желтую карточку, — крикнула я в ответ.
— Всегда знал, что я для тебя первый номер, — Серебряков отсалютовал мне и присел, пропуская над головой прыгнувшее умертвие.
— Во второй раз точно первый, — осклабилась я, забывая, что нас все слышат. Правда, никто кроме того, к кому относились эти слова, меня не понял.
— Зараза, — хохотнул Алекс и откатился от очередного мертвяка, моментально вставая на ноги и разрубая агрессора пополам.
Первый был ранен Дэсмил, до которого дотянулся безглазый труп какой-то бабы. Запах крови словно взбодрила всю эту урчащую банду, и ожившие доходяги зашевелились гораздо быстрей, подступая к Дэсмилу Ангру. Я тревожно взглянула в сторону Эда, что-то он очень медленно работает. Прошлый раз уже давно полыхнуло. А потом я увидела, как в его сторону бегут Алекс и Натаэль, эттеры, пять злобных оскаленных эттеров, легкой рысью быстро настигали их. Смысл этой убийственной беготни стал понятен, когда они приблизились к Сказочнику. Опять полыхнуло, но как-то слабей, и белое сияние поглотило чудовищ с синими глазами. Эд устало вздохнул и пошатнулся, опираясь на спину Рана. Принц и граф согнулись пополам, тяжело переводя дух, но тут же вскинулись и поспешили на помощь Дэсу, которого уже конкретно доставала кучка гниющих останков, решившая, что брат Ханы очень изысканное блюдо, которое они должны обязательно попробовать. Втроем мужчины достаточно быстро закончили, и теперь повалились на траву, переводя дыхание.
Я спрыгнула на землю и побежала к ним. На меня попытались ругаться и загнать обратно, я не заг онялась, потому что что им была нужна моя помощь, особенно Дэсмилу. Это была потребность оказать помощь настолько насущная, что я не могла ее игнорировать. У меня даже появилось легкое свечение на кончиках пальцев. Дэс лежал очень бледный и слегка вздрагивал. Алекс попробовал меня удержать.
— Лиль, мне очень жаль, но яд попал в рану, — тихо сказал он. — Еще немного, и Дэс восстанет, иным.
— Саш, не мешай работать, — отмахнулась я и практически упала перед Дэсмилом на колени.
Руки сами двинулись вдоль его тела, находя очаг воспаления. Яд попал в кровь, и жар уже начинал сжигать моего сопровождающего.
— Лили, — окликнул меня Нат.
— Лиль, — снова позвал Алекс.
— Эд, — крикнула я, не обращая на них внимания. — Мне нужна твоя помощь.
Сказочник поднялся и подошел ко мне, пошатываясь и глядя перед собой потухшим взглядом. Он устал, очень устал. Вот почему он медлил во второй раз, и сияние вышло слабее. Архимаг сел на землю, потом вообще вольготно лег и зевнул.
— Эд, как мне очистить его кровь? — сп росила я, чувствуя невольное раздражение.
— Выведи яд, — Сказочник уже не разводил церемоний.
Очень понятно, будто я сама не догадалась, что мне нужно вывести яд. Ладно, будем действовать старым добрым методом тыка. Я прикрыла глаза, стараясь увидеть, почувствовать отраву мертвечины. Представила яд металлической стружкой, а свои руки магнитом. Самое забавное, что уже со второй попытки получилось. Стружка сначала задергалась, пытаясь сопротивляться, потом нехотя потянулась наверх, все более спеша к магниту, и, наконец, выступила на коже отвратительной желтоватой слизью, которую я стерла оторванным от рубашки куском ткани. Проверила, чисто, и начала обрабатывать рану, все так же своей силой. Было любопытно видеть, как ткани принимают нормальный цвет, как начинаются стягиваться порванные сосуды, вена, мышцы, потом стремительно зарос кожный покров. Жар спал, лицо Дэсмила приобрело нормальный цвет, и он открыл глаза.
— Дэс, я тебя полис медицинский есть? — поинтересовалась я.
— Что? — хрипловато спросил брат Ханы.
— Ясно, тогда готовься к счету за лечение. — я довольно ухмыльнулась ничего не понимающему Дэсу и поцеловала в щеку, на радостях.
Дэс тут же изобразил обморок. Актер из него вышел еще хуже, чем я.
— Целовать больше не буду, — предупредила я, и он сразу очнулся, нагло улыбаясь.
— Тоже что ли пойти отравиться, раз за это поцелуи раздают всем, кому попало, — проворчал Алекс.
— Кому попало, тот и получил, — подмигнула я и перешла к Эду.
Эд был вымотан, но и только. Здесь мне было нечего делать, кроме как спросить:
— Тебя белый свет так опустошил?
— Белый свет? А, портал в потусторонний мир. — догадался Эдамар. — Да, это забирает очень много сил. Перенести пришлось несколько особей сразу. — его тоже поцеловала в щеку.
Следующим был в очереди Натаэль. У него было несколько ссадин, несколько неглубоких ранений и пара-тройка посерьезней, но залечить их труда не составило. Не удержалась, погладила его по лицу, прежде чем поцеловать. Натаэль чуть сдвинулся, и я промахнулась мимо его щеки, встретившись губами с его коварной полу улыбкой. Я покраснела и бросила взгляд на Серебрякова. Тот был совершенно невозмутим, настолько невозмутим, что я даже задумалась, а стоит ли к нему подходить, жутковато как-то стало. Алекс быстро взял меня за руку и дернул на себя, вынудив упасть к себе на колени.
— Дозвольте раны осмотреть, ваше высочество, — попыталась я отшутиться и встать.
— Потом, — отмахнулся принц и завладел моими губами, жадно и требовательно.
Я возмущенно замычала, уперлась кулаками ему в грудь, но вдруг расслабилась, сплела руки на его шее и ответила на поцелуй, все более задыхаясь от желания, чтобы он не отпускал меня.
— Лиля, — то ли выдохнул, то ли простонал Алекс, и я очнулась.
— Ты мне внушал! — я обличительно наставила на него палец.
— Нет, я бы почувствовал, — отозвался Сказочник.
— Я тоже, — поддакнул Дэс. — А можно и мне так же? — Серебряков повернулся к нему и смерил холодным взглядом. — Ну, нет, так нет, — не стал настаивать наглый брат Ханы.
Я растерянно посмотрела на Натаэля, ища его поддержки, но он лишь грустно улыбнулся и отвернулся от меня. Я повернулась к Алексу и хмуро посмотрела на него. Мой принц сидел совершенно серьезный, если не считать огонек торжества в лисьих глазах, который он пытался спрятать
— Котенок, — шепнул он. — Ты мне ответила, сама. Мне единственному.
— Серебряков, — все так же хмуро сказала я, — или ты сейчас лечишься, или ходи побитый.
— Я раненный, Лиля, раненный, а не побитый, — донесли до моего сведения.
Я осмотрела его и усмехнулась. Из ран на Алексе были только три царапины и пять синяков, и какой же он раненный? Побитый! Но быстро залечила и эти «смертельные ранения». Потом начала оглядываться. Недалеко от нас лежали четыре громадных волка, они тоже отдыхали.
— А где гаэро? — тревожно спросила я. — Гоша!
Из рощи пришла эмоция, сострадание. Я резко встала и развернулась. Гоша стоял над вторым гаэро, который тяжело дышал, я это поняла по судорожным метаниям тумана, покрывающего тело тени. Я стремглав бросилась к ним.
— Лили, — крикнул мне вслед Эдамар. — На гаэро целительская магия не подействует.
— Это твоя не подействует, а моя вылечит, — упрямо отмахнулась я, опускаясь на колени перед издыхающим гаэро.
Гоша жалобно посмотрел на меня и заскулил, совсем как собака. Я улыбнулась ему и простерла руки над тенью. Он был изранен, просто весь порван мощными челюстями эттера, я даже не знала с чего тут можно начать. Еще и туман так мешался, но я помнила уже, что означает увидеть гаэро без этой серой дымки. Привязывать еще кого-то я совершенно не собиралась, да и Гоша очень ревниво наблюдал за мной, уловив мою мысль о тумане.
— Мне не хватит сил, — прошептала я, чувствуя, как слезы начинают течь по щекам. — Мне просто не хватит сил.
— Деревья, — тихо сказал Саша, неслышно подошедший ко мне. — Они дадут тебе силу. — и тут же добавил. — Я совсем не вижу раны. Если бы он убрал свой туман.
Гаэро приподнял голову и посмотрел на принца меркнущими красноватыми глазами, и туман исчез. Саша сел рядом со мной, сразу приступив к осмотру ран. Он качал головой и стал так похож на моего начальника.
— Лиль, — голос спокойный, деловой. — Сначала рана у сердца, у второго. Что? — он вскинул бровь, потому что я удивленно смотрела на него.
Я снова поводила руками над гаэро, сердец, действительно, оказалось два! Но как мой хирург липовый это углядел? Алекс аккуратно повернул гаэро на спину. Я в очередной раз была шокирована силой Серебрякова.
— Давай, котенок, я так долго не продержу, — поторопил меня мой заведующий.
И бригада из принца- хирурга с чужими знаниями и дриады медсестры- целительницы принялась за дело. Пустой я себя почувствовала уже после того, как рваная рана, самая большая, была излечена. На до мной склонилось дерево, я взялась за ветку и физически ощутила, как дерево делится со мной своей силой.
