вернусь, доделаю тех-карты на одно и двухместные аппараты, пригодятся на Онеге.
От раздумий оторвал мерный перестук топоров. Похоже, наши! Больше некому.
* * *
Несмотря на то, что припозднился на месяц, каолин так и не нашли. Думал всё на мази, а здесь и конь не валялся! Хорошо хоть место не перепутали. Со мной девять «геологов» и под раздачу попали все. Поорал вволю и забегались, закрутились словно ужаленные.
Здесь уже лесостепь, хилые деревца лишь вдоль ручьёв и балок растут и видно как на ладони. Такие условия для геологоразведки условия идеальны, тем более глубина залегания глин на Должанке копейки. Рукава засучил и за работу: набросал кроки, разбили квадрат пять на пять километров на участки и начали проверять его широкой полосой, последовательно, пробивая шурфы в шахматном порядке. Две малых установки ударно канатного бурения, шесть буров геолога вот и весь инструмент. Вечером образцы ко мне свозят, на анализ и корректировку карт. Про то что Прохор ищет белу-глину знали все без исключения и работали на совесть так как пообещал артели что первой найдёт глину золотую гривну.
Удача улыбнулась лишь на одиннадцатый день. В сорок шестой скважине на шнек батраку намотало жирную бело-серую глину. Сюда и перенесли усилия. Сетку более частую нарезал, но вскоре объявил отбой. Геологов собрал и отправил обратно, на Неручь. Толщина пласта семь метров, на кой ляд весь пласт оконтуривать? И того, что под ногами лежит за три года не вывести. Батракам осталось котлован выкопать, да возвращаться с победой. Не срослось…
Никита ворвался в лагерь словно вихрь:
— Беда, Прохор! Татары! Облавой идут, без разбору чернецов арканами треножат.
— Этого нам ещё не хватало! Много ли?
— Сотня, кабы не боле. Уходить надобно.
Послышалось уханье, гортанные крики. На горизонте показались всадники в остроконечных шлемах что охватывали стоянку широким полукругом.
— Поздно….
Обходили нас грамотно, отсекали все подходы к лесистым балкам и методично отлавливали разбегающихся, как тараканы, работников.
Вскочив в седло, рванули с Никитой в сторону реки, но не прошло и пяти минут как нас нагнали. По спине пролетело несколько неприятных ударов. Как я навернулся с коня, так и не понял. Полетел вперёд головой, но среагировал и успел сосредоточиться. Удар встретил в кувырке, чем маленько смягчил падение. Вышло удачно или случайно, пёс его знает. На ногах оказался и на автомате выхватил меч.
Со стороны, наверное, красиво смотрелось. Прямо-таки трюк каскадерский. Жаль, на этом лимит везения закончился. Плечи опоясал аркан, а следом второй прилетел. Пытался крутиться-вертеться, вот только ничего это не дало. Разве что удерживался на месте и умудрился срезать пару узлов. Похоже, низкорослым степным лошадкам не хватало сил, а скорее всего тянули разом, несогласованно.
Закончилось ожидаемо, кто-то из степняков гортанно прокричав, поддал коня и меня вырвало как репку. Второй раз подняться мне не дали. От души колотили короткими палками с грушевидными наконечниками. В ходе свалки что-то прилетело по шлему и дальнейшее помню, словно в густом тумане. Волочили по земле. Вроде бы…
Провал и очнулся уже от того, что задеваю носом сухой ковыль покачиваясь в такт лошади. Снова чёрный провал… В этот раз отчётливо ощущаю противный вкус тёплой и затхлой воды. Пытались напоить? Может и так. Окончательно пришёл в себя от скрипа тележного колеса. Открыл глаза.
Лазурное небо без единого облачка, от дороги поднимаются едкая дорожная пыль. В нос ударил резкий запах сухой степи с горькими нотками полыни. Где я? Куда везут? Жив и на этом спасибо судьбе скажи. Попробовал пошевелиться, в ответ на это действо тело отозвались болью.Ещё и голова немилосердно раскалывалась. Ощущения такие, словно неделю грушей проработал в тренированном зале. И тренировались ни разу не перворазрядники. Ещё и связан.
Приехали.
Ничего не оставалось как разминать руки и вслушиваться в обрывки незнакомой речи. Сморило, а в чувство привёл грубой тычок чем-то крепким:
— Эй, урус, вставай. Баран дадим воды дадим.
Перед глазами появилось раскосое лицо, лыбившееся выщербленными зубами. Н-да улыбка ни разу не голливудская.
— Темник наказал доставить тебя живым. Если урус умрёт Хулагу накажут. А у Хулагу три жены. Кто их кормить будет?
Преодолев боль, приподнялся и сел облокотившись на край арбы. На татарине запахнут цветной хлопковый халат, с пояса свисает кривая сабля в изукрашенных ножнах. Рядом с ним кучковались двое оборванцев, одетых в рваные халаты и такие же рваные, кольчуги. Внешностью не обольщался, крепкие коренастые и смотрят цепко, удерживая в руках копья. От таких не сбежишь.
— Кто таков? Почто татьбу учинил? — начал речь в привычной манере, с небольшого наезда.
— Ха-ха-ха. Урус хорошо насмешил. Тебя сам темник Берди ищет! Спросить хочет, кто людей Ольговского баскака побил.
— Кто ты таков? — медленно растягивая слова, повторил вопрос.
Татарин подтянулся, глаза зло блеснули:
— Урус, ты кто таков, что словно хан говоришь? Почему перед нукером главу не склоняешь? Твои люди говорят, что ты гость. Ай. Не верю! — он обернулся и бросил несколько слов на тюркском воинам и они усердно закивали в ответ. — Видишь? — он указал кнутом на воинов. — Десятники тоже не верят.
— Мне в третий раз спросить или ответишь? — спросил я с нажимом.
— Сотник азм, урус. Долго тебя искал. Хорошо спрятался, — добавил воин после небольшой паузы.
— Прячутся жабы на болоте, а я бел камень искал, на что есм грамота от тиунов князя Елецкого.
— Ай какой князь, урус. Какая… грамота?! — татарин рассмеялся. — Кизяков не хватает, давай её сюда буду огонь кормить, — после переменился в лице, прищурился и спросил, — степь на ушах стоит много ночей. Баскака Батбояра живота лишили. Ведаешь ли про то, а урус?
— Мало ли кого живота лишили, азм тута причём?
— Темник разберётся причём.
Сотник коротко отмахнул. Воины, вытряхнув мою тушку из арбы, развязали. После, тыча в спину копьецом сопроводили к общем котлу. На первый взгляд в караване около сотни людей, а из них полона не меньше половины. Опознать несчастных не составило труда по петлям на шее и оборванному виду. Заприметил несколько своих батраков и одного из воинов, а вот Никиты не увидел. И это радовало, давало надежду что не всё потеряно.
На облаву похоже. Вот блин, заварил кашу. И чем думал когда возвращался? От лагеря то место три десятка километров, если не меньше. Понадеялся… Доломит нашли, зачем сюда то попёрся? Пусть бы
