– И ты считаешь, что твоего Блэкреда до сих пор не пытались убить? Если он такое чудовище, то почему ты считаешь, что только у тебя есть мотив для мести?
– Я так не считаю. Уверен, многие пытались свести с ним счёты. И, как ты понимаешь, их всех постигла неудача.
– Тогда почему ты думаешь, что у нас может получиться?
– Потому, малец, что я был его гвардейцем и знаю все слабые места его охраны! Потому что я стреляю так, как умеют стрелять единицы во всех мирах! Потому что со мной ты – единственный, кто смог одолеть оборотня ножом!
– Это была случайность.
– Тем более! Значит ты чертовски везучий. А с таким можно на любые затеи выдвигаться.
– Да уж, везучий, – с иронией сказал Марк, разглядывая перебинтованные ноги.
Глава 11
В заросшем парке
Стоит старинный дом
Забиты окна
И мрак царит извечно в нём
Сказать я пытался:
Чудовищ нет на земле
Но тут же раздался
Ужасный голос во мгле
Голос во мгле
Группа Король и Шут – Проклятый старый дом
1
Олав зевнул так, что затрещало за ушами. Собравшиеся за столом не могли этого не заметить. И вряд ли поднесённый ко рту кулак исправил положение. Впрочем, на правах главы совета, Олав мог бы не волноваться о таких мелочах.
За круглым столом в пыльной зале собрались бюрократы Портала. Они горячо обсуждали повестку дня: то перехили на крик, то возвращались к неуместным театральным манерам. Перебивая друг друга, они битый час спорили на тему: выделять ли деньги на ремонт городского водопровода.
Глава комитета по вопросам здравоохранения утверждал, что город не проживёт и вехи без центрального водоснабжения и канализации. Старался убедить остальных в том, что через несколько жертв разгорятся эпидемии. И в первую очередь – эпидемия кишечной палочки. Глава комитета по вопросам экономики поддерживал своего коллегу и предрекал разорение нескольких крупных предприятий, зависимых от стабильной подачи воды. К этим же предречениям присовокупил статистику, в которой говорилось о возросшей рурализации (оттоке населения из Портала). И, по разумению главы комитета финансов, главной причиной этого процесса был сломанный водопровод.
Против них выступил глава комитета обороны со своей свитой (в её число вошли все главы комитетов, что не сумели сохранить независимость: глава комитета образования, глава комитета спорта, глава комитета научной деятельности, глава транспортного комитета, глава комитета по политическим связям). Глава комитета обороны с пеной у рта доказывал, что сейчас все ресурсы необходимо направить на вооружение армии города.
– Как вы не понимаете: угроза со стороны серых ещё не миновала! Спящие отбросили их назад, к базе, но сокрушить не смогли! Сейчас начнётся осада. Но она не будет длиться вечно! На своей базе серые могут ждать вехи и вехи. А потом…
– «А потом» – будет потом, – мягко парировал глава здравоохранения. – Армия Спящих дарит нам передышку, за которую мы должны утрясти внутренние проблемы. В том числе и проблему вооружения. Но планомерно.
– Планомерно?! Скажите мне, что вы пошутили! Умоляю! У нас нет времени на «планомерно»! Если кольцо блокады серые прорвут, а это может случиться через круг-другой, нас раздавят! Молниеносно!
–Может вы все позабыли, – внезапно ожил Олав, – но председатель здесь я, а не господин полковник. Значит последнее слово за мной.
Полковник, он же глава комитета обороны, застыл на глубоком вдохе и крепко сжал кулаки.
– Амбиции наших бравых вояк мне ясны. Близлежащие деревни остались без покровителей. Сейчас они бесхозные и беззащитные. Это действительно хорошая возможность. Но! Нынешних сил городского гарнизона достаточно для такой задачи. Разве нет?
Полковник выдохнул, но ответить так и не смог. Он хорошо обманывал только на поле боя. В беседе его максимум – хранить тайну.
– То-то и оно, что да! Значит, у комитета обороны возникла иная стратегия. И если вы, полковник, решили, что она не очевидна, то сильно ошиблись. Спящие загнали серых обратно, на базу. Там серые могут держаться хоть десять вех. Потому они так спокойно приняли осаду.
Спящие же не решаться на штурм. Они сильны за счёт техники. А в городских боях она не столь эффективна.
Спящие прибегнут к эскалации: бомбёжки, рытье подкопов, диверсии, агентурное создание аппозиции. И тут лучом надежды явитесь вы, полковник, с предложением о военном союзе. В обмен на то, что Спящие закроют глаза на отнятые деревни (в перспективе их деревни), вы подарите им успешное проведение штурма – ведь у кого, кроме вас, есть такой богатый опыт ведения уличных боёв? Вы, сами по себе, большая находка для армии Спящих. Но вы намерены поднести им не только самого себя, но и тысячу смертников, что ныне числятся в городском гарнизоне.
Нет уж, господин полковник! Эти деньги я передаю на починку водопровода. Точка. А что касается близлежащих деревень – поручаю вам, полковник, и главе комитета политических связей – провести переговоры с Сан–портом и представителями армии Спящих. Заявите им о наших притязаниях и действуйте. В случае категорической реакции с их стороны – проведем дополнительное совещание. Малое. По форме три.
Собравшиеся за столом загудели на все лады. Олав же решил, что сказал достаточно. Он поднялся из-за стола, положил правую руку на грудь и торжественно произнёс:
– Во благо города и во имя спокойствия! Моё правление – служба! Мои решения – с горожанами в сердце!
По примеру председателя, встали все. Хором произнесли ту же речь. И все, кроме полковника, положили руку на грудь. Полковник, традиционно, взял под козырёк.
Олав больше не проронил ни слова, молча вышел на балкон и запер за собой дверь. Собрание начало расходиться, и гул от голосов заполнил не только зал заседаний, но и длинный коридор.
Только глава комитета здравоохранения не торопился. Он подошёл к двери, ведущей на балкон, и замер: видимо ждал, когда в зале не останется никого.
– Господин председатель, – жалобно пропищал глава комитета, когда дверь в залу закрылась за последней спиной.
– Входите, Патрик, – раздался приглушённый голос Олава.
Глава комитета здравоохранения (он же Патрик) робко вышел на балкон.
– Господин председатель, вы хотели меня видеть?
– Да, наедине. Надеюсь, этот разговор останется только между нами.
– Можете на меня...
– Я утаил от совета крупную сумму. Глава комитета финансов это прикрыл, хотя сам не знал для чего. Мне от вас нужны цифры – какое количество медикаментов мы сможем закупить и произвести на сумму – пять миллионов копеек. Срок – две жертвы. Медикаменты – для полевой медицины.
– Господин, я не понимаю...
– Это не важно. Мне нужны расчёты. Через два круга.
– Пять миллионов не такая крупная сумма. Могу я всё-таки узнать о конечных целях? Это бы мне помогло рационально использовать деньги.
– Хорошо, конечная цель – материальная помощь в рамках будущего военного союза. Нужно подготовить всё, что может помочь в оказании первой помощи раненым на поле боя. Плюс – оборудование для полевого госпиталя.
– Я вас понял, господин председатель. Представлю расчёты к назначенному сроку. Благодарю за оказанное мне доверие. Вы столь великодушны ко...
– Что это там? – встревоженно спросил Олав. Его взгляд уперся в просеку, в то самое место, где она плавно перетекала в главную улицу города. С балкона башни совета трудно было не заметить фигуру человека, вышедшего из пучины хвойного моря. Любой, кто проходил тем путём, напоминал Моисея вышедшего из расступившихся вод Чермного моря. Но Моисеи приходили тем путём так редко, что их появление вызывало переполох. Обычно в роли легендарного пророка выступали оголодавшие медведи, подраненные олени, оборотни, стаи кабанов. А вот люди – редко. И, как правило, это были или заплутавшие грибники, или отставшие от группы охотники.
