— А ну, стоять! Ты чего это тут удумал? Всю комнату мне разнесёшь. Лучше приготовься анчутку поймать, да найди для неё клетку подходящую. — сказал я.
Феофан недовольно забурчал, но всё же перестал в медведя перекидываться, а обратно привычный вид свой принял.
— Обожди немного князь, мне за этим делом к Егору сбегать нужно. Пускай он клеть из прутов заговорённых смастерит.
— Давай. Сам видишь, не собирается гость наш незваный от меня отлипать. Вон ему как сила из моих родников понравилась. Присосался, даже ничего вокруг не замечает.
Вновь забурчал домовой и исчез. А я остался вспоминать всё, что об анчутках знаю и как их от человека отнять.
Достался мне не самый плохой вариант. Видать, ещё совсем юный дух и не умеет в людей оборачиваться, а то такая нечисть может легко среди нас жить и вычислить её практически невозможно будет.
Если этот кроха смог морок такой сильный наложить, то чего говорить о более сильных и умелых особях.
Можно было его силой попробовать сковырнуть, но в таком случае слишком велика вероятность убить мальца. А у меня на него другие планы имелись. Ведь не зря многие колдуны специально искали себе в помощники анчуток, совершая ритуалы тёмные, чтобы призвать их.
Были эти духи хоть и тёмными созданиями, но весьма полезными в деле колдовском. Знали они много о мире колдовства и могли поделиться своими знаниями с хозяином.
А хозяином их стать было очень сложно. Необходимо было сделать нечто такое, отчего анчутка сам попросится под крыло твоё. И что же такого я сделать могу?
Морок наложить? Так не удивить этим анчутку, он и сам это прекрасно умеет. А кроме морока, я из колдовства ничего и не умею. Если только заговор какой попробовать произнести. Но там не совсем колдовство, намного больше волховства.
Просить кого из магов современных, смысла нет. В делах подобных они знают меньше моего. Силой сырой страшить мальца, то же не получится. Выходит, остаётся мне только с заговорами работать. Осталось только подобрать подходящий.
Для того чтобы спугнуть его, подойдёт заговор на светоч. Не любят создания тёмные, когда их свет Ярило касается.
Пока думал я уже и Феофан с Егором подоспели. Принесли браться клетку, сплетённую из прутьев заговорённых.
— Вот князь, как и просил ты. Эта клетка любое создание тёмное удержит. — сказал Феофан, с отвращением смотря на блаженную анчутку.
А Егор, как и брат его по началу, обратился кошкой да начал шипеть и спину дугой выгибать.
— Значит так. Я сейчас анчутку пугать начну, да в клетку загонять, а вы остаётесь в комнате и смотрите, чтобы она не сбежала. Только смотрите мне комнату не разнесите. Сами потом всё восстанавливать будете.
— А то раньше по-другому было. — шепнул Феофан, но увидев мой взгляд, поднял руки и встал возле двери, приготовившись анчутку ловить. Егор взял на себя окно.
Как кивнули мне братья, принялся я заговор читать, поднеся ладонь к лицу анчутки.
Вспыхнул светоч на моей ладони и тут же заверещало создание тёмное. Заверещало да отцепилось от ноги моей, правда, за родник всё ещё цеплялось оно и продолжало силу тянуть.
Схватил я тогда анчутку и забросил в клетку приготовленную, закрыв дверь. Тут же возле клетки оказался Егор и перетянул её ещё одним прутиком, вплетя концы его в клеть. Да так искусно это сделал, что казалось, словно клетка изначально цельной была без каких-либо дверей.
Сразу после этого стал я второй заговор читать. Обращаясь к Агидель, Семарглу, Стрибогу и Земле-Матушке. Просил я их, чтобы очистились родники мои, что напитаны силами четырёх стихий, отвечали за которые боги эти.
Надеялся, что поможет это от анчутки избавиться. Но ничего не выходило. Несколько раз прочёл я заговор, но толку никакого от этого не было.
— Ты меня понимаешь? — обратился я к анчутке, решив зайти с другой стороны.
Создание тёмное ничего не ответило, продолжая тереть глаза и шипеть себе под нос что-то, периодически жалобно поскуливая.
— Больно ей очень, светоч Ярило боль сильную причинил, а может и вовсе зрения лишил. — произнёс Егор, наблюдая за анчуткой. — Молодая она ещё совсем. В мир явный только-только вошла. Сил немного хотела получить, чтобы и дальше жить продолжить. И почуяла силу великую, что так и тянула её. Не смогла она с желанием своим совладать.
— Постой. Егор, ты понимаешь, что анчутка говорит? — спросил я.
— А чего тут понимать. Она тоже дух-хранитель, хоть и тёмный. Один у нас язык.
— Не дух-хранитель она. А тварь тёмная, которая людям лишь беды приносит. Ты бы с ней не говорил вообще, запрещаю я тебе это. Как старший в семье. — тут же налетел на Егора Феофан. — А ты, вообще, замолчи. Поделом тебя князь наказал. Чего доброго и смогла бы ты дел худых натворить. Придётся теперь князю родники свои от тьмы твоей очищать. Князь, давай мы её обратно в Навь отправим. С этим мы с братом сами справимся. Даже тебя тревожить не станем.
Надулся тут же Егор на брата, но промолчал. Хотя и не стал от клетки с пленницей отходить.
А анчутка сама пуще прежнего причитать начала и показалось мне даже, что слезу пустила. Хотя за руками её сложно было чего разглядеть. Слишком усердно она глаза свои тёрла.
Не знаю почему, но меня совершенно не испугали слова Феофана. Да и вид анчутки жалость лишь вызывал. Зачем её в Навь обратно отправлять, когда она мне службу сослужить хорошую может.
— Феофан брысь отсюда. — топнул я ногой на домового и тот моментально исчез. — Если подглядывать да подслушивать вздумаешь я и для тебя попрошу Егора клетку подобную связать.
— Это я с радостью. А то стал брат сам словно тёмная тварь какая. Вон зло какое сотворить удумал. Забыл он видать, что анчутки родственники наши. Все мы народец маленький. И есть среди нас как светлые, так и тёмные.
— А анчутка эта, какая будет? — ухватился я за слова дворового.
— Вот так сразу сложно сказать. Но судя по тому, что здоров ты князь и тьмы никакой внутри у тебя нет, то светлая она. К тому же очень красивая. — последние слова произнёс Егор шёпотом.
Готов поспорить, что под шёрсткой своей залился он румянцем от стеснения. Это же надо, дворовому анчутка понравилась.
— Спроси, как её зовут? — сказал я Егору, решив попытаться наладить контакт с анчуткой.
Очень помочь она мне может в освоении искусство чародейского. А шанс такой упускать нельзя. Неизвестно ещё, чему будут учить меня в этой магической академии.
— Анютка она. И это князь, больно ей очень. Светоч твой, ей глаза опалил, как бы зрения совсем ни лишилась она. Дозволь мне помочь ей князь?
— Дозволяю. — пожал я плечами. В любом случае анчутка мне здоровой нужна будет.
Квасура
Славянский Бог Квасура воплощает позабытую ныне культуру веселья без алкогольного опьянения, приём пищи без обжорства, праздники без «мордобоя». Умеренное отношение к телесным удовольствиям при сохранении радости жизни — вот что вкладывается в образ Бога Квасуры. Быть здоровым, быть весёлым, вести здоровый образ жизни без употребления веселящих и одурманивающих веществ — то, о чём напоминает нам славянский Бог веселья. Именно к этому образу легче всего обращаться, когда хочешь выправить свою жизнь, получить здоровье и свободу от пагубных привычек!
Квасура известен как славянский Бог Веселья и Умеренности. Его имя созвучно с названиями двух напитков «квас» и «сурья». Сурья или иначе сурица — волшебный славянский напиток. Считается, что этот напиток был доступен только Богам, но Бог Китоврас, брат Квасуры, упростил приготовление напитка и он стал доступен людям. Иногда Квасуру считают Богом хмельных напитков, но, скорее всего, такое представление ошибочно. Хотя от кваса или сурьи, действительно, можно захмелеть, Квасура — именно Бог Умеренности, умения вовремя остановиться во время веселья.
