Дядя Петя, отдувающийся и красный от напряжения, вернулся через десять минут с двумя на три четверти полными ведрами — буквально! — золота.
— Не все нашел, — презрительно фыркнул Лесник и повел КГБшника обратно в землянку.
— А вдруг ловушка? — спросил я.
— Пф! — фыркнула Вилка и села на бревно около меня.
— Хочешь ведро золота подарю?
Девушка рассмеялась и поправила мне челку:
— Толку мне с этого золота?
— И вообще, это — собственность государства, — заметил геолог.
— То, что изъято — это конфискат. Уходит «Союзмультфильму». В денежном эквиваленте, разумеется, — достал ксиву, показал, переждал удивление. — Они с конфиската уже пару многоквартирных домов и общагу для иногородних студентов курсов мультипликаторов строят. Теперь на новую студию копят — в церкви не больно-то порасширяешься.
Даже Щелоков в телеке выступал — рассказывал, как правильно иногда конфискат на мультики обменивать. Большой любимец Советских детей с недавних пор!
— Все равно это… — пожевал губами Антип Иванович.
Всегда уважал сильных духом!
— Это была шутка, Антип Иванович, — развел я руками. — Извините, я в некотором смысле юморист, и это накладывает отпечаток на мой характер.
— Да — кхм — я заметил, — откашлялся он.
Даже обидно как-то!
Вернулся аспирант, гордо показал самородок величиной в ноготь большого пальца взрослого мужчины. Далее вернулись дядя Петя и наша жертва еще с четырьмя ведрами, от вида поклажи которых гордость Матвея Ильича несколько померкла.
— По лесу еще четырежды по столько! — обвел рукой все шесть ведер Лесник.
— Студия «Союзмультфильма» обретает плоть на глазах! — возрадовался я. — Это сколько в рублях? — спросил я геолога.
Он подошел к ведру, поднял и уважительно посмотрел на не сильно-то с виду и крепкого Лесника:
— Здесь килограммов девяносто.
Поднял другое.
— Восемьдесят пять.
— Давайте восемьдесят семь возьмем, — усреднил я и быстро посчитал. — С учетом того, что в лесу — 2610 килограммов плюс-минус лапоть. При госцене на грамм золота в шесть рублей… Ну, по четыре, допустим — шесть это уже в украшениях. На выпуклый глаз — за десяток миллионов будет. Товарищ (раскаялся и сотрудничает же) Лесник, вы теперь — один из лучших друзей всех детей Советского союза.
— Хе, да если на мультфильмы, то забирай! — внезапно просветлел он. — У меня двенадцать внуков, старший — твоих лет. Это про которых точно знаю. Ни разу никого не видел, так хоть подарок от деды будет!
— Так не все потеряно! — обрадовался я тому, насколько качественно человек перевоспитывается. — После восьми месяцев психушки — простите, товарищ Лесник, но больше скинуть совсем не могу — вы после зоны три года в землянке дикарем прожили, вам же самому лучше будет немножко привыкнуть жить рядом с людьми. Обещаю, кормежка будет не хуже местной…
Старатель улыбнулся в бороду.
— …А там и с внуками свидитесь. Я вам лично подъемные выбью и справку, по которой такой хороший дедушка много лет работал на Северах. Скажем, две путевки в Артек и возможность купить столько же трехкомнатных кооперативов — вы же много лет работали, пусть и в теневом секторе, и имеете право, например, тыщ на сто — тоже вам устрою — сможете выбрать, кто у вас самые любимые внуки!
— А в МГУ устроишь? — решил он ковать железо пока горячо.
— Извини, за Севера́ квот не дают, — покачал головой. — У вас же типа командировка. Но нужно еще самые «рыбные» места показать.
— Покажу, чего уж теперь. Карта есть?
— Пф! — оскорбился Антип Иванович, и достал целую толстую книжку карт, огромную раскладную с масштабом поменьше, и другую — с масштабом побольше, совсем пугающих размеров.
— В землянке… — попытался гостеприимно предложить свой стол Лесник, но был перебит Вилкой.
— Ни за что!
— Вон там есть довольно ровный камень, — нашел выход аспирант.
Сегодня он на удивление полезен.
Сходили до камня, старатель потыкал пальцем, геолог карандашикам сделал пометки, и Лесник добавил:
— Вот это озеро — богаче всего.
— Озеро — это отлично! — оживился Антип Иванович и пояснил нам. — Если золота столько, что его вымывает на поверхность Земли, можно надеяться на хорошие залежи под озером. Я хочу проверить!
— Я не против проверки, — мне тоже было интересно посмотреть на золотоносное озеро. — Давайте заныкаем это все, но на обратном пути возьмем кусок посолиднее для Москвы.
— Самородки могут быть не отсюда, — заметил вредный геолог. — Имею ввиду — с точки зрения научной этики я просто не могу подтвердить способность данного месторождения давать вот такие, — ткнул пальцем в ведро. — Самородки. Более того — кроме пары маленьких песчинок и не особо большого самородка мы пока ничего не нашли. По-хорошему, сюда нужно приводить экспедицию…
— Давайте короче рыжье ныкать, — поднялся я на ноги. — Земля мерзлая. поэтому давайте вон в ту щель между скалами сунем и замаскируем камнями и ветками?
— Хорош, — похвалил дядя Петя.
Сложили и пошли за активно жестикулирующим и непрерывно вещающим Лесником — ну чисто хвастающийся уловом рыбак:
— И вот такие попадались. И такие вот. Но в основном, конечно, мелочь — я ее и ношу. И никто, кроме меня, не знает! — осекся и погрустнел, но многолетнее отсутствие возможности выговориться взяло верх. — Не знал. Да и чего уж теперь. Может оно и правильно, ежели на мультики. Не врешь, пацан? — обернулся он на меня.
— Никому и никогда, — покачал я головой.
Монарх (даже будущий) себе позволить врать не может — на этом почти все и держится. Но я же не сказал, что не всё месторождение?
— За мной барыга топтунов посылал, — успокоился Лесник и ехидно захихикал. — Вызнать хотел, где моя прелесть… — осекся и покраснел.
— Читали Толкиена? — спросил я.
Из присутствующих заржала только читавшая Вилка — в СССР не издают (исправим), но я у бабы Кати выпросил.
Лесник тем временем взял себя в руки, совсем не подозревая о причинах смеха:
— Да куда им! Я-то из спецназа!
Ничего себе!
За разговорами дошли до маленького озера метров на двадцать пять квадратных, даже с берега видно, как на прикрытом прозрачной водой дне блестят желтые искорки.
— Шахта! —
