— Извините, господа хорошие, — «виновато» потупился я, — ну, не в курсе был… что они такие… это… надежные… А может, все-таки бракованные попались?
— Хоттабыч, иди в баню! — устав слушать мои бредовые отмазки, отмахнулся командир.
— Эх, — мечтательно протянул я, — а я бы не прочь в баньку завалиться! Да с веничком… И погорячее! А то чешусь, словно пес шелудивый!
— Да, помыться б не помешало, — согласился Петров. — И я после вагонзака тоже не в лучшей форме…
— Слышь, болезный… — благодушно окликнул я немного сбледнувшего с лица Пожирателя Душ после моего феерического «потрясения земной тверди». Мое настроение стремительно поднималось до невиданных ранее высот. — Как тебя там? Атойгах?
— Хам Атойгах! — Уже привычно поправил меня Великий Шаман, оглядывая широко раскрытыми глазами разрушения в кабинете, причиненные моим взбунтовавшимся Даром.
К слову, совсем уж и незначительные разрушения: ну, там, стены в паре мест треснули, штукатурка с потолка отвались и мебель слегка покоцала… Но ведь не пришибло ж никого! Слава Богу, все живы-здоровы!
— Так я же и не против — хам, так хам! — В очередной раз послушно закивал я головой, изображая выжившего из ума старикана. А чего? Мне по возрасту положено! Вот доживете, хотя бы до сотни, а там я на вас посмотрю. — Слушай, хам Атойгах, будь человеком! Устрой людям баньку! Ну и там — выпить-закусить, а то я чей-то проголодался после таких-то потрясений…
— А ну прекратить! — Напускное спокойствие и приторная вежливость наконец-то сползли с разгневанного лица Пожирателя Душ. Явив, наконец, миру его настоящую сущность — жестокого и беспринципного Хозяина Абакана. — Развели балаган, дегенераты! Вы двое, — он поочередно ткнул пальцем в оснаба и Вревского, — выметайтесь, пока «Норму выработки» не повысил! А с тобой, старик, мы как раз этой самой «нормой» и займемся!
Ну, вот оно! Наконец-то все пошло так, как и должно! А то я уж и переживать начал: ну как такой ботаник и слюнтяй с прорвой отмороженных на голову зэков, да еще и Осененных к тому же, разбирается?
Оснаб, не пытаясь пререкаться с Шаманом, послушно встал и поспешил на выход. Ротмистр, не проронивший с момента землетрясения ни слова, тоже тихо прошмыгнул к двери. Рисковать дополнительным «куском» собственной Праны не хотел никто. Ну, это и правильно — никто не знает, когда мы отсюда «ноги сделаем».
Едва за моими «друзьями-приятелями» закрылась дверь, а мы остались тет-а-тет с Пожирателем Душ, Великий Черный Шаман, практически не мигая, вонзился в меня взглядом своих темных запавших глаз. Пару минут мы играли в гляделки, но эффект этого «развлечения» крылся совсем не в том, кто кого переглядит. Чего он там себе рассмотрел, я не знаю. Но, пока он пялился в мои глаза, комната наполнялась темными размазанными силуэтами, которые стремительно сновали туда-сюда, иногда зависая над нашими головами. Похоже, Шаман вовсю пытался использовать чудесные возможности своих верных слуг — потусторонних Духов.
Наконец Шаман прикрыл свои раскосые глазки и «отвалился», уткнувшись макушкой в спинку своего шикарного кресла. Еще минут пять он тихо сидел с закрытыми глазами, не подавая никаких признаков жизни. Видимо, тяжелую задачку я ему задал, раз он так завис. Я уже и «известись» успел, и почесаться десять раз, и в носу поковыряться, и прогоревшие штаны изучить…
— Ну и задал ты мне задачку, старикан! — словно прочитав мои мысли, глухо произнес Пожиратель Душ, распахнув глаза, которые оказались полностью залиты мраком, без единого намека на белок.
— Да в чем проблема-то, начальник? — растопырив пальцы веером, с явным «лагерным акцентом» произнес я. Если я на зоне, то надо соответствовать понятиям. А то еще заклюет полосатая братва.
— Не понимаю… — заторможено ответил Хозяин. — Какую тебе «норму» впаять?
— Ну, это «твои доски», начальник, ты и маракуй! — «цыкнув зубом», хрипло процедил я. — Я тут ваще не при делах!
— Принесла же нелегкая… — Шаман приподнялся, и заглянул за свое кресло, откуда вытащил большой бубен, разукрашенный «веселыми картинками» из уродливых человечков. Как будто ребенок рисовал. Но Великого Шамана это ничуть не смущало. Поковырявшись в одном из карманов своего цивильного костюма, он вытащил кисет, богато расшитый золотыми нитями. В таком, правда, намного беднее красноармейцы хранят махорку для курева. Распустив тесемки тряпочного мешочка, Атойгах зацепил пальцами щепотку какого-то бурого порошка и, запрокинув голову, ссыпал эту дрянь себе в рот. Убрав кисет в карман, он вновь взял в руки бубен.
Боммм! — Прикоснулся Шаман колотушкой к туго натянутой коже бубна. — Боммм! Бом-бом-боммммм!
Ритмичные постукивания и унывные тягучие завывания Атойгаха, раздражали неимоверно. Но я стойко продолжал наблюдать за действиями Пожирателя Душ. Приходилось мне во время предыдущей отсидки, еще в моем родном мире, присутствовать на камланиях его более «северных собратьев» — эвенков. И больших отличий в последовательности действий я не заметил. Ща, если все нормально пойдет, и его бурда подействует, пустит пену изо рта и отрубится…
Ну да, я, как в воду глядел! Равномерное постукивание боло-колотушки замедлилось, Великий Черный Шаман закатил глаза и забулькал. Хлопья вспененной слюны вперемешку с остатками порошка потекли по его подбородку, пятная светлый накрахмаленный воротник отутюженной рубашки. Атойгах задергался в припадке, а мне все время казалось, что он сейчас навернется со своего трона на пол. Но я не угадал — когда Великого Шамана, наконец-то, размазало в трансе, он всего лишь обвис ветошью на подлокотнике своего массивного трона, продолжая запланировано пускать желтую пузырящуюся слюну.
А что, если?.. Индивидуальные Блокираторы я уничтожил «в пыль», «коктейль Збарского» тоже не особо помешал мне тряхнуть земельку. Похоже, что меня сейчас мало что сдерживает… Я пристально взглянул на дебиловатое выражение Великого и Ужасного Хозяина нашего зарытого клуба для «избранных» и попытался задействовать свой Ментальный Дар. С первой попытки у меня не особо-то получилось: то ли сосредоточиться, как следует, не удалось, то ли мой слабенький Дар виноват, то ли остатки Маго-химической бурды еще активно циркулируют по моим венам.
Но я не сдавался, к тому же заняться мне сейчас было совершенно нечем. И с пятого-шестого раза мне-таки удалось ввинтится в башку пребывающего в трансе Атойгаха.
Как бы это не показалось странным, но проникнув в башку Атойгаха, я обнаружил там полный «вакуум». Никакой мыслительной деятельности там не велось. Вот от слова «ваще»! Помер, что ли, бедолага? — Ничего лучшего я поначалу придумать не смог. Ведь не может же он совсем не думать? Оказалось — может! Просто «дома нет никто»! Именно поэтому я и не мог проникнуть своим мысленным даром в его сознание — его там просто не было. Я заметил, как от бездушного тела Атойгаха отходят и исчезают в мутной пелене какие-то эфемерные светящиеся «веревки», вдоль одной из которых я и скользнул…
Продавившись сознанием через какую-то плотную и сопротивляющуюся моему движению пелену, я, к своему собственному удивлению, опять оказался в том же самом и уже очертевшем мне кабинете Великого Шамана. Только была одна большая разница — за столом, рядом с троном Атойгаха, я смог увидеть самого себя…
Что за хрень? — Я подлетел поближе и заглянул в лицо мирно сидевшего (причем с открытыми глазами) двойника. Прямо, как в зеркало посмотрел. Двойник неожиданно пошевелился и почесал нос, и я ощутил его далекую реакцию на раздражение! Вернее, свою реакцию — мое сознание, на этот момент словно бы раздвоилось! Одна «часть» осталась там, в моем старческом теле, а вторая — «выбралась» за его пределы по пути, проложенному Атойгахом? И что же это у нас получается? Что я проник в мир Духов? Но я же и близко не Шаман! К тому же, Великий Шаман полностью покидает свое бренное тело, а у меня еще кто-то «дома» остается! Интересное кино…
— Какого Эрлика [1] ты тут делаешь, старик? — Послышался знакомый надтреснутый голос за моей спиной.
