Приведя нервную систему в гармоничное состояние, укорил себя в беспечности и легкомысленном расслабоне. Далее сосредоточился и шел с соблюдением всех необходимых мер предосторожности.
То, что этот мир, оказался царством насекомых, хищных растений и даже грибов не стало для меня чем-то неожиданным. Во время подготовки на «Биорей» я имел возможность ознакомиться со всеми обстоятельствами штурмов других кораблей Предтеч. Так вот, внутри каждого небесного странника формировалась собственная экосистема, абсолютно не имеющая аналогов. Где-то на вершину пищевой пирамиды взбирались млекопитающие, где-то правили бал ящеры, были как и здесь насекомые разных видов. Нашей группе еще повезло. На нескольких таких звездолетах возникла весьма странная форма жизни псиоников-метаморфов. Вот уж где штурмовикам пришлось туго. Впрочем, об этом как-нибудь в другой раз.
Что же касаемо плотоядных деревьев, только что мне удалось избежать физического контакта с иглами одного из них. Эвон как скребется по подстилке из мха и грибов, произрастающих на опавшей хвое, аж мусор во все стороны летит.
Мстить проклятому агрессору не стал. Осторожно обошел древо стороной и потопал дальше своей дорогой.
Иду осторожно с оглядкой вдоль высоченной горной гряды, уходящей пиками в небесные выси. На ночь стараюсь подыскать для ночлега удобную пещеру. При необходимости устраняю физически её обитателя или обитателей. Чаще всего в таких укромных местах находят пристанище паукообразные, в основном индивидуалисты-гиганты с туловищем в полметра и длиной лап до трех метров. Этих расстреливаю по возможности издалека. Тушу отволакиваю подальше от места будущего ночлега. Затем внимательно осматриваю пещеру, при необходимости избавляюсь от соседства таракашек и прочих букашек поменьше, находящихся в неведомых мне симбиотических связях с главным боссом пещеры.
Признаюсь, что у меня с детства неприятие насекомых. Вообще-то, ничего против пчел, шмелей, божьих коровок, муравьев, бабочек и стрекоз не имею — они полезные, ну или красивые. А вот всякие мохнатые гусеницы, пауки, осы, а в особенности домашние тараканы и клопы одним своим видом вызывают у меня чувство брезгливости и где-то подсознательного страха. На борту корабля Предтеч это чувство вовсе не притупилось, наоборот обострилось. Но это даже к лучшему, поскольку брезгливость и страх помогали мне своевременно обнаружить опасность и отреагировать на нее.
Помимо насекомых и хищных растений здесь также существуют плотоядные грибы. Однажды на промежуточной дневной стоянке я почувствовал легкий укол в ногу. Поначалу не отреагировал, настолько слабым было воздействие. Но бдительная Таня оповестила меня, что какая-то грибная гадость попыталась внедриться в моё тело и употребить его для собственного блага в качестве источника питательных веществ. С коварной гифой быстро разобрались мои внутренние микроскопические защитники, употребив грибные белок, хитин и прочие материалы для строительства очередной фабрики, реплицирующей наниты.
Впрочем, нападения растений и грибов случались значительно реже, нежели атаки со стороны здешних насекомых. Помимо активных атак, невнимательного путника поджидали разного рода ловушки, порой весьма опасные. Одним из таких сюрпризов стала на вид вполне себе безобидная сеть, свитая мелким паучком между двух невысоких деревьев. Практически невидимая глазом тонюсенькая паутина, как оказалось, обладала феноменальной прочностью, перед которой спасовал бы даже мой защитный костюм. Если бы не какая-то вспугнутая мной букашка, размером с хорошую овчарку, рванувшая поперёд батьки прямиком в ловчую сеть, я мог бы остаться без руки или ноги со всеми вытекающими последствиями. Что же касаемо несчастной тварюшки, её просто разрезало сверхпрочными нитями на множество неравных кусочков. Данный факт был взят мной на заметку.
А еще на моем пути время от времени попадались ловчие ямы разного рода местных «муравьиных львов». Вот только в отличие от земных своих собратьев здешние твари запросто могли схарчить не только человека, но целого слона.
Когда-то еще на Земле мне довелось посмотреть научно-популярный фильм о жизни насекомых. Так вот, один лысоватый очкастый заморыш с уверенным видом общепризнанного эксперта вещал, что в текущих земных условиях невозможно существование более или менее крупных насекомых из-за их ограниченной способности усваивать кислород. Вот когда на нашей планете процент о-два был значительно выше, тогда и существовали разного рода гиганты мира насекомых. Может быть оно и верно с научной точки зрения, однако на борту звездного странника, по какой-то неведомой мне причине данное ограничение не работает. Содержание кислорода в местной атмосфере не превышает привычной мне нормы, а вот насекомые твари просто поражают своими феноменальными размерами. Не далее как прошлым утром я не успел толком продрать зенки, как мимо занимаемой мной берлоги протопало нечто непонятное, внешним видом напоминающее огромные ходули. Любопытство все-таки толкнуло меня посмотреть на эту чуду-юду. Осторожно, чтобы ненароком не привлечь к себе внимание незнакомой твари, высунул нос из укрытия и на расстоянии двух десятков метров увидел нечто напоминающее обликом земного палочника, животное мимикрирующее под сухую ветку дерева. Так вот, здешний «палочник» был высотой в три человеческих роста. Помимо десятка ходуль, он обладал длиннющими крючковатыми передними конечностями в количестве трех пар, посредством которых ловко цеплял нерасторопную живность и, пожирал прямо по ходу движения. Причем процесс поедания происходил весьма неприятным для моего эстетического восприятия способом. Он отщипывал маленький кусочек от своей жертвы и запихивал в свой небольшой рот. Хорошо, что местные твари по большей части лишены голосового аппарата, даже представить не могу какой визг стоял, если бы на месте сжираемого таракана оказался поросенок или еще какая горластая живность.
Я все-таки старался особо не изображать из себя героя, по возможности избегал ненужных контактов с местной фауной и флорой. Тут неожиданно проявил себя мой псионический дар. Как только какая-нибудь крупная тварь проявляла ко мне гастрономический интерес, я замирал и старался мысленно абстрагироваться от реальности, изображая пустое место. Чаще помогало, и охотник терял интерес к добыче. Иногда не срабатывало, и мне приходилось отбиваться либо с помощью огнестрела, либо с применением холодного оружия, чаще дробящего, реже рубящего. Мой «Моргенштерн» прекрасно справлялся с хитиновыми панцирями агрессивных пауков, тараканов, жуков и прочих насекомых-переростков. Против мягких гусениц, бабочек, стрекоз и мух отлично зарекомендовал себя меч.
По расчетам Татьяны длина пути от места высадки до конечной цели должна была составить полторы тысячи километров. Это расстояние я собирался преодолеть суток за тридцать. Пятьдесят кэмэ за световой день, вполне реальная цифра. Кстати, продолжительность светлого времени суток и темного здесь одинаковая примерно по десять стандартных галактических часов, равных земному часу с четвертью.
Так и шел бодрым шагом то по лесной чащобе, то по ровной широкой степи. И непонятно, где лучше. Среди деревьев было проще затаиться. На открытых пространствах приходилось намного чаще вступать в вооруженное противостояние с плотоядными тварями. Время от времени приходилось преодолевать водные потоки самой разной ширины и глубины. На мое счастье акулы и пираньи если здесь и водятся, то где-то в другой корабельной локации. Так что особых трудностей во время преодоления водных преград я не испытывал — мастерил плот, на нем и переплывал реку, если, разумеется, отсутствовал брод. В качестве бревен использовал пустотелые узловатые стволы местного «бамбука», мягкая древесина легко поддавалась моему керамическому ножу, вкачестве веревок неплохо подходили лианы, во множестве свисающие с веток и стволов деревьев.
А еще я довольно часто натыкался на огромные голографические арки внепространственных переходов, ведущих неведомо в какую часть космического корабля, а то и за его пределы. От этих объектов держался на максимально доступном расстоянии — мало ли какой глюк стукнет в тупую башку управляющего модуля, захватят дистанционно, и земля прощай, в добрый путь. Не, нам такого летучего корабля даром не нать.
