Вэон замер, боясь спугнуть ее порыв и позволив действовать самой. Анна не остановилась. Нежно прильнула, скользнув кончиком языка по нижней губе, словно пробовала на вкус, втянула и снова лизнула. Ее язык уже настойчиво рвался внутрь, а взгляд заволокло негой. Он поддался, приоткрыв рот, получая свою порцию удовольствия и удивляясь непонятно откуда вдруг взявшемуся напору. Затянувшийся поцелуй становился слишком откровенным зрелищем для многолюдного места, и дроу заставил себя оторваться, стиснув девушку в объятьях и слушая, как она, уткнувшись в плечо, втягивает его запах.
Морозный воздух и его губы, поначалу холодные и чуть шероховатые, приятно контрастировали с горячим дыханием, утягивая Анну в еще одно давно забытое удовольствие. С мужем этот вид ласк давно сошел на нет. А ведь поцелуи, как говорилось в одном фильме, — дело серьезное. И сейчас она позволила себе утонуть в ощущениях, с каждым касанием желая большего, пока Вэон не остановил ее.
Она уткнулась ему в плечо, вдыхая запах пропитанной морозом одежды, и невольно заметила, как стоящие в стороне Мирра и Марк, до того смотревшие на них, тут же отвели взгляды. Белошвейка улыбалась, а эльф… Что почувствовал Марк, оставалось только догадываться, потому что он повернулся к ним спиной и о чем-то заговорил с Олавом. Что ж, рано или поздно он должен был принять ее чувства. «Так будет лучше», — подумала она и крепче обняла Вэона.
Анна с Повелителем сменили на льду Мирру и Марка, а когда все накатались, заехали перекусить — так, незаметно выходной перевалил далеко за полдень, и настало время возвращаться во дворец. Было еще светло, когда они появились в холле — разрумянившиеся и немного уставшие, с подтаявшими капельками снега на одежде и довольными улыбками. И как сразу не заметили наблюдающих за ними сверху драконицу и старого дроу? Вэон крепче сжал руку Анны, помогая подняться наверх.
— Милый, нам надо поговорить, — голос королевы звучал ровно и уверенно, как ни в чем не бывало.
Агата спокойно улыбалась, а дед Вэона, быстро скользнув взглядом по внуку, остановился на Анне. Поначалу смутившись, она поклонилась, чтобы не обидеть дроу неуважением к старому императору. Холодный взгляд того стал брезгливым, старик раздраженно махнул кистью, указывая ей удалиться. Заметив этот жест, Вэон нахмурился. Он демонстративно повернулся к Анне, оставив долгий поцелуй на ее руке:
— Ступай к себе, отдыхай. Не ужинай без меня, — добавил, выпуская ее ладонь.
Драконицу передернуло, даже скрыть это не получилось, а старый император нахмурился.
— Я зайду к тебе, как только переоденусь, — обратился Вэон к королеве.
— Тогда уж будь добр заглянуть и ко мне, — вставил старец. — Составьте мне компанию за чаем, милая, пока мой внук приводит себя в порядок? — обратился он к Агате, утягивая ее за локоток. И хоть Вэон был вполне учтив с драконицей, в его поведении дед почувствовал неожиданную холодность, которую посчитал нужным смягчить.
***
Вэон стоял перед напольным зеркалом, рядом суетился слуга, помогая одеваться. В том, что Агата решила принять его предложение, Вэон был убежден. Даже не стала ждать неделю. Что заставило ее так быстро определиться, он догадывался. Слухи по дворцу ползут быстро, да они с Анной и не скрывались. Скорее наоборот, он сделал все, чтобы драконица прочувствовала, с чем ей придется столкнуться: поселил Анну ближе к своим покоям, настоял на пользовании главным входом — чего обычным наложницам никогда раньше не разрешалось. Девушек для утех он не держал, желающих залезть к нему в постель и так хватало. Но Анна — совершенно другое дело.
Что в драконице взыграло больше — чувство соперничества, собственности или жажда занять трон? Да какая разница? Каждый из них получит то, чего ждет. Только вот, чем дольше он был рядом с Анной, тем меньше его привлекала будущая жизнь с Агатой. Каким-то удивительным образом человеческая женщина оттеснила желание держать в руках целую империю.
— Сообщите королеве драконов, что я жду ее в кабинете, — обратился он к слуге, кинул на себя еще один взгляд и вышел.
***
— О чем ты хотела поговорить со мной?
Агата сидела напротив — немного взволнованная, но с полным достоинства лицом, прямой спиной и чуть приподнятым подбородком.
— Когда я получила твое письмо с предложением союза, я подумала: мы будем хорошей парой. Оба молоды, красивы, имеем достаточно, чтобы быть счастливыми и полюбить друг друга. Но ты прав — мы разные, и у каждого из нас до встречи была своя жизнь. Чувства важны для меня, однако я не слишком на них надеюсь. Всякая любовь со временем может прийти к упадку. Так зачем отказываться от достойного мужчины, сильного потомства и возможности укрепить свое королевство? Поэтому я соглашаюсь на твои условия.
Вэон слушал молча. В ее словах определенно был смысл. Однако эти рассуждения показались ему слишком хладнокровны, особенно для нее.
— Когда объявим о помолвке?
— Решай сам. Только я прошу тебя об одной уступке, — драконица замялась, Вэон терпеливо ждал. — Твои отношения с этой женщиной меня не интересуют. И все же дворец шепчется. Придворные ставят под сомнение наш союз, и это… обидно для меня. Я смогу жить без любви, но не смогу без достоинства. Ты обещал, что будешь уважать меня.
— Чего ты хочешь?
— Всего лишь, чтобы ты не выставлял напоказ ваши с нею отношения, не давал повода кому бы то ни было сомневаться в моей значимости для тебя.
— Поверь, как только ты сядешь на трон, никто и косо не посмотрит в твою сторону. А с появлением детей твое положение лишь укрепится. В остальном, ты же понимаешь, что скрыть такое не получится?
— Понимаю.
Вэон кивнул в знак подтверждения этой мысли.
— О помолвке объявим завтра, я займусь подготовкой. На десятый день сделаем небольшой званый вечер для приближенных, назначим дату свадьбы. Первый день лета подойдет?
— Вполне.
Повисла пауза.
— Хорошо. Надеюсь, мы оба не пожалеем о нашем решении.
К чему была последняя фраза, драконица не понимала. Чем еще он не доволен? Разве он не получает все, чего желал? Кто из них оказался в более незавидном положении, как не она? Однако дроу прервал ее размышления, напомнив, что его ждет разговор с дедом, и ей пришлось удалиться.
***
Старый император снова латал книги.
— Ни к чему делать это вечерами, дни стали короче и свет уже не тот, — заметил Вэон.
— Мое зрение — последнее, что тебя должно сейчас волновать. Что в этом дворце происходит? Почему ты с наложницей расхаживаешь на глазах у своей невесты? — старик посмотрел на внука.
— Ты же сам говорил, что Агата должна привыкнуть к здешним порядкам.
— Даже я в наши не самые лучшие с бабушкой времена не позволял себе такой крайности. Положение наложницы не более значимо, чем положение обычной горничной. Твоей обязанностью было научить свою рабыню этому, прежде чем допускать ее во дворец.
— Боги послали тебе истинную, а ты не гнушался делить постель с другими женщинами? И что ты чувствовал, когда предавал ее?
Лицо старого дроу исказилось от разрывающих изнутри эмоций.
— Это не твоего ума дело! Твоя бабушка была мудрой женщиной, и все принимала со смирением.
— Именно этого я жду от Агаты. Всем вам придется смириться с положением Анны во дворце. И не пытайся как-то изменить это. Время устанавливать здесь привычный тебе порядок прошло.
— И ты думаешь, королева драконов согласится на такое?
— В своей практичности она перещеголяла даже тебя. Она уже приняла мои условия. Завтра мы объявим о помолвке, а в начале лета скрепим союз в храме. Все, как ты хотел.
— И ты поверил ей?
— Конечно же, нет. Я не стал бы связывать свою жизнь с такой женщиной, не подстраховавшись.
— Если не укажешь своей рабыне на ее место, она никогда не будет здесь в безопасности. Не Агата, так кто-то другой всегда будут желать ее смерти.
— И кто же это? У кого хватит смелости и сил встать у меня на пути из-за обычной наложницы? — Вэон испытующе смотрел на деда, но тот, не колеблясь, встретил взгляд внука, словно бросал ему вызов. Однако Вэон продолжил: — Я дал Анне клятву защищать ее. На алтаре главного храма. Поэтому, если с ней что-то случится, если я не смогу исполнить обещанное богам, я лишусь магии.
