Я пошел по коридору. За поворотом небольшая кухня. Дверь в комнату. Открыл ее. Это гостиная, совмещенная со спальней. Шкаф с книгами, стол со стульями, кровать. Еще фотографии. Внутри никого нет.
— Фух, значит, зря я тебя сюда притащил, — сказал сзади Халдеев. Он выключил свет в коридоре, зажженный мной. Чтобы не обнаружить нас. — Сейчас, дай посмотрю.
Он осторожно прошел в комнату. Я остался на пороге. На улице уже стемнело. В комнате полумрак.
Халдеев ходил по комнате. Все осматривал, обнюхивал, словно пес. Бормотал под нос. Подошел к столу. Осмотрел. Полистал бумаги.
Затем подошел к шкафу. Открыл дверцы, начал осматривать книги. Вытаскивал одну за другой, перетряхивал. Методично и быстро.
Наконец, из одной книги выпал белый прямоугольник. Халдеев подхватил конверт с пола. Сунул в карман.
Осмотрел книгу дальше. Потом другую. И так до конца. Пока не проверил все.
— Ну все, — сказал он. — Это то, что нужно. Мы сделали это. Теперь пошли отсюда.
Во дворе затарахтел мотор. Мелькнули фары. Хлопнули дверцы, послышались голоса. Очень много.
Халдеев метнулся к окну. Быстро глянул.
— Полиция, — прохрипел он. — Уходим. Это за нами.
Мы выскочили из квартиры. Вниз уже нельзя. Там слышались голоса. И топот ботинок по ступенькам. Дом наполнился шумом и криками.
Надо вверх. Может, через чердак? Халдеев аккуратно закрыл дверь квартиры, которую мы обчистили. Запереть не успел. И рванул вверх. Только быстро и осторожно. Почти бесшумно.
Я побежал следом. Старался тише, но проклятые ступеньки все равно скрипели. Мы взбежали наверх. Чердака не оказалось. Ловушка. Тупик.
— Взломаем дверь? — спросил я, тяжело дыша. — Пробьемся силой?
Халдеев посмотрел вниз. Застонал от разочарования. Повернулся ко мне. Снова подскочил. Сунул руку в карман, достал конверт, отдал мне.
— Срочно уезжаете из страны, — прошептал он. — Доставь этот пакет нашим в Москве. В посольство нельзя. Его могут слить. Сваливайте быстро. Только придумай, как уйти незаметно. Как спрятать этот пакет. Я отвлеку их. Они ведь ищут только меня. О том, что ты здесь, не знают. Надеюсь. Видимо, это место Мигунов сдал. Они из него вытащили сведения. Гена ведь запомнил содержание записки от нашего контакта.
Я ничего не понял из его сумбурного шепота. Хотел остановить, но Халдеев хлопнул меня по плечу.
— Спрячься здесь, — сказал он. — Вывези конверт. Там очень важные сведения. Давай, не подведи!
Потом повернулся, быстро побежал на нижнюю площадку. Заорал во весь голос:
— Ну что, гниды, нашли все-таки? Попробуйте теперь взять!
Я слышал, как он заскочил в квартиру. В ту самую, которую мы вскрыли. Хлопнула дверь. Внизу закричали японцы. Судя по звукам, человек пять.
Потом шум и возня. Треск двери. Крики Халдеева. Судя по всему, его скрутили и поволокли вниз. Вскоре я услышал его крики внизу. Во дворе.
Хлопнули дверцы машин. Заревели моторы. Мелькнул свет фар и вскоре машины уехали. Во дворе наступила тишина.
Я остался один. Вроде бы.
Глава 26
Домой
На всякий случай я выждал время. Убедиться, что меня не подстерегают внизу ребята из полиции. И правильно сделал.
На площадке снизу послышался шум. В конспиративной квартире остались несколько полицейских. Наверняка осматривали жилье. Проверяли, не забрал ли Халдеев чего ценного.
Я стоял и ждал. Когда же они уйдут? Одновременно прислушивался к тому, что происходит в доме.
Дом жил своей жизнью. Фасад снаружи темно-коричневый. Из панельных плит, досок и жести. Он уже совсем старый. Наверное, послевоенной постройки. Соорудили из доступных материалов.
На пару мгновений обитатели притихли. Когда приехала полиция.
Но сейчас дом снова ожил. Где-то снова кричали люди. Опять заплакал ребенок. Кто-то засмеялся.
Еще я услышал кашель и хрип. И звуки музыки, скрипка и гитара. Скорее всего, по радио.
Я продолжал стоять. Надеялся, что никто сейчас не выйдет. Из квартир на этом этаже. Что я тогда скажу?
Как раз в это мгновение дверь открылась. Из квартиры напротив вышла пожилая японка.
Седая, низенькая, стройная. В светло-коричневом плаще, под которым виднелись камзол с пуговицами до подбородка и в черных штанишках. В руках сумка.
Не сразу заметила меня. Закрыла дверь, обернулась, только потом увидела. Удивилась, но ничего не сказала.
Я улыбнулся во весь рот. Чтобы показать, что я не преступник. Показал жестами, типа, я жду кого-то из соседней квартиры. Тетка ничего не сказала, пошла вниз по лестнице.
Внизу как раз послышались звуки на площадке снизу. Полицейские вышли из квартиры.
Вот дерьмо. Сейчас она меня сдаст. Я приготовился драться. Если полицейские без пистолетов, то пробьюсь через них.
Нельзя отдавать бумаги. За которые Халдеев добровольно отдал себя в руки полиции.
Японка скрылась внизу. Я ждал, что она заговорит с полицией. Но промолчала.
Громко болтая между собой, полицейские спустились вниз. На первый этаж. И не поднялись ко мне.
Что же получается, тетка не сообщала про меня? Какая молодец.
На улице заурчал мотор машины. Фары, шорох шин. И все стихло.
Я подождал еще минут пять. Все тихо. Только опять беззаботные голоса в квартирах.
Ну все. Хватит. Я запарился ждать. Натянул капюшон на голову.
Постарался скрыть лицо. Свои светлые волосы. И лавиной скатился по лестнице.
Выскочил на улицу. Быстро огляделся. Полиции нет. Холодно. Изо рта пар. Никого нет.
Что теперь делать? Возвращаться в гостиницу? Или сразу в посольство? Но билеты у нас только на послезавтра. Правда, можно поменять. Короче, куда бежать?
Я быстро пошел из дворика. Выбрался на улицу. Пошел по обочине. Взглядом искал такси. Что-то никого не видно.
Одновременно лихорадочно думал. Как быть дальше? Можно ли идти в гостиницу? Что, если меня тоже будут искать? Что, если Халдеев расколется?
Так, наверное здесь ловить такси не стоит. Лучше подальше. Или вообще добраться на метро.
Правда, как только это сделать? Я совсем не разбираюсь в иероглифах. Но лучше действительно двигаться на метро. Или на автобусе.
Я прошел еще вперед. Примерно направление я запомнил. Надо ехать в ту сторону. Впереди я увидел остановку. Сейчас уже темно. Но не так поздно. Может, автобусы еще ездят?
Тут как раз подъехал автобус. Небольшой такой. Компактный. Я залез внутрь. Уселся сзади.
Народу немного. Сидят впереди. Человек трое. Смотрят в заиндевевшие окна.
Я включил дыхание мисоги. Чтобы успокоиться. Выпрямил спину. Поднял голову. Взгляд вперед. Зрение расфокусировал. Дышал медленно. Сначала грудью.
Потом закрыл глаза. Постарался почувствовать окружающее пространство. Сразу одновременно. Через минуту перешел на дыхание низом живота. Тело неподвижное. Словно застывшее.
Отстранился от всех проблем. Существует только настоящий миг. Ни прошлого, ни будущего. Только здесь и сейчас.
Забыл про заботы. Про страхи и тревоги.
Автобус ощутимо качнулся. Подъехал к остановке. Я открыл глаза.
Огляделся. Окружающее пространство как будто изменилось. Еле уловимо.
Самое главное, я взял себя в руки. Наклонился к стеклу. Протер. Поглядел на улицы. Освещенные и незнакомые.
Я находился один в центре огромного чужого города. Возможно, меня уже объявили в розыск. Но чувствовал я себя превосходно.
Сидел, смотрел, как за окном мелькают улицы. Пассажиры выходили и заходили в автобус.
Наконец, здание сбоку показалось знакомым. Я тут же вылез на остановке. Осмотрелся. Совершенно незнакомый район.
Перешел на другую улицу. Дождался автобуса. И поехал по улице вправо. Совсем наугад.
Так я мотался еще полтора часа. Пока, наконец, не узнал район Икэбукуро. В котором находилось додзе Оямы.
Оттуда быстро добежал до гостиницы. Потом тут же обратно в сквер. Вытащил конверт из куртки.
Подошел к клену. Завернул в цветной пакет. Спрятал в небольшой расселине в стволе. Похожей на дупло. Потом бегом вернулся в гостиницу.
