что-то такое, а значит, если преодолеть ограничение своего организма, то вполне легко можно использовать магию, сколько угодно.
План был хорош на бумаге, но на деле у меня едва ли получалось. Остановить торнадо — это не создать, поэтому я прямо ощущал, как моя магия, мой ветер, старался противодействовать тому ужасу, который я создал, но ничего не получалось. Почти.
После пяти минут борьбы, когда пот уже лил с меня ручьем, а все конечности дрожали, как у больного Паркинсоном, буря вокруг меня начала становиться меньше. Не сильно, но теперь это хотя бы нельзя было назвать катастрофой или бедствием. После ещё пары минут такой борьбы я понял, что если сейчас я себя не вытащу из этого пиздеца, то уже не выйду. Поэтому остаток сил я потратил, чтобы выплюнуть себя из эпицентра в сторону. Падение прошло не очень хорошо — стесал себе колени и ладони, а ещё ударился головой о дерево. Но зато я был на достаточном расстоянии, чтобы не умереть от своего детища и увидеть его со стороны.
Моих сил хватило ровно для того, чтобы перевернуться лицом к торнадо и уставиться на него. Мне повезло, моего «выхода за предел» хватило, чтобы буря уже сама бы успокоилась к утру. Это было видно: противодействие моей магии дало нужный результат, и моё же уже творение никому не навредит, но сам факт, что могло.
Что я мог своим детским глупым желанием загубить множество невинных жизней, что я мог сам погибнуть за зря и даже не в бою, что я мог убить хотя бы ту же Суюки, заставило меня вновь покрыться холодным потом и поблагодарить всех богов за то, что у меня чудом получилось почти нейтрализовать этот пиздец.
Еще где-то двадцать минут я втыкал в торнадо, абсолютно не шевелясь и набираясь сил. Этого времени мне хватило, чтобы накопить стамины достаточно для подъема и шатающейся походки до лагеря, где я и упал рядом с костром, засыпая.
* * *
Проснулся я резко и рывком, потому что на меня вылили ушат холодной воды в буквальном смысле.
— Ну? Проснулся, наконец? — задала вопрос Суюки, стоя надо мной, уперев руки в пояс и недовольно глядя на меня.
— Да, — промолвил я, понимая, как у меня ломит абсолютно всё тело. В жизни такого не было, такое чувство, что даже мышцы бровей у меня невероятно болели.
— Какого чёрта, Кира? Я едва тебя разбудила!
— Просто перетренировался вчера, — на выдохе сказал я, стирая с лица воду и кряхтя поднимаясь, чтобы сесть, но неудачно — рука не выдержала такой нагрузки, и я рухнул обратно, — слишком перетренировался.
— Как… что надо делать, чтобы так устать? — в отчаянье дернула руками девушка, — и зачем?
— Это вышло… случайно, — криво улыбнулся я, в голове поднимая легкий ветерок, от чего всё тело слегка отдало болью, зато следом пропали эмоции и боль, и я уже почти спокойно поднялся, — случайно. Ладно, ты тут давай собери, пожалуйста, всё, а я скоро вернусь.
С этими словами я, почти не хромая, повернулся и потопал на место вчерашнего пиздеца. Путь занял у меня минут двадцать, хотя ещё вчера десять.
Что я могу сказать? От огромного куска леса не осталось буквально ничего. Только куча цветного песка и разных ошмётков. На участке земли, похожем на круг, у которого радиус метров пятнадцать.
— Ёбаный в рот… — прошептал я себе под нос.
Никогда больше такой хуйней страдать не буду, без крайней на то необходимости. Мысли о том, чем это могло обернуться, опять бросили меня в холодный пот, несмотря на все ветерки в голове. Хотя это скорее всего потому, что он был слишком слабый, буквально дуновение. Я уже почти полностью чувствовал и боль, и усталость, и эмоции. Но, тем не менее, этого хватило, чтобы дойти обратно и сесть позавтракать.
Хотя судя по солнцу, скорее пообедать.
— Нет, серьезно, что ты такое делал, что ТАК устал? — опять решила поднять интересующую её тему Суюки.
— Хм, — глубокомысленно произнес я, откусывая кусок хлеба или булочки какой-то, — магия, на самом деле, очень сильно нагружает именно физически, поэтому я просто перестарался с магией и получил вот такой вот откат.
— Мне идти искать выжженную поляну? — с беспокойством в глазах произнесла Суюки. Вот же ведь, за лес волнуется, серьезно? Женщина, блять, вчера не погибли мало того, что мы с тобой, так ещё и пару близжайших поселений. А она за лес.
— Не стоит, — мотнул я головой, правда тут же пожалел об этом действий — уставшие мышцы отдали болью, — спасибо, что всё собрала. Пойдем дальше.
— Ты уверен, что сможешь идти?
— Просто сделаем чуть больше привалов и всё, — пожал плечами я, не обращая внимание на боль, — у нас не так много времени, чтобы делать перерывы из-за моей глупости, да и деревня тут на самом деле не так далеко — осталось всего пол дня пути. Там уже можно будет поспать в нормальных условиях и отдохнуть.
На это уже Суюки пожала плечами и, повернувшись, молча пошла дальше. Ну и я, собственно, тоже.
Диалог между нами, конечно, всё ещё напряженный какого-то черта. Не хочет она принимать новую реальность, ой не хочет. А придется.
Первая деревушка, которая нам встретилась на нашем пути, представляла из себя унылое зрелище. Куча лачужек из грязи, иногда из камня и из дерева. Вышли мы на это поселение довольно неожиданно, прямо шли по дороге и неожиданно наткнулись на вот такие вот лачуги.
Суюки на это смотрела довольно круглыми глазами и, судя по лицу, думала, что это плохие маги огня заставляют людей так жить. Ну, может быть она и права, и очень косвенно как-то и заставляют — в конце концов будь магов земли побольше, дома выглядели бы получше, но не сильно. Земля или просто камень — общий вид от этого сильно не меняется.
Для нормального строения нужны дерево, черепица, стёкла и так далее и тому подобное. Нужен просто более высокий уровень жизни, чем у среднего селянина народа земли. А кто может это исправить? Правильно — Народ Огня. Индустриализация. А это заводы. А заводы это что? Правильно — рабочие места и производство. Что повысит уровень жизни и позволит людям иметь товар первой необходимости в любом случае. Селение не будет голодать, если урожай не удастся. И так далее и тому подобное.
Но для этого нужны индустриализация и глобализация. Я понимаю, как это звучит — как нанесение цивилизации, что по идее не правильно. Но это уже начато нашими предками и нам это осталось только закончить.
У Суюки мысли были, конечно же, другие. И, судя по всему, мне ещё предстоит столкнуться с ними и обсудить. Надеюсь обсудить, а не чего похуже.
— Пойдём, может быть перекусим где-то? Тут же хоть какая-то забегаловка должна быть, городок-то у дороги, — неуверенно предложил я.
— Пойдём, — кивнула Суюки, хотя тут же добавила, — если ваше аристократическое величество выдержит кушанье в таком месте.
— Ты сама где-то кушала кроме корабля и своей деревни? — не остался в долгу я, — так что молчи. Я-то выдержу — и не в таких местах приходилось питаться.
— Это всё, что ты хочешь сказать? — аж остановилась Суюки и, схватив меня рукой за предплечье, зашипела, чтобы не привлекать внимание, — никак не хочешь прокомментировать, что это за пиздец происходит вокруг?
— Нет, никак не хочу, — вырвал руку я, продолжив идти. А что ей говорить? Пусть сама поразмыслит и придёт к выводам. Я уверен, местное временное правительство в лице какого-нибудь офицера Народа Огня косячит и карманит деньги беспросветно, но сначала я лучше сам что-то подобное увижу, а потом буду говорить такое девушке. А то ещё закреплю образ плохой армии, а не наоборот. Может быть тут наши воины наоборот, стараются помочь в поте лица. А что, вполне может быть и такая ситуация — всё-таки это довольно далёкие тылы, которые под контролем вполне приличное количество времени.
— О, вон смотри, это что-то похожее на харчевню, — вернула меня из своих мыслей Суюки, тыкая в небольшой навесик, под которым была небольшая барная стойка. Явно не спроста, поэтому туда мы и направились.
— Здравствуйте, — произнес я, едва успев подавить в себе рефлекс традиционного жеста
