В саму столицу я разумеется не собирался заходить и устраивать беспорядки, собирался обойти Фивы и продолжить путь ниже по Нилу до самого Нижнего Египта, оставляя за собой радостный народ, восхваляющий только меня. К тому же слухи о том, что вскоре будет происходить в их городе множились и опережали нас, так что простые люди бросали работу и приветствовали легионы, когда они только входили в каждый следующий город. Пару дней на подготовку и закупку продуктов и уже скоро мы оправдывая ожидания людей устраивая им праздник.
Номархи скрежетали зубами, жрецы проклинали меня и войско как только могли, по моим сведениям, все они постоянно слали гонцов в столицу прося царя Хатшепсут унять меня, но сами ничего сделать не могли, восемнадцать тысяч легионеров были отличным аргументом в любом споре. Сами же воины, только были рады отдыху, ведь их не муштровали в это время, пока они стояли на постое, так что и сами тратили деньги на танцовщиц и выпивку. Остановить это я не мог, поскольку следить за каждым домом никого не поставишь, но приходилось идти на это, поскольку других вариантов не было. Без армии, у меня бы ничего не получилось. Наёмники и меджаи быстро бы выкинули меня из любого крупного города, если бы я пришёл в него лишь с небольшим отрядом. Самое удивительное было то, что чем больше был город, тем большие беспорядки нам удавалось устраивать. И да, пусть мои расходы на еду и выпивку увеличивались в этом случае, но это была капля в море, поскольку всё стоило крайне дёшево по сравнению с теми богатствами, которыми я обладал после полного разорения царства Керма.
Раздумывая над всем этим, я молча смотрел на приближающиеся стены Фив, которые идущие далеко впереди легионы огибали по дуге, чтобы спокойно обойти огромный город. Он вместе со своими предместьями раскинулся на такой огромной территории, что взглядом невозможно было охватить его целиком. Мы на колесницах также ехали вдали от основных дорог, ведущих в город, я не сильно хотел встречаться с кем-то знакомым. Тут сбоку от нас запылилась дорога и вскоре справа, стараясь не столкнуться с другими колесницами, подъехала первая ажурная, украшенная золотом колесница с конями, на которых имелись лёгкие разноцветные попоны, а на головах укреплены короны с красивыми перьями. Вслед за ней прибыли ещё пять таких же, на которых стояли красиво одетые воины с большим количеством украшений, знакомая мне личная гвардия старого знакомого. Когда последняя из колесниц подъехала ближе, я увидел стоящего на ней и его самого. Меримаат аккуратно поправил коней, чтобы мы остановились колесо в колесо, смотря друг на друга.
— Приветствую Его величество царя Верхнего и Нижнего Египта на родной земле и поздравляю с великими победами, — низко поклонился он мне, оставаясь на колеснице.
— Благодарю визирь, — я пожал плечами.
— Его величество видимо забыл дорогу в город? — вежливо поинтересовался Усерамон, — народ хочет чествовать своего героя!
— Ты серьёзно хочешь, чтобы я развернул войско в сторону столицы? — я поднял одну бровь и Усерамон вздрогнул, умоляюще посмотрев при этом на меня.
— Меримаат перейди пока в колесницу отца, — попросил я и парень, всего на секунду обнявшись с визирем, поменялись с ним местами. Я взялся за вожжи, а Усерамон встал рядом. Когда он надёжно ухватился за поручень, я направил колесницу в противоположную сторону, а моя и его охрана образовала широкий круг, давая нам спокойно поговорить. Мы объехали на достаточное расстояние, чтобы рядом совсем никого не было и я остановил коней, привязал повод к ручке колесницы и спрыгнул вниз. Визирь последовал за мной, пусть не так ловко, как я, всё же сказывался его почтенный возраст.
— Она совсем ебан…сь что ли? Усерамон? — я повернулся к нему, посмотрев прямо в глаза, — нах…я было это устраивать?
Он смутился.
— Его величество не само приняло эти решения, — весьма мягко ответил он, — я сам был удивлён, когда их услышал, но позже, наведя справки понял, что это не её мнение.
— Нах…я было тогда выкапывать топор войны? Она что не понимает, что мне нах…й больше не нужны такие подставы и договоры? Я что б…ть терпеть это буду что ли? Какой логикой она руководствовалась?
— Мой царь, успокойся пожалуйста, — низко поклонился он, — а то я перестаю терять нить разговора из-за обилия в речи Твоего величества божественных оборотов, которые я по своей малограмотности не знаю.
— Усерамон, хватит юлить, ты знаешь кто я. Зачем она провозгласила перед советом свою дочь следующим царём? Это явно значит, что моим мнением она больше не собирается считаться. Тут нужно быть идиотом, чтобы этого не понять.
— Царь Менхеперра, боюсь царя Хатшепсут её ближайшее окружение держит в некоем небольшом заблуждении, — осторожно ответил визирь, — её заверили, что Его величество потерял свои божественные силы, а это значит, что бог Монту сейчас обладает только человеческими возможностями, какими обладал царь Менхеперра перед тем, как уйти в Дуат. А без божественных проявлений, царь Хатшепсут уверена, что её войско разобьёт войско Твоего величества в прямом столкновении.
— Откуда такая уверенность? — удивился я, — моё войско пусть и меньше по размерам, но лучше по выучке. Захват Керма об этом говорит напрямую.
— Боюсь, это не все плохие новости на сегодня, мой царь, — с печальным выражением склонил он голову, заставив меня насторожиться.
— Что ещё?
— Я в своём последнем письме к Его величеству Менхеперра указывал факт переговоров царя Хатшепсут с военными сословиями, — напомнил он мне и я кивком подтвердил, что да такое помню.
— Так вот, они за спиной Его величества Менхеперра завершились успешно.
— В каком смысле? — не понял я.
— Боюсь, что совсем скоро Его величество Менхеперра лишиться всех своих колесниц, — расстроенно развёл он руками в стороны, — семьям военных пообещали землю, много земли и они все согласились.
Холодок пролетел по моей спине.
— Получается переговоры с моими военачальниками шли, а они об этом мне ничего не сказали, Усерамон? — прищурил я глаза от злости.
— Его величеству Менхеперра лучше об этом спросить своих людей, если конечно они у него ещё остались, — с иронизировал он, заставив меня скрипнуть зубами.
— Хорошо, ладно с колесницами, но у меня остаются ещё легионеры и лучники, — напомнил я ему, — города брали отнюдь не всадники.
— Её величество царь Хатшепсут знает об этом, она заслушивала моих гонцов, — возразил визирь, — вот только ночью, на царском ложе её заверили, что все противники Его величества Менхеперра, были дикарями, не имеющие даже копий и щитов. Армия же царя Хатшепсут, собранная сейчас её военачальником, в два раза больше, чем у царя Менхеперра. А отсутствие у Его величества Менхеперра колесниц, придаёт ей больше уверенности в своих словах и приказах.
— Её армия не продержится против моих легионов и часа, — покачал я головой, всё ещё не веря, что те люди, которым я стал верить, как себе, меня могли обмануть и кинуть.
— Я лично не знаю этого, — визирь пожал плечами, — а это значит, что царь Хатшепсут — тоже.
— Ну, значит я пройдусь по всем крупным городам, опустошу зернохранилища, а в следующий сезон начнётся голод, — я пожал плечами, — тогда посмотрим, за кого будет любимый ею народ, на который она сейчас сделала ставку в своём противостоянии со мной.
— Народ Египта словно младенец, — Усерамон печально улыбнулся, — радуется тому, что дают в руки сейчас и не думает о будущем. Царь Менхеперра пользуется этим, но какие будут дальнейшие последствия его необдуманных шагов, ведомо лишь богам.
— Если бы не противостояние с Хатшепсут, я бы прямо сейчас снёс всех номархов, слишком обнаглели от безнаказанности, совсем зажирели на местах. Забыли кому они служат.
— Они служат царю Хатшепсут, — примирительно ответил Усерамон, подняв руки, — царю, в руках которого реальная власть. Если бы она была у Его величества Менхеперра, они бы преданно служили ему.
