Последнее время по просеке стали приходить потрепанные солдаты. Одни в пиксельном камуфляже, другие в серых кителях. Им в Портале оказывали первую помощь и настоятельно рекомендовали сменить одежду. Кто-то менял её навсегда, а кто-то прятал на дно сумки. Но уходили из Портала все. Одни на Лэфт, другие на Райт, третьи на Сан. Но заставить идти на Бэк их могли только автоматы. Впрочем, к подобным методам прибегать не пришлось.
Но те, что вышли на главную улицу сейчас, не подходили ни под одну из вышеперечисленных категорий. Одеты были в одежду Спящих, но гражданскую. Один сильно хромал, то и дело наваливаясь на посох. Второй шёл бодро, несмотря на то, что тащил поклажу за двоих.
– Извините меня, – тактично откланялся Олав, и поспешил удалиться с балкона.
2
– Куда путь держите? – поприветствовал Олав путников, приближавшихся к нему по главной улице. Низкое солнце отражалось от брусчатки и слепило нелепую парочку – те никак не могли отойти от лесного сумрака.
Один из путников, тот, что был значительно старше, приложил к голове ладонь козырьком. Он немного посмотрел на представителя приветственной делегации и ответил:
– В Портал, шериф.
Олав добродушно рассмеялся.
– Шериф? Давненько не слышал этого слова. Ну, так вы уже в Портале. Что тут ищите?
– А зачем обычно приходят в Портал? Разве не ради вашего знаменитого парка?
Олав широко улыбнулся и покивал.
– Я Блэкблю, – представился седой путник. – А это Марк, мой товарищ. Марк хочет воочию увидеть тот мир, откуда мы с вами пришли, и со сверстниками пообщаться. Обогатиться познаниями, так сказать. Вы нам в этом не откажете?
– Конечно, нет! Наш парк открыт для всех желающих. Однако позвольте узнать, куда вы намерены пойти после?
Блэкблю задумался. Он в действительности не знал, куда намерен идти после. Особенно в том случае, если они не встретят колдуна.
Когда парочка совсем сблизилась с Олавом, Блэкблю сказал:
– Если честно, ещё не думали. А почему вы спрашиваете?
– Ох, извините, я даже не представился – Олав Индиго, глава этого города. Имею давнюю привычку встречать путников и предлагать им работёнку. Вы как на этот счёт?
– В целом – за. Но прежде, о какой работе идёт речь?
– Сначала скажите, куда пойдёте после нашего парка. От этого и зависит то, что я вам предложу.
Блэк почесал колючую щетину и неохотно выдал:
– Скорее всего, пойдём на Сан. Хотя, не уверен. Может быть, по ту сторону добудем нечто интересное, да назад двинем.
Олав ехидно расхохотался.
– Всё интересное есть и здесь. Спайс? Кокаин? Табак? Этого и в Портале завались, и заморачиваться с валютой не нужно.
– Да, мы в курсе. Если честно, мы и сами не знаем толком, что ищем. Просто хочется побыть в знакомой обстановке.
Олав снова рассмеялся.
– Ну, тогда вам следует лечь спать.
Блэк состроил кислую мину. Ему не сильно понравились остроты шерифа. Но и с резким ответом он не хотел спешить – всё-таки шутник выступил с деловым предложением, а это чего-то да стоит.
– Если вы, всё-таки, соберётесь на Сан, то обратитесь ко мне, – внезапно серьёзно сказал Олав. – Есть у меня одно поручение.
– Непременно заглянем, – с фирменной улыбкой ответил Блэк.
3
Парк посёлка Портал мало чем отличался от леса. Тут в изобилии росли златолистые берёзы, дубы с широчайшими стволами, вековые ели и гигантские папоротники. Единственное, что здесь было не так – сеть ухоженных асфальтированных дорожек. Они уходили извилистой лентой в чащи, петляли вокруг холмиков, тянулись к многочисленным ручейкам и перебрасывались через них деревянными мостиками. Через каждую сотню шагов стояли изящные, лакированные лавочки из тёмного дерева. То там, то тут попадались прилавки, на которых лежал, казалось бы, обыденный товар – нижнее бельё, кроссовки, футболки, пачки сигарет и коробки шоколадных конфет. Вот только всё это явно производилось не в здешних местах: на футболках и кроссовках были до боли знакомые логотипы фирмы «Nike». Да и на коробках конфет было написано «Ozera». Вряд ли Портал мог похвастаться филиалами этих компаний.
Марк провожал прилавки жадным взглядом. Его организм с бунтом требовал вкусить хоть что-то из знакомого мира – шоколадку, лимонад, пиво, да хоть сигарету. Осознание того, что он получает всё это (за исключением никотина) в другой реальности – не помогало. Организм истосковался по знакомым вкусам – все здешнее отдавало пресностью.
А ценники на товарах ставили в тупик. Десять, двадцать, тридцать. И без малейшего уточнения о единицах измерения: рубли то, или доллары.
– А какая у местных валюта? – спросил Марк. Блэк полез во внутренний карман и извлёк медный кругляш, изрядно покрытый патиной. Кругляш завертелся в воздухе и направился прямо в руку Марку. Тот неловко словил.
Марк не был искушённым нумизматом, однако держал дома скромную коллекцию иностранных монет и отечественной погодовки. В закромах, скорее ради истории, лежали и монеты, что вышли из обращения в далёком тысяча девятьсот девяносто первом году – медные и никелевые копейки СССР.
И тот кругляш, что сейчас лежал на ладони, Марк без труда узнал – две копейки, тысяча девятьсот шестьдесят первого года, с серпом и молотом на фоне глобуса.
– Тут что, Советскими деньгами пользуются? – удивленно спросил Марк, едва поспевая за Блэком: после укусов арахны он быстро пошёл на поправку, но всё ещё хромал и не мог обходиться без посоха.
– Только металлическими копейками. Рубли и бумажные ассигнации не прижились.
– Как? Почему?
– Спасибо Порталу. Он в своё время экономикой Материка руководил. Думаю, как раз тогда, когда переход в Советский город вёл. А потом всё изменилось: и город тот, и положение Портала. А копейки так и остались. А чего им? В руках местных они не портятся. Инфляции не подвержены – источник навсегда исчез с лица земли. Коллекционеры попадают сюда редко, и с собой у них горсточка монет, не больше. В общем, твёрдая валюта и привычная. А главное – не подделаешь. Подделку можно расколоть, погнуть, сточить. А этим то – всё нипочём. Разве что Спящий поиздеваться решит.
Марк понимающе покивал и хотел уже сунуть монету в карман, как вдруг услышал предостерегающее кряхтение.
– Кхе-кхе! Обворовать меня решил? – с издёвкой спросил Блэк.
– Да нет, что ты! Забирай! – Марк поспешно протянул монету.
– Ты на эти ценники не смотри – это обдиралово чистой воды. Замануха для местных. Типа: нескончаемая бутылка пива или бесконечная коробка конфет. А как тебе кроссовки, что никогда не сносятся? А? Звучит классно, но к правде совершенно не относится. Это бизнес, страшный даже. Но ведутся на него полные деграданты. Только те вещи, что попадают сюда со Спящими, обладают особенными свойствами. А шмотки с той стороны парка самые обычные. А просят за них, глянь сколько! Десять копеек, чтобы ты понимал, дневная зарплата рабочего на заводе. Двенадцать – дневной оклад военного в армии Спящих. Так что, ты у меня чуть литр эля не стащил.
– А чего тогда лавочники такие цены лупят?
– Да на суеверных идиотов расчёт. По народу поверие ползёт, мол: попадёшь на ту сторону, и не вернёшься; а коли вернёшься, то не весь – тело тут, а душа там, приведением бродит. Гупость! Ей богу, глупость! А верят, простачки. Вот и бояться сами далеко в парк уходить. До последней лавочки, и назад. А торгаши те, чего проще, – набьют сумку пятиконечным листом, на той стороне студентам впарят, и в магазин – хош в «Магнит», а хош в «Пятёрочку». Или за шмотьём.
– Неплохо устроились, – с усмешкой прокомментировал Марк.
– А я о чём? Разводилы!
Вскоре лавочки закончились. Марк продолжал ковылять за Блэком, энергично перекидывая посох. Ноги болели от каждого шага. Но выбора не было – тормозить товарища Марк больше не хотел.
Они оба даже не заметили, когда именно ландшафт изменился. Когда асфальтовая и ухоженная дорожка превратилась в протоптанную тропу. Когда среди елей, берёз и дубов появились акации. Не заметили, как под ногами появился настил из опавшей листвы. Не заметили как позеленела трава. Этого никто не замечает, когда попадает на эту сторону.
