У Джона похоже есть ответы на все мои вопросы, временем в одиночке нашей гауптвахты он распорядился мудро и правильно.
— Американские торговцы и всякие бизнесмены советуют королю принять конституцию, вернее не советуют, а требуют. Он пока сопротивляется, но к этому делу скоро подключатся миссионеры и он согласится.
— А по твоему мнению это плохо? — вопрос с конституцией на Гавайях в 1834-ом году для меня еще одна полнейшая неожиданность.
— Очень плохо. Они её составляют так, что власть короля будет ограничена, но все пришлые получат такие же права как гавайцы и премьер-министром и всякими министрами станут американцы, приехавшие на Гавайи. У нас есть наивные люди, которые хотят позвать англичан, чтобы потеснить американцев, но по-моему это еще хуже.
В этот момент нашего разговора я вспомнил как Гавайское королевство вошло в состав США в моей прошлой жизни.
— Ты не прав, Джон, конституция это не так уж плохо. Главное её содержание. Надо просто внести в неё положения, что подданными короля, имеющими право голоса могут быть только коренные гавайцы или такие как ты. Для депутатов парламента и членов правительства такие же ограничения и обязательное знание родного языка, — моё предложение Джона явно озадачило.
Он как ребенок смешно выпятил губы и потряс головой.
— Они хотят в конституции написать право на частную собственность на землю, так ведь можно написать, что землей могут владеть только подданные короля, — Джон молодец и похоже на лету умеет подметки рвать.
— Признать что что земля принадлежит народу и управляться королем, который предоставляет её желающим вести на ней хозяйство. И ограничить размер владения, например сто гектаров и запретить её продажу частным лицам, только возврат королю, — я тут же развил идею Джона. Он задумался и нерешительно спросил:
— А как всякие магазины и например верфи, владения тех же вождей?
— Это уже мы с тобой частности начали обсуждать, над этим всем надо еще крепко подумать. А вот веротерпимость ввести обязательно. И если многие у вас вернуться к своим традиционным верованиям ничего плохого в этом не будет.
На этом наша беседа закончилась. В каюту зашел, постучавшись юнга и доложил, что на борт прибыл барон Врангель, а в кают-компании накрыт обед.
Глава 25
Наша беседа с Джоном закончилась. В каюту зашел, постучавшись юнга и доложил, что на борт прибыл барон Врангель, а в кают-компании накрыт обед.
После обеда я приказал выделить гостю отдельную каюту и поставить возле неё охрану. Против охраны он не возразил и тут же ушел.
Я рассказал о разговоре с Джоном Фердинанду Петровичу и спросил его мнение. Он покачал головой и ответил не сразу.
— Я считаю это очень заманчивым предложением. Компания пыталась закрепиться на Гавайях одновременно с проникновением в Калифорнию, но это была авантюра, да и Петербург не поддержал. Вы эту историю знаете?
— Честно говоря нет. Слышал, но подробностей практически не знаю, — тут я немного слукавил, о попытке высадке на Гаваях я действительно только слышал, при том не сразу даже вспомнил об этом, а вот подробностей не знал никаких.
— Я прикажу подготовить вам документы, ознакомитесь на досуге. Но главное в другом. Одним из противников был проникновения на Гавийи был граф Нессельроде, он вообще является противником всяческой русской активности в наших краях, — позиция Нессельроде мне была известна. Я его вообще считал вражиной, деятельность которого принесла много вреда России. Одно его преклонение перед Австрией чего стоит.
— Но сейчас ему ручки-то поукоротили. Тем более что речь не идет о захвате Россией Гаваиев, а всего лишь один русских дворянин желает заняться там бизнесом. Я даже попробую организовать предложение Великобританией нашему Государю выступить вместе гарантами независимости королевства, — я начал предложение Джона воспринимать как уже свершившееся событие и размышлять о дальнейшим шагах по укреплению своего влияния.
И собственно почему не попробовать? Это на самом деле может быть всего лишь выгодный коммерческий проект. А вложив в это дело несколько миллионов фунтов, я естественно вправе ожидать к своей персоне особого отношения властей этого крошечного государства.
— Вы знаете, Фердинанд Петрович, даже будет лучше если их тамошнее величество предложит сам нашему Государю и британскому королю выступить гарантом их независимости, — от удивления барон Врангель чуть не выронил чашку с чаем.
— Ну у вас и фантазии, Алексей Андреевич, — почему-то почти шепотом прокомментировал он мои последние слова.
Из Новоархангельска мы ушли через два дня. На борт мы взяли последних русских, согласившихся на командировку в Николаев и Михайлов и пятнадцать иностранцев, отобранных Иваном Васильевичем.
В отдельной каюте с нами пошел Джон Смит, каждую секунду рядом с ним было двое наших людей. Он был предупрежден, что любое не то, что действие, а даже подозрение вызовет немедленную очень жесткую реакцию.
С ним несколько раз беседовал Иван Васильевич и никаких подозрений он у него не вызвал.
Изучать русский он начал еще сидя в новоархангельской каталажке и успешно продолжил это занятие на броту нашего парохода.
На всех пароходах была неплохие библиотеки и наш гость, а его я считал именно таковым, все свободное время проводил за чтением. Он оказался хорошо образованным человеком, владел тремя языками и явно не терял время даром когда был в Англии и Европе.
Перед отходом из Новоархангельска мы еще раз обсудили с Фердинандом Петровичем предложение Джона и решили, что это будет целиком и полностью мое приватное дело и даже на первых порах я буду действовать исключительно через Южные Курилы, но как конкретно я еще не решил.
Из пятнадцати пошедших с наши иностранцев холостых было всего четверо, остальные были людьми семейными. Весь рейс до Николаева Иван Васильевич присматривался к этим людям, главный вопрос был очень прост — насколько можно им всем доверять.
О нашем открытии богатых золотом мест все равно скоро узнает весь мир, а эти люди будут в числе первых. И никакие тяжелые природные условия не остановят людей ослепленных золотым тельцом. И в этой связи Гавайями надо заниматься как можно скорее. Наверняка среди китобоев найдутся желающие рискнуть и что с ними делать, когда в заливе Нортон окажется например десяток кораблей с десятками и сотнями на борту, желающих поискать золото.
За несколько часов до прихода в Николаев, Иван Васильевич прислал ко мне юнгу с просьбой зайти к нему в каюту.
Иван Васильевич был не один, у него в каюте было двое из пятнадцати иностранцев: немцы братья Карл и Иоганн Фишер.
Старшему Карлу было почти сорок, Иоганн был моложе на пять лет. Иван Васильевич обратил на них внимание в первую очередь из-за их знания русского языка.
И эти братья были организаторами отъезда группы иностранцев с Гавайев на Аляску.
Публика прибывшая к нам с Гавайев была очень разношерстной. Но всех их объединяло одно, сначала они там оказались в поисках рая на Земле.
Этих людей банально обманули американские миссионеры, заманив на «райские острова посредине бескрайнего океана». На этих островах они должны были жить на лоне природы, просвещая местных дикарей, неся им свет просвещения.
Действительность оказалась немного другой и они решили что попали в ад, а не в рай.
История показалась мне совершенно дикой, при всех отрицательных качествах штатовских миссионеров, они действительно занимались просвещением гавайцев, строили школы и больницы.
Здесь же людей перед отправкой на Гавайи сначала обобрали как липку, а потом попытались уже на островах заставить заняться чем угодно, но не просвещением туземцев.
Как этих людей смогли так одурачить было большой загадкой. Ведь тот же Иван Васильевич сразу же сказал, что они попали в лапы какой-то секты, которая не имела никакого отношения к Американскому миссионерскому совету.
