— Только не говорите, что и они уже выбраны? — обиженно спросила она же.
— И не буду, коли ты это уже озвучила. Нет, в этот раз будут особые, которые мне дед подарил, а ему отец. Не скажу, что это лишь наша семейная память, но массивный золотой корпус с множеством царапин и даже вмятин как бы намекает, не очень-то их и берегли. Стекло заменено было на сапфир, понятное дело, прозрачный. Изначальный механизм, естественно, не выдержал варварского к нему отношения и был заменён на тоже самое, но после доработки у деда в лаборатории. Так что они и с историей, если заморочиться, а так, очень крепкие, как раз для драки, ну и без рекламы тут тоже не обойдётся, — прокомментировал свой выбор и надевая его на запястье.
— Ты что, вообще всё рекламируешь тут и ничего просто так не надеваешь? — озадаченно спросила меня Васька.
— Ну, почему же, трусы семейники надеты просто чистые и никакого отношения к заколачиванию мной денег на событии не имеют, — заверил ее в ошибочности такого предположения.
— И это всё?! — как-то через чур эмоционально спросила Алёна.
— Нет, конечно же. Ещё носки, просто качественные и приятные в носке. В сапогах их никто не увидит, так что реклама бесполезна. Надо понимать такие вещи, ответил ей с серьёзной миной, хотя самому было смешно до коликов.
Ну, какая разница, что на мне реклама, считайте меня доской объявлений.
— Бизнес, и ничего личного, — заметила сердито Васька.
— Ты бы ещё сказала, князь захотел дать слово, дал, захотел забрать, забрал. Запомни, я так не работаю. Вот честно, вы не первый день рядом со мной, путь все и заняты раскачкой пределов и культивацией возможностей и особо некогда побалакать, но можно было бы догадаться, что всё не просто с этим днём. Нужно понимать, насколько он для меня важен и потому хочу, чтобы все его запомнили, но вот чужие проблемы всем до фени, потому мои проблемы станут самыми родными и для остального мира, и для этого я сделал очень много. Думаете, представителям рекламируемых брендов безразлично, насколько много и в каком свете их товары будут показаны? Потому-то вокруг обычного, в общем-то, мордобоя и возникла такая шумиха. Пускай не все жители земли про неё услышат, но очень изрядное количество. Так-то вот, а дополнительный заработок, так, приятный бонус, — врал им, как дышал.
Хотя если посмотреть глобально, то это истинная правда.
— Ты выглядишь, как скоморох, — высказал мне призрачный тёзка.
— С чего бы? — удивлённо поинтересовался у него.
Нет, девушки уже привыкли к тому, что периодически разговариваю сам с собой. Что поделать, никаких мысленных команд не проходит. С ним только так, как со всеми общаться и никак иначе. Никакого, понимаешь, волшебства.
— Если бы в наше время природный князь вышел в таком одеянии. Нет, вроде и ткани хороши, и даже тщание, с которым всё расшито серебром-золотом и даже самоцветами, то вроде всё в порядке, но тот хаос, с каким это было сделано…, — остановился он на высокой ноте.
— Ну что ты хочешь, сейчас пошивом одежды занимаются модельеры и дизайнеры по костюмам учившиеся этому дело во Франции и не понимающие, по каким законам и правилам расшивались костюмы в старину. Да и вообще, теперь они художники, и так видят, а я тоже не эксперт. Блестит, народу нравится и ладно, — отмахнулся от него.
— Неужели тебе безразличны традиции своего рода и страны? — неожиданно задал он столь сложный вопрос, что ответа боюсь и за жизнь не найду.
— Хм. Мы русские не похожи на замшелый камень, пролежавший столетия в глубине тайги и за всё это время, покрывшийся только мхом. Нет, мы меняемся, как наша природа, таем словно снег под лучами солнца или наоборот крепчаем, как лёд при минус восьмидесяти и становимся прочнее стали. А вместе с нами меняются и традиции. Кто-то пытается сохранить всё в неизменности, а другие не обращают внимания на такие мелочи. Мы разные и в этом наша сила и в этом же наша слабость. Были бы мы все, как крымские мастера, то и не происходило бы в остальной стране, что с нами случилось в Москве. Но с другой стороны, не творись там такое, мы бы и не узнали, что так жить нельзя. И сейчас бы занимался бы своими исследованиями, а не попёрся незнамо куда бороться со злом его же методами. Опять же, неизвестно ещё к чему свою вновь обретенную силу приложу. А применительно к костюму…, не носим мы их уже, вне рамок официальных мероприятий, а потому к мелочам перестали придираться. В целом же он похож? — задал ему конкретный вопрос.
— Как уже и говорил, правда другими словами, да, в целом что-то есть. А вот с самоцветами так совсем удачно даже. Лепо, — нехотя он всё же согласился.
— Ещё бы, знаешь, как всяких япошек, индусов и арабов перекашивает, когда наши все из себя, а они словно наши крестьяне. Вот! А то у некоторых единственный когда-то бывший в наличии халат, уже парадное одеяние! — заметил на это.
— Эт ты о ком? — удивлённо спросил тёзка.
— Да про японцев, теперь целый культ из этого придумали, халата. Разные страны, разные чудачества. У нас то было всё просто, одежда у всех одинаковая, отличалась только дороговизна тканей да наличие или отсутствие золотой, серебряной вышивки, и она же жемчугами. Чем больше и тщательнее, тем богаче. А у них, есть хоть один халат, то всё…, богач! До сих пор пропагандируют культ сна на матрасе из соломы и тростника. Эх, чтобы с бедолагами случилось, если бы они узнали, что перины существуют, в стародавние времена, естественно. Страна, где бедность возвели в культ. Не скажу, что это прямо дичь, но как бы пора забыть такую свою историю, тем более кое-чего добились в этом мире. Но нет, всячески стараются законсервировать всё это, правда, выглядит такое со стороны…, странно. Но бог им судья. Так что мы хоть и не забываем о корнях, но с ума в этом своём стремлении не сходим, — заявил ему свою позицию по вопросу.
— Вот, вот наконец и прибыл транспорт с основным виновником сегодняшнего события, — донеслось до меня снаружи, когда открылась дверь.
Затем меня накрыло рёвом толпы. Они там что, совсем посходили. Не футбольный матч предстоит, а всего лишь драка, пусть и между весьма титулованными особами. Хотя если приглядеться. Не каждый день два князя собираются мутузить друг друга.
— Ярый, я знал, что ты псих и сумасшедший, но, чтобы устроить такое… — проорал мне на ухо сразу, как только я вылез, подскочивший ко мне Пятачок, он же Гога, он же Жора…, ладно, это не их этой оперы, а вот то, что он по совместительству ещё и Долгорукий, тот самый, наследник, это да, это в самую точку.
Вот мы и собрались два друга, два товарища, да ещё и князя в придачу, и это именно на то, как мы будем классно и с упоением начищать друг другу морды и пришли сюда посмотреть все эти люди. Нет, они в клуб чисто технически не влезут, но на то и развернули поблизости экраны, чтобы наблюдать весь драйв события могли все желающие. А поболеть можно и дома, у экрана телевизора, что желающие делают по всей Земле. Да, постарался папа на славу, прокачал уровень события.
— Господин бах, скажите, что вы думаете про сегодняшний поединок между князьями Китяжским и Долгоруким?! — прокричал какой-то журналюга вопрос выходящему из здания Олимпийского комитета мира, его главе.
— Не понял, а он-то откуда про нас знает? — удивился Пятачок.
— Попробовал бы он не узнать, когда все и вся об этом говорят. Знал бы ты, как его корёжит от этого. А что он хотел, не популярен их бокс у нас, что не скажешь про кулачные бои, а тут такая оказия, вообще бои без правил, что тамошним тоже в плюс не идёт, — радостно ответил своему подельнику.
— Без комментариев, — зло буркнул в ответ журналисту Бах.
— Слушай, а что здесь делает тестирующий артефакт? — пристал с новым вопросом Пятачок.
— Чтобы мы здесь оба показали свой уровень. А то будет позорно, если тебя раскатаю с теми данными, что у меня сейчас официально, — ответил ему.
— Кто раскатает?! Если у тебя это раньше получалось чаще, вовсе не значит, что пока ты протирал штаны, я не качался! — взорвался он.
