— Знать бы об этой функции раньше, — раздосадовано покачал головой Виктор. — Я мог избежать целой кучи неприятностей. Найти бы какую-нибудь инструкцию ко всей этой рунной системе с описанием опций и надстроек…
Чарли без труда отыскал дорогу меж ветвистых коридоров до нужного места. Виктор поднялся на длинный этаж, целиком состоящий лишь из длинной картинной галереи с работами самых известных художников всего Авельонского герцогства и богато украшенной бронзовым орнаментом двустворчатой двери в дальнем конце помещения. Каждая из работ на одной стене иллюстрировала какой-то определённый момент из жизни государства. Все они шли по порядку, начиная с самого основания герцогства. На противоположной стене висели портреты всех мало-мальски значимых для истории личностей. Были здесь и властители древности, и величайшие священнослужители, и прославившиеся военачальники. А в самом конце портретного ряда смотрел с холста облачённый в рыцарский доспех нынешний правитель — Герберт Чаризз.
— Мне, наверное, сюда, — решил Виктор, оглядывая единственную находящуюся здесь дверь. Чарли тем временем вновь уселся на плечо и довольно оповестил хозяина о том, что приказ выполнен. — Умная птичка. Молодчина.
Сердце графа застучало в бешенном темпе. Казалось, ещё чуть-чуть и оно вырвется из груди, проломив рёбра, плоть и крепкую одежду, и успокоиться при помощи силы рун никак не получалось. Пожав плечами и плотно зажмурив глаза, Виктор три раза постучался.
— Кто бы это мог быть? — раздался с той стороны игривый голос невесты. — Открыто, заходите!
С трудом преодолев огромное желание сбежать прямо сейчас, Виктор набрался смелости и повернул дверную ручку. Но дверь открыл не сразу. Он постоял в таком застывшем положении ещё несколько секунд, словно впав в прострацию, и лишь жаждущая встречи с суженым Оливия вывела его из этого странного состояния:
— Ну же, я жду!
Виктор набрал полную грудь воздуха и вошёл в комнату невесты. В глаза ударил яркий свет — повсюду сияли десятки свечей, кроме всего прочего отражённые в нескольких дюжинах разномастных зеркал. Посреди обширных покоев, пол которых буквально утопал в густых меховых шкурах, стояла невероятных размеров кровать из чёрного дерева, укрытая пышным постельным бельём. Разумеется, на краю всего этого великолепия призывно сидела, закинув ногу на ногу, леди Оливия Чаризз. Её откровенную наготу прикрывали лишь прозрачная шаль и небольшой дамский веерок. Заглядевшись на эротическое зрелище, Виктор не сразу заметил, что подле кровати стоит целая толпа фрейлин, явно не собирающихся уходить. Среди них находилась и Даша.
— Иди ко мне, муж, — подмигнула герцогская дочка. — Я так долго ждала этого. С того самого момента, как ты сразил на арене последнего врага, я страстно желала тебя. Несомненно, ты мой герой. Ты тот, кто зачнёт моих детей. Ты…
— Погоди, погоди, д-дорогая, — замялся Виктор. — Вот так сразу?
— Конечно, глупый, зачем же тянуть?
— Ну, я ведь целый день был, так сказать, в боевой готовности. Праздник утомил меня до предела. К тому же, я вспотел, и вряд ли ты хочешь, чтобы я, весь такой грязный, лез обниматься, верно?..
Оливия заливисто рассмеялась:
— Ох, ну, ты даёшь. Вспотел, и что с того? Иди сюда, да поживее!
— А… а как же твои помощницы? Они будут смотреть?
— Конечно. Это одна из обязанностей фрейлин — проследить, чтобы всё прошло без единой погрешности и строго по правилам, которые диктуют многовековые традиции. Прошу тебя, не испытывай моё терпение и марш в кровать!
Виктор, ожидая хоть какой-нибудь помощи от неподвижной Даши, пересадил феникса на тумбу и стал медленно раздеваться. Оливия в этом его не торопила, хотя и постоянно сверлила своим нетерпеливым взором. Каждый миг длился целую вечность, и множество пар наблюдающих глаз явно не способствовали расслаблению и безмятежности.
— И парик тоже. Не хочу, чтобы ты меня исколол этим веником, — велела Оливия.
Виктор повиновался и стянул с себя столь надоевший заменитель волос.
— И бороду.
Вот тут граф опешил. Если парик действительно являлся лишь предметом украшения, и все прекрасно понимали, что он искусственный, то с бородой вышла некоторая заминка, ведь предполагалось, что она будет выглядеть совсем как настоящая. Тем не менее, Виктор сорвал с себя всё, что наклеил на свою голову и с удовольствием размял покрывшиеся раздражением от негигиеничного клея щёки и нижнюю челюсть.
— Вот так-то лучше. Настоящий красавец… какой же шикарный мужчина мне достался! Зрелый!
— Ты даже представить себе не можешь, насколько зрелый, — вспомнил иномирец о своём настоящем возрасте.
Оставшись в одних трусах, Виктор опасливо приблизился к кровати. Как только он оказался рядом с Оливией, та вцепилась в него крепчайшим хватом и повалила на пуховую перину. Прижав графа всем своим весом, она страстно впилась в его губы своими, не стесняясь засовывать свой язык Виктору до самого кадыка. Приговаривая при этом что-то вроде «мой рыцарь, возьми меня!» и «я плохая девочка, накажи меня!», Оливия приблизилась рукой к трусам суженого и уже намеревалась их сорвать, как рядом очень вовремя подоспела Даша с подносом в руках.
— Моя госпожа, вы забыли про нектар любви.
Оливия, с жуткой неохотой оторвавшись от законного мужа, одобрительно кивнула и взяла протянутый ей бокал с персикового цвета жидкостью. Второй бокал, почему-то с жёлтым содержимым, перекочевал в руки Виктора.
— За нас, дорогой мой. Допиваем до дна и продолжаем!
Герцогская дочка разом опрокинула свою порцию напитка и приготовилась продолжать. Виктор с надеждой посмотрел на Дашу, и та одобрительно кивнула, указав кивком головы на нектар. Пожав плечами и полностью доверившись своей подельнице, граф маленькими глотками растянул удовольствие и приготовился к худшему. Даша, забрав у любовников бокалы, отошла в сторонку.
— Продолжаем! — радостно воскликнула Оливия, вновь набрасываясь на Виктора, словно дикий волк на беззащитного ягнёнка. Она терзала его длинными ногтями, не рассчитывая силы, отчего всё тело графа покрылось красными царапинами, кое-где даже самую малость кровоточащими. Но вся эта боль казалась лишь лёгкой щекоткой в сравнении со скорым гневом Герберта и всей остальной знати, когда двое иномирцев сбегут из дворца далеко на север.
Трусы слетели с бёдер Виктора и упали на пол. И в самый последний момент перед точкой невозврата Оливия, нависнув над графом, вдруг остановилась. Она посмотрела на Виктора каким-то странным, затуманенным взглядом. Проведя таким образом почти минуту, невеста медленно раскрыла рот, из которого вывалился обездвиженный язык. Глаза герцогской дочки закатились, и девушка рухнула прямо на Виктора, потеряв сознание.
Засуетились обеспокоенные фрейлины. Они окружили кровать и, предварительно освободив абсолютно голого графа из-под живого груза, стали Оливию всячески будить. Но ни пощёчины, ни стакан холодной воды в лицо, ни резкий едкий запах специального медицинского препарата не привели бедолагу в чувство. И лишь одна из фрейлин осталась в стороне, когда Оливии требовалась помощь: Даша, пользуясь тем, что все отвлеклись, закрыла входную дверь на два засова и вооружилась заранее спрятанными под платьем пистолями:
— Уважаемые дамы, будьте любезны отойти от постели вон к той стене, — откашлявшись, попросила она. Стволы пистолей грозно глядели на толпу ничего не понимающих фрейлин. — Ну же, бегом, курицы, иначе я нашпигую вас отменным свинцом. И чтоб ни звука!
— Ты просто спецагент какой-то, — усмехнулся Виктор, поспешно натягивая на себя трусы и прочую одежду.
— Ещё бы, я крутая, — хмыкнула Даша, а затем снова обратилась к фрейлинам: — Так, дамочки, а ну-ка все быстренько взяли со столика бутылку с нектаром и сделали по паре глотков. Живо! Не волнуйтесь, останетесь живы, просто крепко уснёте до завтрашнего обеда.
Испуганные прислужницы трусливо переглянулись и нехотя стали выполнять требование Даши. Уже через несколько минут одна за другой они попадали на пол прямо в скопище мягких меховых шкур.
— Я так рад тебя видеть, — искренне улыбнулся Виктор, застёгивая последние пуговицы и подвешивая на пояс Пакемберг. — Только вот жалко мне, что герцога подвожу. Стыдно очень.
— Стыдно когда видно, — парировала Даша. — А нас никто заметить не успеет, потому что мы скроемся ещё до рассвета. Я всё продумала: мы подождём, пока не закончится банкет, а затем спустимся на кухню и спрячемся среди ящиков с костями и субпродуктами, которые повезут в бедные кварталы Авельона. Скрытно заберёмся в телегу и уедем. Потом уйдём по канализации. Следом проникаем через местный фейс-контроль и смываемся лесами.
Виктор, выслушав план подруги, сперва протяжно вздохнул, затем собрался с мыслями и сказал:
